Я все еще царь. Книга XXXI - Сириус Дрейк

— Итак, — улыбнулся он. — Ростислав Тихомирович, как ваши дела?

— Спасибо, вполне неплохо.

— Есть ли у вас какие-то замечания? Пожелания? Может просьбы? А то вы все заседание сидели молча. Мне показалось, вам стало скучно. — Петр продолжал пристально смотреть на графа.

Бердышев же не особо любил играть в эти кошки-мышки. Он тоже наклонился к столу и сложил руки.

— Ваше Величество, что вы хотите?

Улыбка появилась на лице Петра.

— Я хочу, чтобы ты сказал, как Кузнецов попадает в Москву, минуя границу и такое большое расстояние?

— Не имею ни малейшего понятия, — невозмутимо ответил Ростислав Тихомирович. — Я понимаю вашу озадаченность. Мы с Михаилом Кузнецовым сотрудничали. Он формально числился моим вассалом. Да и честно признаться, у нас с ним были хорошие, дружеские отношения. Как и с его отцом и дедом. Это не секрет. Вы думаете, что раз он продал мне свои земли, то это только временно, и наше с ним сотрудничество на Сахалине, как-то взаимосвязано с его появлением в столице?

— Верно, — кивнул царь.

— Но спешу вас огорчить, я не имею ни малейшего понятия, как он это делает, — кивнул граф. — Если вам кажется, что наши с ним отношения переходят за рамки рабочих, то вы можете просто отозвать указ о сотрудничестве между нами. Я пойму. И не буду настаивать.

— Да зачем? — пожал плечами Романов. — Это что-то поменяет? Если вы сотрудничаете, то даже указ о прекращении работы ваших людей на Сахалине, не изменит положение. А так вы привносите в казну страны хорошие деньги, и зачем мне этим рисковать? Я надеялся, что вы честно признаетесь.

— Я не буду оправдываться, Ваше Величество. Все что надо, я сказал.

Петр облокотился на спинку стула.

— Что ж, хорошо, — кивнул он. — Как поживает ваш сын в Японии? — неожиданно сменил тему Петр. — Говорят, он хочет жениться на принцессе Мике?

— Кто знает, — пожал плечами Бердышев. — Пока он там просто на обучении.

— Ростислав Тихомирович, вы же знаете, что пока в стране сложная ситуация, есть списки желательных и нежелательных стран?

— Разумеется. И именно поэтому за мной такой усиленный контроль? Вы подозреваете меня в госизмене, а сына в связи с императорской семьей Японии. И могу я быть откровенным?

— Конечно, мои подданные вольны говорить все, что в рамках закона.

— Тогда, простите, если обижу, но у меня складывается ощущение, что вы относитесь ко мне предвзято. Все эти проверки, досмотры…

— Ох, думаю, вы и сами понимаете, почему, — хмыкнул Петр.

— Я могу идти? — граф встал и поклонился.

— Только у меня к вам есть еще поручение, — добавил Романов. — В ближайшие дни с вами свяжется мой помощник. Я хочу, чтобы вы курировали несколько крупных промышленников на экспорт сырья. У нас много ресурсов, которые лежат без дела, и почему бы это не продать другим странам? Верно?

— Почему я, если вы подозреваете меня в таких страшных преступлениях?

— Это мои личные сомнения, — встал Романов.– И они не должны касаться государства. Вы, как промышленник, показали себя отлично. Заводы на Сахалине, хоть и находятся на вражеской территории, но продолжают приносить крупную прибыль. Вы умеете отлично зарабатывать деньги, так что почему бы не назначить вам помогать и другим? Там у них дела не так хороши. Но не обольщайтесь. Если у меня появятся доказательства, наш с вами разговор будет проходить совершенно в другом ключе.

— Я вас понял, ваше величество, — граф взял трость и дошел до двери. — Тогда буду ждать от вас документов.

Ростислав Тихомирович потянулся к ручке, но дверь успели открыть с той стороны.

— Ваше величество! — едва сдерживая эмоции, произнес секретарь.

Петр поднял руку и улыбнулся.

— На этом все, граф Бердышев, всего хорошего.

Как только за ним закрылась дверь, взгляд Петра изменился на отрешенно холодный. Секретарь упал на пол под сильным давлением. Рот открывался, пытаясь поймать воздух, но легкие просто отказывались работать.

— Костя, я тебе уже говорил, держи свои эмоции при себе! — Романов медленно начал подходить к своему помощнику. Тень непропорционально расплылась в разные стороны и окутала практически весь зал. — Если у тебя что-то срочное, всегда действуй по инструкции.

Глаза секретаря начали закатываться, и только в последний момент, перед тем, как он потерял сознание, Петр убрал свою ауру.

— Вставай и докладывай, — холодно добавил царь и подошел к окну.

Константину потребовалось пара минут, чтобы прийти в себя.

— Господин, нападение на Эрфурд. Это группа Кузнецова. С ними Толстой, Онегин, Лермонтов, Дункан, младший Есенин, Роза, Люся. Еще есть питомец Кузнецова, который призывает метеориты.

На лице Петра не дернулся ни один мускул. И пока он слушал доклад о разрушениях центрального города, где было сосредоточено большинство узлов его огромной организации, он продолжал смотреть в окно, как медленно падает снег на чудом уцелевшую яблоню.

— Он идет к алтарю… — тихо произнес Петр. — Зачем же он тебе нужен, Михаил…

* * *

Мы спустились на уровень ниже. Любавка не была особо рада закрытым пространствам. Вспоминая, откуда я ее достал, оно было понятно. Психологические травмы есть даже у трехсотлетних детей в форме монстров. Но она понимала, для чего нам это все нужно делать. И ради брата могла потерпеть.

Второй подземный этаж представлял из себя длинный коридор, в конце которого был вход в большой зал. Именно за ним и был спуск на третий подземный уровень, к алтарю.

Меня смущал только этот странный большой зал.

— Чего нам там стоит бояться?

— Охранная система создана таким образом, что ее можно пройти только с господином, — произнес Гарольд. — Поэтому я не знаю, что там…

— Хочешь сказать, что без Петра ты туда даже не совался?

— Нет, конечно! Зачем мне это? Только с ним, и то потому что я действую, как ключ.

Что ж, придется выкручиваться по ходу дела.

Гарольд открыл двери в зал.

— Та-а-а-к, а это уже интересно… Не узнаешь старых знакомых? — ухмыльнулась Лора.

Вдоль стен стояли те самые огромные статуи, которые я как-то встретил в лаборатории Китая, когда украл Унура. Правда, в тот раз мне посчастливилось встретить только одну, а тут их…

— Две сотни? — воскликнула