Воздушные силы в итало-абиссинской войне - Евгений Татарченко

4. Отсталость абиссинских вооруженных сил с точки зрения военной техники, организации, обучения, боевой подготовки и управления.

Непосредственным результатом потери Абиссинией самостоятельности и захвата Италией громадной территории в Восточной Африке было появление нового узла противоречий и войны на кратчайших морских путях из Европы в Азию.

Завязался Средиземноморский узел войны.

3. Скачок в воздушных и других вооружениях. Реорганизация ВВС

Одним из непосредственных результатов итало-абиссинской войны и начавшейся второй империалистической был громадный скачок в воздушных и других вооружениях всего мира. Воздушные флоты, по принятым планам, должны были удвоить и утроить численность самолетов в строю.

Авиапромышленная продукция была взвинчена до пределов возможности. Всюду произошло полное перевооружение воздушных сил на новую ультрасовременную материальную часть. В Англии, Франции, Италии, Японии была проведена полная реорганизация воздушных сил, лейтмотивом которой было повышение до предела мобилизационной их готовности.

Остановимся лишь на реорганизации итальянского воздушного флота, так как она произведена на основании непосредственного военного опыта.

Итальянский «Королевский воздушный флот» объединил всю авиацию метрополии и колоний и состоит из воздушного министерства, воздушного генерального штаба, четырех командований территориальных континентальных воздушных округов (зон) в метрополии, высшего воздушного командования Восточной Африки, двух воздушных командований на островах (Сицилия, Сардиния), командования Эгейского моря, Ливии.

Воздушные силы подразделены на четыре категории:

1. Воздушная армия (Armata Aerea) в составе 93 авиагрупп (было 42), соединяемых в авиаполки (стаи), бригады, дивизии и эскадры. Задача — ведение воздушной войны, включая сюда и оборону всех территорий.

2. Авиация сухопутной армии (Aviazione per l'Esercito) — 15 авиагрупп (5 авиаполков) разведывательной авиации.

3. Авиация флота (Aviazione per lа Marina) в составе 4 авиагрупп и корабельной авиации.

4. Авиация колониальной полиции. Вся эта авиация может в кратчайший срок начать боеработу, Вся она «бесхвостая», т. е. не имеет собственного обоза, а питается за счет аэропорта.

Воздушная армия полностью подчиняется воздушному министру (т. е. Муссолини). Остальные категории авиации подчиняются в оперативном отношении соответствующим министрам, а в прочих отношениях — воздушному министру, который их инспектирует через своих авиационных генералов.

Весь личный состав разделен на:

1) состав собственно воздушных сил (летный состав; технический, работающий непосредственно на самолетах; специалистов ВВС);

2) состав воздушных инженеров (контроль за производством, вооружение и т. д.);

3) административный состав;

4) военно-санитарный состав.

Общая численность личного состава параллельно росту численности самолетов в строю по годам растет так (не считая здесь ВВС, расположенные в Абиссинии):

Период времени Примечание Январь 1937 г. Январь 1941 г. (намечено) Офицеров 4087 7670 Численность резерва определяется бюджетом ежегодно из них летчиков 2258 4283 Унтер-офицеров 8144 12 647 из них летчиков 1868 2950

Численность самолетов итальянских ВВС росла после войны и в соответствии с четырехлетним планом от 22 февраля 1937 г. таким темпом:

Период времени Январь 1935 г. Январь 1936 г. Январь 1937 г. Январь 1941 г. (план) Самолетов в строю, в резерве, в школах 2100 2800 3200 6000–7000

Число самолетов в строю в 1941 г. по плану должно возрасти до 4 000. Усиленно строятся базы по всей «империи».

В марте 1938 г. было передано в эксплуатацию 29 новых аэродромов и 26 авиаскладов.

Число авиационных школ увеличилось до 40.

По заявлению Муссолини, в стране, якобы, имеется 20 000 летчиков.

