Моя Америка - Александр Леонидович Дворкин

* * *

Тут нужно пояснить, что Нью-Йорк состоит из пяти громадных районов, каждый из которых имеет свое самостоятельное управление: Манхэттен, Бруклин, Квинс, Бронкс и Статен-Айленд (первые четыре русские эмигранты уютно обозначили как Мохнатан, Брюквинск, Квинск и Брянск). Бронкс расположен на материке, остальные четыре района — на островах. Из них, строго говоря, Нью-Йорком является только Манхэттен, который и в почтовом адресе обозначается как Нью-Йорк, Нью-Йорк (N. Y., N. Y.) или просто Нью-Йорк-Сити (N. Y. С.). Он вполне самодостаточен, и если вам посчастливилось там поселиться, то выезжать оттуда никакой необходимости нет—это целый мир в себе, в котором есть все, что необходимо для жизни, и все, что только можно пожелать. Манхэттен — длинный и узкий остров, южный конец которого омывается Верхней бухтой океана, а в нее впадает река Гудзон, отделяющая его от материка с запада. На другом берегу — соседний штат Нью-Джерси. На северо-востоке Манхэттен отделен от материка (район Бронкс) рекой Харлем. На востоке и юго-востоке его отделяет от острова Лонг-Айленд (в его ближайшей к Манхэттену части расположены Бруклин и Квинс) пролив Ист-Ривер. Длина Манхэттена — 21 км, а ширина — от 3,7 км до нескольких сотен метров. Остров небольшой, а население его очень плотное (чуть ли не самое плотное в мире). Вот он и растет ввысь. Этому способствует и то, что весь Манхэттен — гранитный, лишь слегка присыпанный землей. Во многих местах порода выходит на поверхность. Поэтому громадные здания можно ставить на совсем неглубокие фундаменты. В центре острова — огромный прямоугольник Центрального парка, чуть ли не самого большого городского парка в мире, на территории которого, как говорят, могут разместиться два княжества Монако.

Кроме самой южной и самой северной частей острова, на большей его части все проезды и проходы нарезаны сеткой с юга на север и с запада на восток. Вертикальные артерии называются авеню (расстояние между ними — одна десятая мили, то есть 160 метров), а горизонтальные — улицы (расстояние между ними одна двадцатая мили, то есть 80 метров). Единственное исключение составляет Бродвей, пересекающий всю длину острова по диагонали. Все, что к востоку от Пятой авеню называется Восточной частью, а к западу — соответственно, Западной. По нумерации домов легко определить их расположение. И улицы, и авеню пронумерованы: улицы с юга на север, а авеню — с востока на запад. Впрочем, у некоторых авеню числовые обозначения с течением времени были заменены на названия, но общий принцип остается тем же.

Нью-йоркское метро, наверное, самое большое в мире. Оно сложилось из трех независимых транспортных систем и поэтому может показаться довольно запутанным, особенно сначала. Но зато оно работает 24 часа в сутки и, несмотря на довольно утилитарный (абсолютный минимум декора), а местами и весьма мрачный вид, обладает своим особым шармом и даже романтикой.

Характерная особенность Манхэттена, да и всего Нью-Йорка — отсутствие у него центра. Обычно американцы называют центр города даунтауном[22], но в Манхэттене это слово понимается буквально: оно означает нижнюю — южную часть острова, в то время как аптаун[23] означает северную часть. Кроме того, оба слова обозначают направление движения: с севера на юг или с юга на север. Но что можно назвать центром? В географическом центре острова — прямоугольник Центрального парка. Если, как в европейских городах, под центром подразумевать самую древнюю часть города, то это южная оконечность острова, так называемый финансовый район, целиком застроенный небоскребами. Именно в нем находится знаменитая Уолл-Стрит и центральная биржа на ней. От старых времен там осталось только две небольших церквушки: епископальная и католическая. В первой обозначена скамья, на которой сидел и молился Джордж Вашингтон. Днем этот район кишит многочисленными толпами, а вечером поражает абсолютной пустотой: здесь не живет никто, люди приезжают только на работу. После шести-семи вечера тут закрывается все, и улицы превращаются в мертвую зону с немногочисленными группками туристов, сиротливо жмущихся друг к другу.

Выше находится артистический район Сохо, где в 70-е годы не слишком богатые художники и альтернативные галерейщики стали осваивать заброшенные фабричные помещения. Теперь это богемный район с высокими ценами на недвижимость. Еще выше — Гринвич-Виллидж, некогда оплот битников и хиппи, а ныне один из наиболее роскошных районов города. В нем находится бо́льшая часть зданий Нью-Йоркского университета. Двадцатые-тридцатые улицы заняты одежной промышленностью и залами для показа мод. В районе сорок второй улицы, на пересечении ее с Бродвеем, — театральный район. В мое время сорок вторая улица, точнее, отрезок ее в восточной части острова, была самым злачным местом города, пестревшим порномагазинами и соответствующими «заведениями» и отличавшимся высоким уровнем преступности. Теперь, правда, это сильно изменилось, все «заведения» были вытеснены оттуда, и район облагородился. В районе 80-х улиц на тянущейся вдоль парка Пятой авеню находится музей Метрополитен, сравнительно небольшой, но с исключительно богатой коллекцией, музей Frick Collection, Музей современного искусства Гуггенхайма и еще несколько важных музеев — так называемая «музейная миля». Напротив, на западной стороне — мечта любого ребенка: громадный Музей естественной истории со скелетами бронтозавров и массой прочих экспонатов. Выше — в районе сто десятых улиц — расположился Колумбийский университет, один из лучших в стране. К востоку и к северу от него находится знаменитый негритянский район Гарлем, куда, как сразу меня предупредили, белому нельзя и носа казать. Еще севернее Гарлема — солидный буржуазный район Вашингтон Хайтс. Ну и где тут, скажите на милость, центр? А я ведь не перечислил еще этнические районы — китайский, итальянский, еврейский, немецкий и т.д., каждый из которых является центром в себе!

* * *

Вообще, национальные общины до сих пор весьма сильны в этом городе. У каждой из них свои сферы влияния, которые делают город похожим на огромный слоеный пирог. Скажем, полицейские — это в основном ирландцы, которые в начале XX века стали допускать к себе итальянцев (для работы с мафией), а теперь и чернокожих с латиноамериканцами для патрулирования соответствующих кварталов. Но ключевые полицейские должности ирландцы до сих пор удерживают за собой. Мусорщики (очень денежная профессия) — итальянцы. Ювелирка и индустрия мод — евреи (правда, последнее время их довольно сильно там теснят индусы). Евреям также принадлежит большая часть развлекательного бизнеса. Почти все крупные банки в руках «васпов»[24] — коренной нации, и т.д.

* * *

Каждый из остальных районов — также мир в себе, со своими архитектурными