Колыбельная для вампиров - 2 - Светлана Александровна Борисова

девушкой и кокетства за ней не водилось. Именно этим она и нравилась Палевскому. Конечно, внешне она тоже ему нравилась, хотя он предпочитал блондинок, но брюнеток тоже не обходил вниманием, а также рыжих и прочих девиц, крашеных во все цвета радуги.

И всё же Рени стояла особняком. Что-то такое было в ней, что у Палевского не поворачивался язык предложить ей переспать. Во-первых, интуиция подсказывала ему, что он скорей получит пощёчину, чем согласие, а во-вторых, она могла обидеться и удрать, а он уже привык к тому, что Кошка с независимым видом крутится рядом с ним.

Невысокая, но изящная как нубийская статуэтка, с удлинёнными чёрными глазами и водопадом прямых чёрных волос, девушка походила на египетские изображения кошачьей богини Бастет. Поначалу Палевский так её и звал, а затем, найдя, что это слишком помпезное прозвище, переименовал её в Кошку.

Он протянул Рени планшет, но при этом не выпускал его из пальцев. Девушка удивлённо вскинула брови.

— Сэр? У вас будут ещё какие-то замечания?

Палевский помедлил с ответом.

— Думаю, да. Как высмотрите на то, чтобы вместе поужинать?

— Поужинать, а потом вместе позавтракать? — уточнила Рени, не спуская с него немигающих глаз.

— Если вы не возражаете…

— Возражаю! — прервала она и покосилась на девушку, лежащую на полу. — Кажется, у вас уже есть с кем поужинать и позавтракать.

— Это феникс, — сообщил Палевский.

— Да? — заинтересовалась Рени и, присев, отвела волосы, упавшие на лицо девушки. — Бедный ребёнок! Такая красивая, но, кажется, ей несладко жилось.

Она подняла голову.

— Сэр, что вы собираетесь с ней делать?

Палевский пожал плечами.

— Кто-то провёл инициацию, а в её возрасте это фатально. Думаю, самое лучшее — это прервать её мучения и пусть покоится с миром.

— Точно нельзя ничего сделать? — Рени с жалостью посмотрела на феникса и приложила пальцы к её шее. — Ведь она ещё жива.

И тут в Палевского будто вселился шкодный бес. Девушка была из нового поколения, которое он не знал, поскольку оно появилось после переселения вампиров на поверхность. Ему захотелось вывести её из себя и посмотреть какова она настоящая, хотя бы в гневе. Сначала он нёс всякую наукообразную чушь о состоянии феникса, а затем добавил с озабоченной миной на лице:

— Понимаете, милая, я не уверен, но можно попробовать заново инициировать феникса в семейной паре. Правда, это нужно сделать как можно быстрей. Промедление смерти подобно.

Видимо, подозревая, что дело не чисто, Рени смерила его долгим взглядом, но без возражений провела инициацию.

— Теперь ваша очередь, сэр, — сказала она сдержанным тоном и поднялась, давая ему место.

Палевский усмехнулся.

— Я пошутил, мадемуазель. Повторная инициация феникса всё равно что мёртвому припарки, — сказал он и уставился на девушку, ожидая, что она предпримет.

— Сэр, а вы в курсе, что предложение провести инициацию феникса это то же самое, что предложение руки и сердца? — вкрадчиво поинтересовалась Рени.

И тут последовало то, что он не предвидел. Девушка вихрем метнулась к нему и в следующее мгновение он оказался на коленях рядом с фениксом.

— Приступайте, сэр! Я жду! — прошипела она и пребольно заломила ему руку. — А то я могу подумать, что вы решили посмеяться над моими чувствами.

— Хорошо, хорошо! Чтобы доказать, что это не так, я сделаю, как вы хотите.

— Вот и славно, — мурлыкнула прекрасная психопатка.

И хотя это было унизительно, Палевский не стал вырываться и, выпустив клыки, тоже провёл инициацию феникса.

— Ну а теперь, мадемуазель, можете отпустить меня? — смиренно попросил он. — Я с удовольствием полежал бы у ваших ног, но всё же рабочее время. В любое время может кто-нибудь войти и неправильно истолковать мою позу.

— О да! Простите, сэр! — спохватилась Рени.

Она схватила упавший планшет и со всех ног бросилась к двери.

— Э, нет! Не так быстро, милая! Покушение на главу СС есть уголовно-наказуемое деяние, — самодовольно произнёс Палевский, вставая на пути беглянки. — И даже не пытайся! Твои спецназовские штучки больше не пройдут. Ну, как? Сразу начнёшь отбывать наказание или тебе нужна соответствующая обстановка со всеми романтическими штучками, как-то: цветы, шампанское и всё прочее? Тогда подождём до вечера.

С непроницаемым выражением на лице девушка смотрела прямо ему в глаза.

— Есть какая-то разница? — спросила она без улыбки. — Вообще-то, я предпочитаю начать со всего прочего.

— Вот и умница! Действительно, чего откладывать, — Палевский достал электронный ключ и заблокировал двери, ведущие в лабораторию. — Идём, у меня здесь есть уголок для отдыха, тебе понравится.

— Не думаю! — воскликнула Рени. — Сэр, боюсь, мы подразумеваем разные вещи под «всем прочим».

— Нет, милая, женитьба во «всё прочее» не входит, и не надейся, — сказал Палевский, догадавшись, что она имеет ввиду.

Девушка по-кошачьи фыркнула.

— Ну а у меня во «всё прочее» не входит постель. Так что, сэр, давайте открывайте двери, и мы с вами тихо-мирно разойдёмся. Шум и сплетни нам ведь ни к чему, верно?

— Верно, — сузил глаза Палевский. — Решила поломаться, прежде чем пойдёшь на попятный? А ты пойдёшь, я тебе это обещаю.

— Не нужно мне грозить, я не испугаюсь! — рассердилась девушка и её глаза гневно засверкали.

«Как есть кошка!» — усмехнулся Палевский, не намеренный отступать. Неизвестно чем бы закончилось их конфронтация, как вдруг подал голос феникс, на котором он поставил крест.

— Эй! Есть кто-нибудь? — просипела девчонка.

Рени тут же склонилась над ней.

— Как ты себя чувствуешь, детка? — озабоченно спросила она.

— Плохо! — пожаловалась девчонка и с подозрением посмотрела на неё. — А вы кто?

— Как кто? Твоя мама.

— Мама?.. Ты слишком молодая для неё.

— Ну так я ж твоя вампирская мать, — пояснила Рени. — А у нас чёрта с два разберёшь, кто мать, а кто дочь.

— Вампирская мать? — девчонка приподнялась на локте и мутным взглядом посмотрела на Палевского. — А это кто?

Рени расплылась в ехидной улыбке.

— А это, детка, твой отец. Правда, дорогой?

Палевский возвёл очи горе. Он возмущённо посмотрел на нахальную девицу и нехотя кивнул.

— Вынужден признать, что это правда, как это ни прискорбно, — раздражённо сказал он и швырнул Рени ключи от дома.

— Держи! Надеюсь, адрес ты знаешь.

— Зачем мне это? — удивилась она, глядя на него во все глаза.

— Ты же сама сказала, что инициация феникса — это предложение руки и сердца. Так что отправляйся домой и позаботься об ужине. Возможно, я приду не скоро. Не знаю, сколько времени займёт у меня исследование нашего загадочного феникса.

— Так это…

— Да, оно самое! И если ты сейчас же не исчезнешь, то я передумаю.

— Дорогой, считай, что меня уже здесь нет, — пропела плутовка и