Старший дознаватель (СИ) - Путилов Роман Феликсович

— Ну ради вас, Ольга Борисовна…- я уже одевал куртку: — Но, только с одним условием — вы поедете со мной, чтобы не было разговоров. Посидите рядом, просто поприсутствуете.

— Ладно, договорились. — мне показалось, что Супрунец даже обрадовалась, что я не стал ничего больше требовать: — Я через десять минут выйду. Ты же на машине?

Локация — Городская прокуратура.

В кабинет помощника прокурора я сунулся без стука:

— Еще раз здравствуйте. Я приехал.

— Ждите в коридоре. — гаркнула злая женщина и я многозначительно посмотрел на Ольгу Борисовну, которую я усадил на стул у соседнего кабинета.

Монахова просидела в кабинете минут пятнадцать, после чего вышла в коридор, тщательно заперла дверь и пошла куда-то, в самый дальний кабинет на этаже.

Я посидел минут пять, мне стало скучно, и я улегся на составленные в ряд стулья, благо были они не жесткие и разномастные, как у нас в РОВД, а вполне приличные и мягкие, дремать на них было удобно.

— Ты что делаешь? Тебе плохо? — наверное, я действительно задремал, так как не слышал шагов, очнулся только увидев склонившееся на до мной, озабоченное лицо Ольги.

— Нет, просто надоела, как эта… комедию ломает. Вы отойдите в сторонку и не вмешивайтесь…

— Ну ладно. — Супрунец растеряно улыбнулась, но отошла метров на десять, наблюдая за мной из противоположного края коридора.

— Молодой человек, вы что, ночлежку нашли? — Через несколько минут меня за плечо дернул мужчина в строгом костюме: — Здесь вообще-то прокуратура…

— Я прошу прощения, но я с ночного дежурства… — я сел на стул, потер глаза и сладко потянулся: — Но помощник прокурора Монахова меня уже час здесь держит, а у меня сил нет со сном бороться.

— Если она вас не принимает, значит у нее дела, здесь, вообще-то….

— Да, здесь не собес, а прокуратура, все заняты очень важными делами, но я прекрасно знаю, что именно Монахова меня специально маринует в коридоре, а сама там, в последнем кабинете справа, или чай пьет, или просто треплется. — мстительно заложил я злую тетю.

Мужик в костюме саркастически хмыкнул и начальственным шагом двинулся в, указанном мной, направлении.

Не знаю, что застал в крайнем кабинете дядя в костюме, но через несколько секунд оттуда выскочила Монахова с красным лицом, и, падая со своих, высоких каблуков, почти бегом двинулась ко мне, а из покинутого ей кабинета продолжал доносится начальственный рык.

— Зайди. — Монахова долго и нервно ворочала ключом в замке, наконец открыла дверь, после чего, запустив меня в кабинет, накинулась на меня: — Громов, ты что устроил тут? Ты что, прокуратуру с ночлежкой спутал!

— Вы меня опрашивать будете или мне опять уйти?

Буркнув что-то нелицеприятное под нос, помощник прокурора прошла к столу и зло загремела выдвижными ящиками, я же, приоткрыв дверь, чтобы моя начальница из коридора имела возможность слышать все, происходящее в кабинете, прошел к столу и уселся напротив хозяйки кабинета.

— Паспорт давай. — Монахова вытащила из стола какой-то бланк и начала заполнять его.

— Я его не взял с собой…

— Паспорт обязателен.

— Нет, вы мою личность установили в позапрошлую и прошлую нашу встречу, паспорт я вам показывал, а каждый день паспорт носить я не обязан.

— Удостоверение давай!

— Я его тоже с собой не взял. –я нащупал пальцем, спрятанное в носок, служебное удостоверение и нагло оскалился.

Монахова так скрипнула зубами, что я испугался за целостность ее зубной эмали.

— Вы меня извините. — На пороге появилась Ольга Борисовна: — Разрешите мне поприсутствовать при опросе.

— Вы еще кто такая? Очередной адвокат? — рявкнула помощник прокурора.

— Нет, я начальник отдела дознания, в котором работает этот сотрудник. Мне кажется, что мое присутствие будет целесообразно.

