Семь безликих святых - М. К. Лобб

откуда взялось это чувство вины? Отец вступил в сговор с Форте, намереваясь отправить его на север. Ему должно быть все равно, что они могут подумать, если бы узнали о его поступке.

Тем не менее Дамиан ничего не мог с собой поделать. Вина настолько глубоко въелась в его нутро, что он не знал, как избавиться от нее.

При мысли о письме его сердце сжалось. Он никак не мог забыть о том, что оно было написано рукой Баттисты. Но если слишком долго предаваться этим мыслям, они могут тебя раздавить.

Базилика уже маячила где-то неподалеку, ее шпили тянулись вверх, к облакам. Пошел дождь: он усиливался не постепенно, а обрушился на них настоящим потопом, так что Дамиану приходилось смаргивать воду с ресниц. Молния прорезала небосвод, отчего позолоченный фасад церкви вспыхнул серебром; капли дождя громко барабанили по земле. Рядом с ним мелькала темная шевелюра Роз, мокрые локоны липли к ее шее. Капли неустанно текли по ее щекам будто слезы.

«Я любила тебя, – сказала она. – Я любила тебя, а ты оставил меня страдать в одиночестве».

Это правда. Именно так Дамиан и поступил. Он сделал неправильный выбор и теперь никогда себе этого не простит.

Как жаль, что в то время он не знал о любви Роз. Дамиан всегда лелеял тайную надежду в душе, но не знал наверняка. Если то, что было между ними, можно назвать любовью, то быть любимым Роз Ласертозой – все равно что оказаться в самом центре урагана. Наблюдать за царящим вокруг тебя хаосом, но не погрязнуть в нем. Это поразительно. Изнурительно. Всепоглощающе.

Но что Дамиан мог сделать? Как мог написать ей, а после возвращения встретиться, зная о масштабах собственных преступлений? Он убедил себя, что, держась от нее подальше, убережет их обоих от ужасных страданий.

Но потом сам, разумеется, погрузился в них. Сообщив о пропаже Якопо, он всего лишь пытался помочь. А вместо этого из-за него убили человека, и теперь он на всю жизнь обречен мучиться чудовищным чувством вины.

От такой вины невозможно оправиться. Она поселяется в твоем организме, как паразит, зарывается в плоть и вгрызается в кости. Разъедает твои внутренности, врезается в твой мозг, и ты уже не в силах вспомнить, как жить без нее. В конце концов ты становишься не кем иным, как хозяином этой ненасытной боли.

А потом он повстречал ее вновь.

Когда они проходили мимо Базилики, Дамиан с облегчением заметил впереди здание коронера. Оно было красиво, как и все дома последователей, перед входом стояла небольшая статуя Милосердия. Обычно последователи Милосердия не жили в квартале Смерти, однако в этом случае, предположил Дамиан, это было разумно. При виде каменной статуи он почувствовал острую боль, после чего покосился на Роз, вспомнив ее недавние слова;

«Они мертвы, Дамиан. Ты правда полагаешь, будто они слышат твои молитвы?»

Что, если она была права? Что, если он всю жизнь молился тому, кто его не слышал?

Это был его величайший и самый сокровенный страх. Совершенно иной по сравнению со страхом неудачи или страхом вернуться на север. Страх отдать свою душу и ничего не получить взамен.

Роз заглянула в единственное окно дома коронера. Внутри было темно, но это нисколько ее не отпугнуло. Не обращая внимания на медный молоток, она решительно постучала костяшками пальцев по двери. Последовала долгая пауза.

– Может, она спит, – предположил Дамиан, но Роз пропустила его слова мимо ушей.

Она снова постучала – на этот раз яростный грохот заставил Дамиана вздрогнуть. Мгновение спустя дверь распахнулась, и на пороге появилась молодая женщина в больших очках. Она была невысокой, по меньшей мере на полголовы ниже Роз, однако взгляд ее казался острым. При этом, как отметил Дамиан, ее совершенно не смущало то, что он держал труп.