Глава XXIV. Основные выводы по ВВС

1. Выводы по итало-абиссинской войне

До войны 1935–1936 гг. и до решительных сражений ее включительно в общей военной и специальной авиационной прессе всего мира господствовал такой взгляд на применимость воздушных сил в колониальной и горной войне: писалось — да и говорилось, — что современным воздушным силам там вообще делать нечего. В самом деле, — говорили эти близорукие специалисты, — что там будут они бомбить? Ведь там нет ничего того, для чего, собственно, и создаются современные самостоятельные воздушные силы, современные воздушные армии. Там нет промышленных центров, нет железнодорожных узлов, нет энергетических центров, нет центральных электростанций, гидроэлектростанций, нет дамб и плотин и т. д. Словом, нет ничего такого, разрушением чего авиация нарушила бы всю жизнь всего народа и сделала бы невозможным ведение войны. Следовательно, — говорили эти «знатоки» воздушной войны, — итальянской авиации остаются лишь две скромные задачи: разведка и связь между отдельными колоннами, разделенными горами. Применять же боевую авиацию столь же нецелесообразно, как и получать чек хотя бы на миллион, но с предъявлением его в пустыне Сахаре.

В данном случае, как и во многих других случаях, известных в истории военного дела, налицо поражающие консерватизм мышления, близорукость и даже какая-то умственная слепота, не позволяющая большинству так называемых «знатоков» видеть как следует, т. е. в целом, казалось бы, совершенно ясные вещи.

Между тем эти же люди, специалисты своего дела, видят, по-видимому, самые мельчайшие, едва заметные подробности событий, которые они хотят предвидеть. Так, например, в разбираемом случае специалисты совершенно как будто правильно указывали на то, что даже и воздушная разведка в условиях абиссинского театра войны многого дать не сможет. Почему? Указывалось на отсутствие путей сообщения (которые привыкли разведывать европейские воздушные тактики и операторы), на трудную метеообстановку, на лесистость и т. д. Не забыли даже про тень от гор, в которой легко будет укрываться абиссинским войскам, и т. д. Конечно, надо учитывать, что во многом это — симулированная слепота, — задание политической пропаганды твердить о безнадежности всех действий противника. Но многие военные пророки совершенно искренне верили в бесполезность ВВС в Абиссинии.

Когда же оказалось, что авиация сыграла в Абиссинии громадную и даже решающую роль в войне, то «тупозрячие» (суворовский эпитет) пророки, конечно, не признались в своей слепоте или недальновидности, а стали кричать об изумительном качестве итальянских летчиков, которые, мол, сделали что-то из ряда вон выходящее, доблестно что-то преодолели, что-то перевернули и т. п.

Между тем в действительности дело, конечно, не в доблести итальянских летчиков. В самом деле, что за доблесть летать на хороших машинах и моторах над беззащитной страной, бомбить беззащитные войска, селения и города, преступно, варварски использовать отравляющие вещества? Это не доблесть, а нечто иное. Дело здесь, конечно, в том, что в военном искусстве надо уметь правильно в основных чертах предвидеть и оценивать будущую политическую, экономическую, военную обстановку как всей войны в целом, так и ее главных операций, чего большинство буржуазных военных профессионалов делать не умеет.

По этому поводу известный американский воздушный деятель и журналист Калдуэл писал так: «Все меняется на войне, кроме офицеров армии и флота. Они изучают историю сражений Нельсона, Того, Ганнибала, Наполеона. Они изучают, как люди передвигались по морю и по земле в прошлых столетиях, но не осознают, не изучают условия, при которых люди могут в ближайшей войне действовать в воздухе и с воздуха». (Су-Caldwell, «Aero-Digest», апрель — май 1937 г., цитировано по «Rivista Aeronautica», 1937 г., июль-август).

Эта едкая насмешка Калдуэла над консерватизмом американских военных и морских кругов содержит ту правильную мысль, что даже военные профессионалы (вернее, особенно военные профессионалы) часто плохо предвидят, неясно представляют себе обстановку и условия даже ближайшего будущего и готовят страну, армию, флот и воздушный флот не к условиям обстановки будущей войны, а к условиям, господствовавшим в прошлой войне, т. е. неспособны понять диалектику развития всех вещей и явлений, смотрят не вперед, а назад.

В данном случае неудавшиеся пророки просто не учли, как это часто бывает, самого главного. Самым главным в воздушной войне и в войне на суше и на море при наличии сильной авиации является вопрос о господстве или, по меньшей мере, превосходстве в воздухе. При этом, как и «владение морем», это господство нужно не само по себе, оно не есть самоцель, оно есть лишь средство, предпосылка для решения задач войны на суше и на море.