— Я сама разберусь, кому тут можно присутствовать! — Монахова ударила ладонью по столу, но увидев, что я одеваю шерстяную шапочку с неприличным названием, замолкла, тяжело вздохнула, и процедила: — Хорошо, садитесь, раз ваш сотрудник без взрослых не может себя вести нормально.

Несколько минут я диктовал, сердито скрипящей шариковой ручкой по бумаге, Монаховой свои данные, после чего мы, наконец-то приступили к самому опросу.

— Громов, в городскую прокуратуру поступило заявление гражданина Фролова Л. Г. о том, что вы, путем вымогательства, шантажа и применения физической силы отобрали у него предприятие, а именно ломбард, расположенный по адресу…

Мне показалось, что Ольга Борисовна сейчас рухнет со стула от такой неожиданной новости о скрытой стороне жизни ее сотрудника.

— А что, вы этого не знали? — Монахова смятение моей начальницы тоже заметила и ехидно улыбаясь, решила добить Ольгу Борисовну: — Но это вас от ответственности не освобождает, мы обязательно направим в УВД представление о кадровой работе в вашем подразделении.

Супрунец явственно побледнела — к Новому году, так сказать, под елочкой, она надеялась получить майорские погоны, но, судя по мстительному сопению помощника прокурора эта возможность отодвигалась, и, не на полгода, а, с большой вероятностью, навсегда.

— Что-то имеете по данному факту пояснить? — Монахова упивалась моментом, переводя торжествующий взгляд с меня на полуобморочного капитана и обратно. Наконец она получила возможность втоптать мерзкого мента, ну и его начальницу, в дерьмо, от которого ему никогда не очистится.

— Могу. — я криво улыбнулся: — Все изложенное в заявлении гражданина Фролова Л. Г. является ложью. Единственное, чего я не знаю — сознательно ли гражданин Фролов вводит доблестные органы прокуратуры в заблуждение или добросовестно заблуждается, не имея никаких понятий в области право, в частности законодательства о юридических лицах.

— Э…- прокурорша «зависла» на несколько мгновений, но, собравшись, решила резать слона кусочками: — Вы с Фроловым знакомы.

— Знаком, наверное, около шести месяцев. — не стал скрывать я.

— Какой характер ваших взаимоотношений?

— Видите ли, это длинная история, но если вы готовы, я ее расскажу. Вы только записывайте, записывайте…

— Я сама разберусь….

— Я вам говорю — записывайте. Вам все равно придется это писать, это важно. А второй раз я повторять эту историю не буду.

— Здесь я решаю, что и когда писать…- вновь разозлилась помощник прокурора.

— Неправда. Когда дело уголовное будет возбуждено, тогда вы будете решать, когда и что писать, а пока я здесь с вами общаюсь по своей доброй воле, в любой момент могу встать и уйти…

— Скажите, Громов…. — Монахова достала из ящика стола футляр с очками, которые водрузила на нос и с недоумением стала меня разглядывать: — Вы такими тут словами кидаетесь. Не боитесь? Говорят, же — не буди лихо, пока оно тихо. Докличетесь, пойду к прокурору и дело возбужу…

— Нет, не боюсь. — я откинулся на спинку стула, старательно улыбаясь, хотя в душе все заледенело от страха переиграть: — У меня в этом здании друзей нет. Если бы вы могли дело возбудить, вы бы его возбудили, но у вас оснований нет. Вы же даже документы из Палаты не затребовали, чтобы проверить заявление Фролова. Поэтому, давайте, не будем отвлекаться и терять время, записывайте пои объяснения.

Монахова изобразила, насквозь фальшивую, веселую улыбку, но авторучку взяла в руку, демонстрируя своим видом готовность писать.

— в молодости у меня были романтические отношения с женщиной, Клюевой Аллой Петровной. Встречались мы не долго…

— Громов, вот причем тут это. Вы мне про всех ваших… будете рассказывать? Нам, с вашим руководителем, некогда это выслушивать. — Монахова повернулась к Ольге Борисовне, приглашая ту во временные союзники.

— Вы пишите, я вам говорю, это важно. — разозлился я: — Потом сами будете просить, чтобы я вам повторил.

Под громкое, возмещенное фырканье сотрудника прокуратуры, я продолжил свой рассказ:

— Позднее я выяснил, что Алла родила от меня ребенка — Клюеву Кристину Яновну, но мне она ни о чем не сообщила.