Счастье в Апреле - Елена Владимировна Вахненко

Декабрь демонстративно удивился:

–Разве я угрожал? Просто дал добрый, хороший совет.

–А почему вы спрашиваете? – впервые за вечер подал голос тот, кого назвали мужем Милады. И вот он действительно говорил с угрожающими интонациями – хотя те и не шли его облику, не сочетались с молодым белокожим лицом. Тем не менее, парень свел брови и как мог зло добавил: – Вы собирались обижать ее?

Этот вопрос, казалось, смутил королеву. Она поджала губы и с деланным безразличием повела плечом:

–Вовсе нет! Просто я не люблю, когда мне угрожают, понимаете?

–Этого никто не любит, – согласился Декабрь. Он смотрел на Ее Величество не как на королеву, а как на некий занятный музейный экспонат. И ту, привыкшую к почтительному и льстивому обхождению окружающих вне зависимости от их истинного отношения, подобное ироничное пренебрежение, мягко говоря, задевало… Она уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, но ее в очередной раз опередила Мариза.

–А что будет с теми, кто начнет… ммм… обижать вашу протеже? – поинтересовалась она с отстраненным любопытством. Поймав раздраженный взгляд Апреля, она рассмеялась и подняла раскрытые ладони, словно защищаясь: – Я спрашиваю чисто гипотетически. Мне, как и Ее Величеству, не нравится слышать угрозы в свой адрес… хотелось бы знать, как вы их обосновываете.

–Теперь Милада под нашей защитой, – просто пояснил Декабрь, ничего не добавив к этим словам, будто уверенный, что они сами по себе разъясняют ситуацию. – Этого достаточно.

–Как мило! – натянуто улыбнулась регентша, сузив глаза. И молча следившей за разговором Миладе сделалось не по себе при мысли, что она только что обзавелась опасным врагом в лице сей госпожи…

–Я и сама могу себя защитить! – тонко выговорила девушка, отчаянно храбрясь и рисуясь, скорее, перед самой собой. – Я… я не боюсь.

–Тебе не придется ничего делать самой, – сердито возразил Апрель и властно ее обнял за плечи. – Ты с нами. Всегда. И бояться тебе совершенно нечего.

Она взглянула на него с благодарностью и каким-то сентиментальным упоением, придавшим ее лицу трогательное и романтичное выражение… Карл брезгливо поморщился, и его сестра, хотя и женщина, была вполне с ним солидарна. Оливер же грустно вздохнул и отвел глаза. Он стоял в стороне ото всех, печальный и молчаливый, и старался не привлекать к себе внимания. Будь его воля, он бы вообще немедленно удалился… подальше от Милады и ее неожиданного супруга, такого молодого и такого нестерпимо ей… подходящего, что ли? Они, казалось, составляли идеальную пару, и Оливеру от этой мысли было больно… и еще больнее из-за того, что Милада совершенно забыла о существовании своего недавнего друга, даже ни разу не взглянула в его сторону. Беспечная юность!..

–Я хочу немедленно завершить этот, с позволения сказать, праздничный вечер и отправиться домой! – заговорила снова королева, окончательно потеряв терпение.

–Поблагодарив вас за гостеприимство, конечно, – торопливо вставила куда более мудрая Мариза, искоса глянув на хозяина вечера.

Тот нисколько не огорчился, только пожал плечами и с улыбкой сказал:

–Конечно! Как вам будет угодно. Если найдете сани… и, разумеется, дорогу назад.

Изабелла с тревогой переглянулась с Маризой и на сей раз охотно предоставила инициативу своей мачехе.

–А разве вы не одолжите нам сани? – не замедлила воспользоваться этим правом женщина. – И… провожатого?

–Сани? Провожатого? – как будто удивился Декабрь, качая головой, и с улыбкой переглянулся с братьями. – У нас нет саней…

–Но как же! – нахмурилась Мариза и огляделась. – Я видела роскошные сани… да вон же они!

Упомянутые сани, запряженные изящными белыми лошадьми, действительно ожидали своих пассажиров, – и регентша не могла найти причину, почему бы этими пассажирами не стать им. Однако Декабрь и его братья, кажется, придерживались иного мнения.

–Эти сани принадлежат леди Миладе, – холодно сказал Апрель, опередив своего старшего брата.

–Вернее, нам двоим, – с улыбкой поправила молодого супруга девушка, прильнув к нему. – Это свадебный подарок.

–Ни черта себе подарок, – не выдержала Эстер, от изумления высказавшись совсем не в духе леди.

Никто, впрочем, не удивился и даже не осудил красотку, возможно, даже не расслышал ее эксцентричного восклицания. Взгляды гостей были прикованы к чудеснейшим саням, сейчас особенно прельстительным, казалось, олицетворяющим собою надежду вернуться обратно – надежду, которую многие успели потерять.

–И в чем проблема? – надменно спросила королева. – Пусть отвезет нас!

–Попросите, – посоветовал Декабрь. – Может, и отвезет.

Изабелла изумленно воззрилась на него, явно полагая, что ослышалась.

–Я? – повторила она вопросительно и негодующе. – В каком смысле – попросите?

–А вы не умеете просить?

–Мне незачем! Все и так принадлежит мне… всё, понимаете?

–Всё принадлежать не может, – мягко возразил Декабрь.

–Ну, в этом королевстве, я смею надеяться, мне принадлежит всё, – холодно подчеркнула Изабелла и оглянулась на Майкла, ища его поддержки. Юноша угодливо кивнул, подтверждая справедливость ее слов, и ободренная государыня продолжала увереннее: – Думаю, вы не будете оспаривать мое утверждение?

–Не буду, – кивнул Декабрь. – Но этот лес… он не входит в состав чьего бы то ни было королевства. Он наш, только наш. И все наши дары принадлежат лишь тем, кому даны. В данном случае – Миладе.

–Вот еще! – возмутилась Изабелла, выпрямляясь. Глаза ее гневно сверкали. – Неслыханная наглость!

–Возможно… – пожал плечами глава вечера. – Тем не менее, я говорю, как есть.

–О Господи, Изабелла! – не выдержала Мариза, вместе с остатками терпения потеряв и наносную учтивость. – Нужно всего лишь попросить! – регентша обернулась к Миладе и, изобразив на красивом лице вполне правдоподобную улыбку, очень вежливо осведомилась: – Дорогая, вас не затруднит оказать нам любезность и довезти до резиденции? Я лично буду весьма признательна!

Милада, невольно тронутая (Мариза умела очаровывать!), хотела ответить утвердительно, однако Апрель на правах мужа сжал ее локоть и жестко сказал:

–Нет! Мы благодарны вам за ваши слова, мадам, но просить должна королева.

Воцарилась тишина, все смотрели на Ее Величество. А государыня, гордо вскинув подбородок, хранила надменное молчание.

–Миледи… – позвал Майкл. И хотя говорил он совсем тихо, в окутавшей поляну звенящей тишине этот осторожный шепот прозвучал очень отчетливо. – Миледи, пожалуйста…

–Что “пожалуйста”?! – не потрудилась понизить голос Изабелла. – Я не буду просить!

–Но почему?! – с отчаянием спросил поэт, тоже перестав шептать. Все и без того, затаив дыхание, слушали их. – Что такого особенного в том, чтобы попросить?!

–Я… я не умею. Не умею просить.

Признание было неожиданным и немного неловким. Казалось, Изабелла и сама лишь сейчас осознала столь существенный пробел в собственных способностях. Умение просить представлялось чем-то естественным, свойственным каждому живому существу… неужели не каждому? Или короли и правда стоят