Опоздать на казнь - Фридрих Незнанский

— Что вы, что вы, барышня! — всполошился главврач и ретировался.

Павел Владимирович снабдил гостей медицинскими халатами и провел их в закуток, который здесь гордо именовали «отдельной палатой». Кроме нее в больнице была только «общая палата», в которой обычно ютились остальные двадцать пациентов, но летом было затишье, больница пустовала, вот Ирину и определили в «отдельную палату», комфорт одиночества компенсировался тем, что в это помещение не было еще проведено электричество.

Ирина впала в забытье и не реагировала на вошедших.

— Можно как-нибудь привести ее в чувство? — спросил у врача Гордеев. — Что-нибудь вколоть, например?

— Можно. Но я не позволю вам этого делать, даже если эта женщина совершила тяжкое преступление, — твердо сказал Павел Владимирович. — Ей нужен абсолютный покой и сон, а вы растревожите ее своими вопросами и сделаете только хуже.

— Да в том-то и дело, что она не совершала никаких преступлений. Но она, возможно, единственный свидетель очень важного события.

— Возможно? То есть вы не уверены, но на всякий случай хотите причинить пострадавшей дополнительные неудобства? — переспросил врач, приобнимая посетителей за плечи и выводя их из палаты Ирины.

— Единственное, что вы можете сделать для нее, если вам действительно поскорее хочется получить свидетельские показания, снять ей палату в платной больнице, там ее быстрее поставят на ноги. У нас такой возможности нет. Но мы готовы сделать все, что в наших силах.

— Хорошо, — кивнул Гордеев уже в коридоре. — Тогда назовите больницу, в которую, по вашему мнению, нам стоит обратиться.

— Если вы говорите, что эта женщина была единственным свидетелем какого-то преступления, мне лучше не знать, куда она отправится после. Для собственного спокойствия и чистой совести.

Под утро водителя, спавшего в рекреации на клеенчатой кушетке, растолкала Лена.

— Ты хорошо знаешь платные больницы в округе?

— Я все хорошо знаю! — тут же проснулся водитель.

— Тогда назови мне лучшую и ближайшую.

Он сел на кушетке, почесал в затылке, что-то посчитал на пальцах.

минут через десять автомобиль уже мчался по шоссе. А через час от частной клиники «Берокка» в сторону сельской больницы направилась карета «скорой помощи», на которой Ирину Галковскую перевезли в клинику.

Лена с Гордеевым решили, что Лене стоит возвращаться в Питер, а вот Гордеев будет сопровождать Ирину, договорится с врачами и, если появится возможность, попробует выудить из нее хоть что-нибудь.

Принимал Ирину Семен Тихонович Пустовалов, он вкратце оговорил с Гордеевым сумму, в которую обойдется лечение, и попросил подождать в приемной.

Гордеев сел в удобное кожаное кресло. Полюбовался на приемный покой клиники, где каждый предмет обстановки кричал о больших деньгах и напоминал интерьеры зарубежных сериалов. Взялся почитать какой-то журнал о здоровье и материнстве, который валялся на журнальном столике. Потом переключился на брошюру о СПИДе и неожиданно для самого себя уснул.

Разбудила его медсестра:

— Вас Пустовалов к себе просит.

Гордеев постучался в кабинет лечащего врача, который взялся поставить Ирину на ноги, и вошел.

— Здравствуйте, меня зовут Юрий Петрович, это я сейчас привез пациентку.

— Да-да, автомобильная авария, сотрясение мозга, переломы. Я смотрел. Сейчас чайку попью и сделаю более тщательный осмотр. А вы пока продиктуйте сестре все данные на вашу знакомую.

— Видите ли, дело в том, что эта женщина — свидетель, возможно, единственный, похищения профессора…

— Синюгина, что ли? — поднял глаза врач.

— Да почему вы все про Синюгина спрашиваете?

— А, это довольно известный персонаж. Кроме того, у него кличка — Профессор.

— А он что, пропал? — спросил Гордеев.

— А у него как зарплата — он всегда пропадает.

— Бог с ним, с вашим Синюгиным. Дело в том, что мне не хотелось бы сообщать вам имя и фамилию вашей больной. Это же частная клиника, как я понимаю. Пусть она у вас инкогнито побудет, так и вам спокойнее, и мне.

— Хорошо.

Врач и так был спокоен и умиротворен. За лечение Ирины ему посулили приятную на вид и на ощупь сумму. Как тут не быть умиротворенным и спокойным? Пусть инкогнито, пусть космонавт, пусть хоть сам профессор Синюгин, главное, чтобы деньги вовремя платили.

— Я хотел бы поговорить с ней. Вы можете это устроить? — продолжал Гордеев.

