Путь к золотому дракону - Мария Быкова

Солнце припекало, но работалось Сигурду легко, в охотку. Ему даже на какой-то миг показалось, что он дома. Вот сейчас выйдет мать, принесет квасу и скажет, какой у нее вырос сын — сильный да работящий… Но Арра была далеко, за Драконьим Хребтом. На квас рассчитывать не приходилось, впрочем, и вода, которую малец принес из дома, оказалась более чем кстати.

Сигурд закончил работу часа через два. Возле забора выросла изрядная груда травы, на которую с вожделением косились через забор обе свиньи. Оборотень удовлетворенно оглядел поле. Сказать, что он совсем не устал, означало сказать неправду, но дела это не меняло. Волкодлак хотел было помочь Артуру перекидать траву свиньям, но потом передумал, поняв, что тот окончательно разобидится. Он ведь все же мужчина и хозяин в доме.

Поэтому Сигурд просто спросил, где взять топор, и пошел колоть дрова.

Какое-то время спустя Артур, видимо все-таки закончивший с травой, тоже появился во дворе и принялся складывать поленницу. Действовал он на диво ловко и умело, и Сигурд лишь несколько раз откладывал топор в сторону, чтобы показать, как складывают поленницу у них в Арре. Малец кивал, запоминая. Да, славный растет мальчишка у лекарки.

Оказывается, и у людей бывают правильные женщины. И дом содержит, и огород в порядке, и свиньи ухоженные. И сына вон какого вырастила. Нет, Яльгу оборотень считал вполне себе достойной девицей, но вот хозяйственности в ней не было ни на монетку. Хотя опять же — лет ей всего ничего, да и у кого она могла научиться?

Не у Эгмонта же.

— Слышь, Артур, — окликнул волкодлак. Малец обернулся. — Ну посадить там, прополоть — это понятно, но огород вскопать — это ж лошадь нужна! Как вы его?..

Артур смерил его настороженным взглядом. Сигурд подумал, что правильно не стал спрашивать, куда делся хозяин дома.

— Мать одного хмыря вылечила, он и вскопал. У него лошадей… — Он чиркнул рукой по горлу, показывая, что лошадей у неведомого хмыря было столько же, сколько у Яльги — книжек, считая те, что остались в Академии.

Ну, чего-то подобного Сигурд и ожидал. Надо думать, дрова достались им точно таким же образом.

Ардис вернулась в восьмом часу. К этому времени Сигурд уже покончил с дровами и натаскал воды из колодца, наполнив кадушки, фляги и одинокую бочку, вкопанную на огороде. Лекарка, бледная от усталости, молча посмотрела на аккуратную поленницу и прошла в дом. За ней следом прошмыгнул тощий серый кот с коротким, будто обрубленным, хвостом.

— Он у нас мышелов, — сказал Артур так гордо, будто сам учил кота охотиться, причем не одну ночь подряд.

А я и не сомневался, хотел ответить Сигурд. Хороший это был дом. И кот в нем тоже был хороший.

Вечером я проснулась от тягучей головной боли. Осторожно открыла глаза, обозрела потолок, потом села, поморщившись от боли в висках. Что же — надо думать, неожиданности на сегодня успели себя исчерпать. Кругом было темно, но, проморгавшись, я определила, что комната все та же.

— Чего, проснулась? — с некоторым интересом осведомились откуда-то из дальнего угла.

— Ага… — хрипло согласилась я, опираясь спиной о стену. Одежда, хвала богам, была на месте, а сапоги виднелись возле кровати. — А ты вообще кто?

В углу хмыкнули. Запоздало вспомнив о собственном магическом образовании, я щелкнула пальцами; два пульсара почти одновременно осветили комнату. Мой, как я не без гордости отметила, был крупнее, ярче и свету давал на порядок больше.

Впрочем, это было и неудивительно. В углу, оседлав задом наперед стул, сидел давешний пацан, методично встряхивавший какую-то голубую мрысь в прочно заткнутой колбе. Мрысь бурлила, шипела и исходила крупными пузырями.

— А быстро ты очухалась, — не прекращая своего занятия, заявил мажонок. — После Лиррас Элу обычно до суток дрыхнут. Ты что, полуэльфка?

Я мотнула головой и тут же, зашипев, вскинула руки к вискам. Да. Раньше, бывало, я жаловалась на головную боль? Да раньше я вообще не знала, что это такое! В затылке немедленно шевельнулась такая пакость, что у меня ажно перед глазами потемнело.

— Я наполовину фэйри… слушай, надежда лыкоморской алхимии, что у меня с…

— Щас, — кивнула «надежда», вставая со стула. — Это у тебя защитная реакция пошла… говоришь, фэйри, да? Ну так, значит, зря Рихтер так дергался…

— Дай чего-нибудь обезболивающего, а? — взмолилась я, чувствуя, что голова вот-вот развалится на части.

