Безымянный раб - Виталий Зыков

— Однако! А я тут, оказывается, не один. Сильно сомневаюсь, что ты тут просуществовал тысячелетия! — Мысли понеслись, как взбешенные зайцы. — А если вокруг поискать?!

И он начал все вокруг обшаривать, что и принесло свои плоды. Где-то в десяти метрах от источника Ярослав нашел под валуном остатки старого кострища. Иных следов не было. Тот, кто здесь останавливается, не любил афишировать свое присутствие.

— Как говаривала Алиса: чем дальше, тем страньше и страньше… — Каменистая степь, как выяснилось, была не таким уж и безжизненным местом. Во-первых, есть кто-то, кто жжет костры и прячет золу под валунами. А во-вторых, есть кто-то от кого эти костры прячут. — Дела-а-а!

Дальше Ярослав двигался с удвоенной осторожностью, что и позволило ему первым заметить стоянку ургов и спрятаться от них. Это произошло около реки, к которой он вышел через пару дней. Тогда он еще не знал, что это урги.

Ужом извиваясь между валунов, Ярослав подполз почти к самому лагерю неизвестных зеленокожих существ. Любопытство распирало человека. Чуждый гортанный говор, странная внешность — все это вызывало самый пристальный интерес. Одиночество уже так опостылело, что хоть ящеропуделем вой. Но усвоенные уроки выживания призывали к осторожности. Разведка всегда и везде была спутницей дипломатии. Сначала все разведай, а потом договаривайся. А то ведь, может, и договариваться не стоит!

И Ярик добросовестно пытался вникнуть в бытовые подробности чужой жизни. Хотя прежде всего он рассмотрел во все глаза облик этих существ. А он оказался донельзя забавным. Хотя нет, неверно. Он представлял собой гремучую смесь забавного и угрожающего. Угрожающим было почти все: зеленая кожа, маленькие, глубоко посаженные глазки, тлеющими углями светящиеся в темноте, широкие, как у земной гориллы, ноздри, и когтистые мускулистые руки, и жутковатого вида то ли амулеты, то ли просто украшения. Но облик суровых воинов больше всего портили уши. Они были просто гигантские, каждое размером в полголовы. Вдобавок ко всему они были оттопырены и словно смотрели туда, куда был направлен взгляд этих существ. Да и рост — метр-с кепкой в прыжке с табуретки. Существа вряд ли были выше пупка Ярика.

Все это и определило дальнейшие отношения между Ярославом и ургами. Ну как можно всерьез воевать с такими смешными, хотя и очень воинственными, коротышками? Пусть даже эти зеленые существа и оказались настроены против человека очень агрессивно, в чем Ярик тогда почти сразу же убедился. Увлекшись наблюдением за житейской суетой коротышек, Ярослав чуть не проморгал свою жизнь. В этот момент урги ставили палатки. Раздавались команды, что-то стучало, шуршало. И тут Ярик почуял угрозу своей драгоценной жизни. Времени на раздумья не было. Человек метнулся влево, выходя из-под удара. В каких-то сантиметрах от тела прошипел воздух. Что-то тихо тренькнуло о камень, на котором только что лежал Ярослав. Ярик бросил туда мимолетный взгляд: это была стрела расколовшаяся о камень.

Снова, не раздумывая, Ярик прыгнул на прежнее место. И опять он обманул стрелка: тот выстрелил туда, где Ярика же не было. Но теперь человек стоял лицом к нападающему, и это был маленький зеленокожий коротышка. И он опять с мерзкой такой ухмылочкой, оголив клыки до самых десен, накладывал на тетиву новую стрелу. Ярик молниеносно метнул в лучника камешек. Тот пригнулся, но вслед за камнем прыгнул Ярослав. Кулак человека со всей дури влетел в подбородок уродца. Брызнула зеленая кровь из разбитой губы, и коротышка покатился по камням. Лагерь за спиной забурлил, как кипящий котел.

Ярик, не раздумывая, словно совершал это уже не один раз, взвалил бездыханного коротышку на плечи и побежал. Погоня тогда была долгой, но длинные ноги все-таки оказались существенным плюсом в их споре о скорости бега. Оторвавшись от преследователей и сделав гигантский крюк в сторону от общего направления своего движения, Ярик бросил пленника на землю и рухнул вслед за ним. Бока его ходили ходуном. Вытянувшись на земле, Ярик хватал ртом воздух. Наконец, отдышавшись, он глубокомысленно произнес:

— М-да. Оказывается, я не в такой уж и хорошей форме, как думал раньше!

Словно в ответ на его слова глухо застонал зеленокожий пленник.

— Ах да, голубь ты мой зеленокрылый, что мне с тобой-то делать?! На черта я тебя украл?!

Коротышка открыл глаза, ошеломленно поморгал, посмотрел на Ярослава и предпринял попытку побега, которая была успешно пресечена слабеньким ударом кулак по затылку. В глазах у уродца заблестели злые слезы бессилия. Он что-то яростно забормотал.

— Нет, так не пойдет. Я ж тебя не понимаю! Я, конечно, намолчался в лесу, но и со всякими иностранцами разговаривать не обучен. Так что вот тебе и применение: будешь УЧИТЬ меня своему бормотанию… Ферштейн?

Ничего не понявший пленник в ответ лишь яростно сопел, сжимая и разжимая кулаки. Разбитая еще в самом начале губа уже не кровоточила, но внушительно опухла. Вид у зеленокожего был жалкий.

— Значит, так. Это палец, — произнес Ярослав, показывая пленнику свой палец, — Па-лец! Палец… Ну! Повтори!

Все это сопровождалось бурной жестикуляцией. Но пленник ничего не понял. Или делал вид, что ничего не понял. Он лишь с гордым видом пленного вождя всей планеты хранил молчание.

— Что ты будешь делать! Палец! Па-лец! — С этими словами Ярик крутил рукой перед носом зеленокожего. — Это кулак! Ку-лак! Кулак! И он сейчас врежет по чьей-то морде! Чьей-то наглой зеленой морде!

В ответ на это коротышка издевательски оскалился и сплюнул Ярику под ноги. Волна злости окатила Ярослава с ног до головы, но бить, а тем более убивать ему не хотелось. Концентрация магии в кончиках пальцев и тычок в лоб зеленокожей сволочи. Потерявший сознание пленник мягко повалился в пыль; Ярик сел поудобней и скользнул в Сат'тор. Предстояла творческая работа. Необходимо было внутренним взором обозреть течения Силы в организме зеленокожего.

Это оказалось на редкость просто. Общая картина энергоструктуры организма коротышки отличалась от человеческой. Совершенно иные каналы течения жизненной силы, другие места расположения точек концентрации энергии. Отличалось и строение внутренних органов. Наконец Ярик представил себе в общих чертах внутреннее строение этих ушастых карликов. Не удалось только проникнуть в спящее сознание ушастого. Словно незримые барьеры ограждали спящий разум. Взламывать их — себе дороже. Пойдем тогда другим путем. Ярослав привел пленника в чувство увесистой оплеухой, голова того мотнулась от удара. Сдавленный голос что-то произнес. Явно ругательство. Во всяком случае, Ярик произнес бы на его месте именно ругательство, причем самое грязное.