Дети Цеарии - Владимир Сумароков

– Бурн меня может искать, – Десеана оглянулась, словно ожидая увидеть за собой мрачный силуэт наставника, но никого позади не было. – Сегодня важный день, мне нужно постичь аспекты Еримо…

– Мы недолго, Деси! – Асанар молящими глазами посмотрел на сестру. – Я уже устал от занятий, две недели мы не выходим из цитадели! Давай хоть немного развеемся? Нирхавен посмотрим, а то я вижу только сад с фонтаном, где тренируюсь с Шинером, а ты уже живешь в этой академии. И вообще у меня ощущение, что я тебя теряю! Ты там спишь уже несколько дней подряд!

Десеана задумчиво уставилась на коня, которого держал ее брат. Одна часть девочки рвалась наружу, за стены цитадели, за ворота, чтобы посмотреть на столицу Лердена, в которой они действительно находились уже пару недель. С момента прошлого совета Десеана только и делала, что погружалась в магию, ежедневно практикуясь в залах Аэр Деврана. Бурна Магхаулла сменял Мизарис и наоборот. Угрюмый и строгий даркхан требовал очень высокой отдачи и точности, в то время, как второй наставник был гораздо мягче и оказывал поддержку, когда у дочери цеарии что-то не получалось, хотя иногда был даже суровее, чем Бурн. Десеана ощущала, что устала от такого напряжения, но вторая ее часть упорно нашептывала, что нужно готовиться, ведь в любой момент Бурн мог просто уйти из Лердена, потому как все округе пропиталось тревогой и атмосферой конфликта… Это чувствовалось от герцогов, которые прибыли сегодня на совет по приглашению Тидеруса кан Ноэла. Что они планировали обсудить полностью не ясно, но это напрямую касалось дел королевства.

Девочка глубоко вздохнула.

– Ладно, – твердо произнесла наконец Десеана. – Поехали. Но недолго, только прогуляемся.

– Да-а! – радостно выкрикнул Асанар, подпрыгнув. – Давай, помогу залезть.

Мальчик соединил руки и подставил их возле бока коня. Десеана поставила ногу на них и, спружинив от пола, с помощью брата оказалась верхом. Конь стоял спокойно, лишь слегка повернув голову, будто хотел разглядеть причину своей небольшой встряски. Асанар оперся на стремя и ловко взобрался на сидение, затем слегка наклонился, провел рукой по шее.

– Вперед! – вдруг громко скомандовал Асанар, надавив ногами за подпругой.

Конь медленно двинулся прямо к закрытым воротам.

– Tees Vara! – проговорил мальчик. Ворота цитадели плавно открылись, впуская океан света в полумрак главного зала. Миновав мост, соединяющий цитадель и сад с остальной частью столицы, брат с сестрой направились вниз по вымощенной крупными камнями дороге.

– Ты очень хорошо управляешь им, – похвалила Асанара сестра, при этом крепко обхватив его. – Шинер тобой наверняка доволен.

– А то, – довольно ответил мальчик, слегка натянув поводья. Конь перешел на медленную рысь. – Я привык к Бенесу. Шинер сегодня хотел показать мне, как сражаться верхом. Поэтому привел коня сразу в цитадель, чтобы я сам вел нас до места. Не знаю, правда, куда бы мы направились, но не хочется ждать и стоять без дела так долго. Мы лучше прокатимся вместе.

Дома столицы угрюмо возвышались над детьми, въезжающими на широкую улицу, которая в свою очередь вела к одной из главных площадей. Асанар потянул поводья и Бенес перешел на неторопливый шаг. Жители неторопливо сновали от места к месту. Кто-то во все горло доказывал продавцу одного из кучи прилавков, что тот продает паленую рыбу. Кто-то смеялся, видя, как эта же рыба летит другому торговцу прямо в лицо. Оравы детей периодически, как стаи диких молодых кабанчиков, проносились поперек улицы, норовя снести зазевавшегося жителя. Негромко гудели различные лавки, которые располагались на первых этажах зданий. Горожане безмятежно заходили в них и выходили, причем зачастую без пустых рук: то несли какой-то инструмент, одежду, книгу или что-то из еды. Редкие стражники, по двое или трое, вальяжно прогуливались, не обращая внимания на явные последствия мордобоя возле одной из таверн, вывеска которой многозначительно изображала человека, сидящего верхом на свинье с пробкой во рту. Жизнь кипела так насыщенно всего лишь на одной из многочисленных улиц столицы, и не сложно было догадаться, что эта же картина была во всем Нирхавене.

– Сто-олько людей здесь, – Асанар вертел головой так, словно в ней не было костей. – Какой же большой город! И все заняты своим. Смотри, там мужик корову целует!

– Асанар, ты бы лучше за дорогой смотрел, – раздраженно ответила Десеана. – Тут не ровен час, так влетишь в кого-нибудь. Куда мы едем?

Девочка повернула голову в сторону переулка, куда указывал брат и улыбнулась, увидев, как какой-то мужчина, одетый только в длинную до колен рубаху, валялся в луже и смачно целовал корову, которую склонила над ним голову, мирно щипая траву рядом с его лицом.

– На площадь.

– Какую? Их было две, на первой статуя нашей матери, на второй короля Тидеруса.

– На первую, – уверенно сказал Асанар. – Там больше прилавков, и мне интересно, чем там торгуют. Вторая какая-то скучная, как вспомню тогда.

– Она для всяких собраний жителей и короля, – Десеана перевела взгляд с переулка на лежавшую прямо возле дверей таверны пару других мужчин с синяками, которые явно были без сознания. Рядом с ними лежали только пустые ножны. – Как же здесь… грязно! Куда смотрят стражники?

Улица заканчивалась и плавно расширялась. Дети выехали на площадь.

– Зачем такая большая статуя? – Асанар задрал голову и невзначай потянул поводья, отчего Бенес резко остановился. – Разве о короле никто не знает?

– Я тебя прошу, смотри за конем, – сердито проговорила Десеана. – Король Тидерус очень известен, а статую сделали для уважения и почета ему и его деяниям.

– Не понимаю. – Асанар помотал головой. – Разве жители Лердена не знают об этих вещах? Я вот прекрасно знаю и помню то, что сделала наша матерь. Ну, по крайней мере из того, что она рассказывала нам. И я думаю, что все просто обязаны знать это.

– Кто-то же может и не знать всего этого, – возразила Десеана. – И в этом нет никакой вины. Матерь наоборот всегда не нравилось такое внимание к ней. У нее не было время на это, она занималась своими делами. И говорила, что величие определяется не по словам о том, какая она могущественная, а по действиям, которые подкрепляют ее истинную силу. Может, у короля Тидеруса иное отношение к этому.

– По нему так сразу и не скажешь, – согласился Асанар, снова переводя Бенеса не легкую рысь. – Но его цитадель, конечно, невероятна!

– Видимо, нашему королю нравится такое. Но он как раз многое делает. Поэтому люди благодарны ему и возвели эту статую. Мне нравится это.

– Что?

– Уважение за дела. Когда я знаю, что вещи, которые я делаю, приносят пользу не только мне,