Мажонок взял с тумбочки стакан с водой, откупорил зубами свою колбу и вылил мрысь в воду. Протянул мне; я взяла, с некоторой опаской глядя, как голубая жидкость с шипением мечется по стакану.

— Пей давай, — приказало юное дарование.

Я глотнула. На вкус зелье оказалось еще ничего, пивали и пакостнее. Ну а что пузырится — подумаешь, характер плохой. Так и у меня не сахар…

В три глотка я опустошила стакан. Боль, как ни странно, утихла почти сразу; мальчишка, с интересом косившийся на меня из-под длинной челки, удовлетворенно хмыкнул.

— Тебя зовут-то как? — хрипловато осведомилась я, возвращая ему стакан.

— Артур Рэгмэн, — не без гордости представился он. — А ты — Яльга, мне Рихтер сказал.

— Понятно, — оптимистически подытожила я.

Артур утвердительно кивнул, челка почти целиком закрыла его лицо. «Подстриг бы тебя кто», — невольно подумалось мне; словно прочтя эту мысль, мажонок пренебрежительно фыркнул.

— Ну что, больше спать не хочешь? — Я задумалась над этим вопросом, ибо он был весьма непрост. Но подумать как следует мне не дали: — До бани сама доковыляешь — или волчару вашего позвать? Он сегодня весь день чего-нибудь таскает — не тяпку, так… — Я заинтересованно приподняла бровь, а мальчишка почему-то замолчал, сделав вид, что такой фраза и должна быть — элегантно оборванной. «А уж не в Академию ли тебе поступать?» — вдруг осенило меня.

Голова в самом деле успокоилась. Я потрясла ею, помотала, потерла пальцами виски — на все эти провокации она отвечала весьма достойно. Кровать стояла вполне устойчиво, мироздание не делало попыток встать вверх тормашками, да и мне уже надоело валяться пластом.

Стоп! Он что-то сказал про баню?!

— Ну да, — подтвердил мажонок, когда я озвучила этот вопрос. — А чего такого? У вас в Межинграде что, не знают, что такое баня?

Я не стала ничего отвечать, просто очень быстро натянула сапоги. Е-мое, только подумайте — в мире до сих пор остались бани! Не только леса, дороги и ковенцы, дышащие в спину, но и…

Ради лохани с горячей водой и куска хорошего мыла я готова была, кажется, даже проехать еще раз через тот мерзопакостный лес.

Глава восьмая,

в которой политика оказывается намного важнее магии, карты, эльфийские философы и «Справочник боевого мага» хором предвещают недоброе, Яльга пытается разобраться в лечебных чарах, а Эгмонт узнает много нового о женской психологии

Наутро резерв восстановился — почти, и это «почти», практически не налагавшее на Эгмонта магических ограничений, все же раздражало его, будто соринка, попавшая в глаз. Все остальное вернулось в норму, а краткий эмпатический экскурс показал, что и у Яльги дела обстоят гораздо лучше вчерашнего. Можно было вновь отправляться в дорогу: теперь, когда Рихтер был способен думать о чем-то, кроме собственного резерва, все его мысли крутились вокруг погони. В Листвягах КОВЕН наверняка потерял след, но его не так уж сложно восстановить. Если отправить по отряду в каждый из пограничных городов… спрятать Яльгу и раньше-то было почти невозможно, а сейчас, когда единственную возможность Эгмонт уже исчерпал, вся надежда оставалась только на скорость.

На завтрак собрались все, причем первой явилась Яльга — бледная и осунувшаяся, с синяками вокруг глаз, зато очень голодная и жизнерадостная. Эгмонт не мог похвастаться тем же. Позавчера он допустил большую ошибку, решив идти по Старому шляху; эта ошибка едва не стоила им жизни, точно так же, как и попытка уйти от преследования через гномью лавку в Листвягах. Он ошибся дважды — он, лучший боевой маг Лыкоморья! Яльга бодро уписывала вареную картошку, то и дело прикладываясь к кружке с молоком. Глаза ее блестели. Эгмонт вдруг понял, что она до сих пор едва ли осознает, во что они все ввязались.

Хорошо хоть Сигурд был старше, опытнее и умнее. Впереди лежал Драконий Хребет, одна из самых опасных горных цепей Севера, и стоило радоваться тому, что в отряде имеется знающий тамошние перевалы волкодлак. Говорят, оборотни слышат зов своего города и потому не способны заблудиться даже в сотнях верст от дома…

— Ардис, — выбрав момент, решительно сказал Эгмонт. С лекарями всегда нужно говорить очень решительно. — Спасибо тебе за помощь и кров. Я твой должник. Я был бы рад отплатить тебе добром за добро, но все, что могу сделать сейчас, — это не причинить тебе еще большего зла. Нас разыскивает КОВЕН, мы вне закона, а тебе не надо рассказывать, как карается недонесение. Сегодня мы уезжаем — я хотел бы уехать еще вчера, но прошлого не изменишь.