— А вот этого не стоит делать, — неожиданно проявил твердость врач.

— Ну Семен Тихонович, вы поймите, произошло преступление…

— Я сказал нет. Нашей пациентке нужен абсолютный покой. Кроме того, она большую часть времени находится в полубессознательном состоянии. Дня через два, не раньше, мы сможем вас допустить к ней.

— Два дня? — воскликнул Гордеев. — Да за это время черт знает что может случиться.

— А если я сейчас нарушу правила и позволю вам травмировать пациентку, случится я точно знаю что. И не собираюсь этого допускать. Я врач. Я клятву Гиппократа давал!

— А я-то вам деньги давал, — пробормотал Гордеев.

Врач пожал плечами:

— Во-первых, денег вы мне еще не давали, кстати, подпишите договор, хотя бы на свое имя, если вы не хотите раскрывать имя пациентки, а во-вторых, мы договорились по деньгам именно по поводу лечения, а не по поводу мучения больной.

— Может быть, за некоторое вознаграждение вы согласитесь…

— Может быть, за некоторое вознаграждение вы согласитесь оставить меня в покое, иначе я вынужден буду позвать охрану! — взвился наконец врач.

Гордеев был вынужден покинуть клинику. Два дня так два дня. По крайней мере здесь, в этой частной, мало кому известной клинике, она будет в безопасности. Оставалось за эти два дня разобраться с убийством Бурцева и с заказчиком осмия. «Скорее всего, это было одно и то же лицо», — думал Гордеев по дороге…

Павел Владимирович Осмоловский дежурил в эту ночь и как раз завершил обход, он решил наведаться в клизменную, чтобы с медсестрой Клавочкой отдохнуть — то есть выпить спирта, потому как иного отдыха во время дежурства он себе не позволял. Но даже такой невинный вид досуга был ему сегодня не доступен — в больницу вошли трое. Джабраил взял с собой еще двух воинов ислама, скорее для солидности, чем для поддержки: он был уверен, что один справится с этими докторишками.

— Вы к кому? — настороженно поинтересовался Павел Владимирович. Пациентов чеченской национальности у него не было.

— Мы к женщине! — ответил Джабраил.

После того как Гучериев довольно ощутимо съездил ему по физиономии, Джабраил потерял покой. Они вернулись на место дислокации, где ему было выдано оружие и двое помощников. Оседлав джип, чеченцы отправились на поиски Ирины. Они не знали, как ее зовут, кто она, но Джабраил был уверен — женщина далеко не ушла. Они кружили по району, прилегающему к тому оврагу, куда свалилась «десятка» Ирины, около двух часов, расспрашивая прохожих, пока на заправке они не столкнулись с парнем, пытавшимся продать им сережки и дамские часы.

— Откуда? — спросил Джабраил. — Ясно, что ворованные, но все же интересно как-то.

— Что тебе интересно? Берешь? Давай деньги! Быстро!

— Ты со мной так не разговаривай, — рассудительно заметил Джабраил, — ты со мной по-другому разговаривай.

— А чего медлить-то? Берешь, нет?

Джабраил решил пойти ва-банк.

— Я знаю, чьи это. Это моей женщины серьги. Где она?

— Какой твоей женщины? Да такая женщина с тобой в одну машину не сядет! — разозлился собеседник.

— Сядет. И ляжет, — нагло соврал Джабраил, небрежно запуская руку за пазуху. Братья приблизились к нему и повторили в точности этот жест. — Где ее автомобиль? Где она сама?

— Да не было никакого автомобиля, — не на шутку перепугался парень. — Она топала по шоссе с костылем, я ее подвезти решил.

— Куда?

— Ну она ехала, а потом передумала, — неуверенно сказал водитель, ему стало несколько не по себе ото всех этих вопросов.

— Где она? — повторил Джабраил.

— Да я в лес ее завез, вон там, за Выхухолью.

— Выхухоль — это что?

— Да речка. Там поворот сразу будет и лесок. Я ее туда отвез, деньги забрал, серьги забрал. Ну я же не знал, мужик, что это твоя женщина. Думал — шляется тут. Хромала она сильно. И какая-то странная была.

— На нее враги напали. Ты бросил ее одну в лесу?

— Я ей сказал, чтобы в больницу шла. Там больница рядом, — залебезил дорожный грабитель. — Она дойдет, там близко было. Ну сам понимаешь — не мог я у нее не забрать серьги. Хочешь — забирай, отдашь ей потом. И часы забирай.

Водитель начал вытаскивать из кармана награбленное.

Джабраил сунул означенные предметы за пазуху, поближе к сердцу и револьверу.

— Я тебя найду. Я запомнил номер твоей машины. Если с моей женщиной что-то случилось — я убью тебя как собаку.