– Доброе утро, офицеры. Могу я вам чем-то помочь?

От Дамиана не укрылась злобная ухмылка Роз при слове «офицеры».

– Думаю, можете.

Коронер, не дожидаясь объяснений, кивком головы указала на довольно необычный груз Дамиана.

– Как правило, люди сначала приносят тела в морг, а не прямо ко мне домой.

– Мы не знали, найдем ли вас там, – пояснила Роз. – Поэтому решили избавить вас от лишних хлопот.

Заметив усталое выражение лица коронера, Дамиан поспешил извиниться.

– Знаю, это выглядит ужасно непрофессионально. Прошу прощения, синьора.

– Зовите меня Айлой.

– Значит, Айла. Я Дамиан Вентури, начальник стражи Палаццо. Мы можем войти?

Брови Айлы взлетели вверх, а поскольку объяснений не последовало, хмуро сошлись на переносице.

– Вентури? Как у Баттисты Вентури?

Стоявшая рядом Роз заметно напряглась, когда Дамиан ответил:

– Он мой отец.

Айла кивнула.

– Хорошо. Только снимите обувь. Иначе закапаете мне весь пол.

Женщина вошла в дом и поманила Дамиана с Роз за собой. Внутри, сразу за дверью, их встретила обычная гостиная, но Айла повела их дальше – туда, где располагался импровизированный морг. Одну его стену занимали книжные полки и шкафы, стойка вдоль другой была заставлена пузырьками и различными предметами. В центре комнаты стоял длинный стол.

На нем Дамиан с некоторым ужасом разглядел разложенные кости.

– А, это Гаспаре, – пояснила Айла, сдвигая кости в сторону. Они неприятно клацнули по металлической поверхности. – Я все никак не могу разобраться, как он умер, поэтому принесла его домой. Можете положить тело сюда.

Роз округлила глаза. Дамиан, не желавший больше слушать о Гаспаре, опустил тело женщины на стол. Теперь, когда можно было внимательнее разглядеть ее, она показалась ему чем-то знакомой. Но чем именно, он не мог понять.

– Мы хотели бы узнать у вас… – начала Роз, но с хмурым видом осеклась. Айла уже начала осматривать тело, ловкими пальцами отодвигая мокрую ткань. В это время Дамиан выложил шприц, звякнувший о поверхность стола.

Айла тут же замерла, перевела взгляд с тела на шприц и обратно. Дамиан заметил произошедшие в ее лице мельчайшие изменения, когда она сопоставила все факты.

– О святые, – проговорила Айла. – Только не еще одно.

– Значит, вам такое знакомо, – Дамиан указал на лежавший перед ними труп.

Женщина сдержанно кивнула.

– Разумеется. Это уже четвертый случай практически за столько же месяцев. Вы поэтому пришли ко мне, да? Все, что мне известно, я изложила в отчетах.

– В том-то и проблема, – встряла Роз. Ее явно раздражало то, что коронер обращалась преимущественно к Дамиану. Она перекинула хвост через плечо. – От этих отчетов мало пользы.

Айла обернулась, раздувая ноздри, и Дамиан поспешил вмешаться:

– Она хочет сказать, – произнес он, – что часть отчетов была замазана. Во всех – одна и та же строка.

Плечи коронера расслабленно опустились. Она взяла в руки шприц и понюхала его содержимое. Должно быть, пахло неприятно, потому что женщина скривилась, одновременно задумчиво кивая.

– Ах да, скрыто название яда. Знаете, как непросто было его определить за тот отведенный мне короткий срок? Сама я не большой знаток трав, а вот несколько моих коллег, к счастью, интересуются немагическим целительством. Лекарствами там и прочим. Только не спрашивайте почему.

Роз, подошедшая к длинной стойке и изучавшая пузырек с фиолетовой жидкостью, вскинула голову.

– В каком смысле не большой знаток трав? Яд – это растение?