Через Кордильеры - Иржи Ганзелка

Нам уже хорошо известна головоломная дорога до Оруро, знакомы и строптивые реки в ущельях Анд, коварные и своенравные, которые в конечном счете только и решают, можно ли проехать у подножья восточных Кордильер. Река Роча наверняка уже разбухла после дождей. И когда преградит она окончательно путь всем машинам — вопрос нескольких дней. Допустим, что мы благополучно минуем эту инстанцию, но ведь одним чертям известно, как пойдет дело в горах. Еще не так много выпало воды, чтобы она сумела смыть тонны выветрившейся горной породы и закупорить ею дорогу, вытесанную в склонах гор. Но так или иначе, а это произойдет непременно. Только когда? Сегодня? Завтра? Через неделю?

Последние страницы репортажей остались недописанными; последним письмам, которые застали нас в Кочабамбе после заключительного акта ее позорной игры в революцию, придется ждать ответа до нашей следующей рабочей остановки. Только «татра» не может ждать. На проверку тормозов и шасси, на осмотр и приведение в порядок мотора времени должно быть достаточно, даже если бы через час и разразилось светопреставление.

Наконец мы стартуем.

Мимо машины в последний раз проплывают глинобитные городские окраины. Фасад префектуры слепо уставился на солнце выбитыми окнами — воплощение полицейской проницательности. А вывески магазинов на площади уже сверкают свежей краской.

Растрепанные тени пальм гладят на прощанье «татру».

— Adios, muchachos! Buen viaje!

Это машут нам вслед случайные прохожие, наши кочабамбские друзья, новоиспеченные болельщики за «татру».

Прощай, Кочабамба!..

Тридцать километров по руслу реки

За окнами машины, как на праздничном параде, проплывают плодородные поля кукурузы и сахарного тростника. Солнце заливает своим сиянием всю долину, зато горы, протянувшиеся по западному горизонту, тонут в тучах. Скоро и мы окажемся в них, если разлившаяся Роча соблагоизволит милостиво пропустить нас.

С обеих сторон надвигаются красные скалистые стены; они оттесняют поля к берегам, пока, наконец, вовсе не сбрасывают их в поток. В каменном ущелье над рекой едва остается место для железной дороги на правом берегу и колеи для нас на левом.

— Смотри, лапасский поезд!

Мощный высокогорный паровоз тащит за собой, словно игрушки на веревочке, пять-шесть легких вагончиков. Обдавая дымом нависшие утесы и пофыркивая, он бежит по правому берегу легко, не напрягаясь, как на разминке перед встречей с горами. На своем пути к столице Боливии он взберется на самый верх альтиплано.

Эта страна и соседняя с ней республика Перу по праву могут гордиться тем, что обладают самыми высокими на всем американском материке железными дорогами. Специальным горным локомотивам, работающим не на угле, а на нефти, приходится втаскивать составы на высоту почти 5 тысяч метров над уровнем моря. В соответствии с их должностью они оснащены опознавательными знаками, отличающими их от менее спортивных типов паровозов приморья. Впереди им приделали огромный прожектор, а между горбами на котле повесили замечательный колокол, в который машинист звонит всякий раз при подходе к станции. Неплохая школа для церковного звонаря — на тот случай, когда горы станут машинисту не под силу.

Поезд прогрохотал по ущелью и скрылся в горах.

— Такому все нипочем. Сегодня ночью он будет в Ла-Пасе.

— Если дела пойдут хорошо, мы тоже сможем быть там завтра.

В теснине уже не оставалось места даже для дороги. Следы от машин волей-неволей с ходу соскочили в русло реки. Но сегодня это совершенно другая река, чем несколько недель тому назад, когда мы тут перебирались вброд после драматического ночного вторжения из Оруро в кочабамбскую долину. Тогда по отмелям Рочи вода струилась спокойной лентой. Теперь же при виде стремительного потока, бурлящего среди камней, у нас посасывает под ложечкой, и мы не можем избавиться от этого неприятного ощущения. Не то вчера, не то сегодня поутру после дождей поток затопил маленькие островки и скрыл под водой следы машин. Но иного пути нет.

Здесь, в широком русле реки, нам вряд ли помогло бы, если бы мы стали ощупывать босыми ногами весь брод. Без четкого обозначения колеи вешками машина не сможет двигаться по ней, не уклоняясь в сторону от намеченного направления. А, судя по явным следам на дороге, грузовики проезжали тут еще сегодняшним утром. Итак, без лишних слов, за дело!

От передних колес брызнули желтые фонтаны. Камни бьют по низу машины, дно опускается. Вода хлынула через капот и плеснулась в стекло. Ничего нового. Машина катится по руслу реки, как танк. Мы уж и сами не знаем, в который раз ей приходится захлебываться водой. И все же оба с напряжением следим за тем, как медленно прибывает она у нас под ногами, и ищем на поверхности реки более спокойные местечки без водоворотов и порогов. Любая наша оплошность может кончиться для нас плохо, и мы засядем где-нибудь в выбоине или на камне. Ведь это почти чудо, что наиболее уязвимая часть шасси, днище картера, до сих пор избежала всех опасностей на стольких тысячах километров, в стольких неизвестных бродах.

Небольшая передышка на каменистом островке посреди реки. Вода, журча, вытекает из машины сквозь все щели в полу. Проделав с полкилометра по руслу, мы уже должны были бы найти выезд из реки, но на берегу его нет и в помине. Не помогает даже бинокль. И опять в воду, и еще раз, прыжок за прыжком.

Вот уже скоро 3 километра блуждаем мы по руслу. Выезда нет: то ли его затопила разлившаяся река, то ли конец брода где-нибудь в прибрежном кустарнике. Нас охватывает беспокойство. Никогда метры не бывают такими длинными, как на ложном пути. И никакое блуждание не может быть таким долгим, как посреди неизвестной реки.

За поворотом над омутом показалась соломенная крыша.

— Остановись где-нибудь на островке, я пойду спрошу. Туфли — в руки. Камни впиваются в ступни, ноги то и дело скользят на гладких валунах.

— Hola, joven, el camino para Oruro? [18]

К берегу несется паренек в холщовых брюках.

— Рог Dios, senor! — Бог с вами, это дорога на Тапакари! Вам нужно вернуться и на том большом острове взять вправо. Брод кончается в небольшой излучине под деревьями…

Задний ход, и — обратно, против течения.

— И это называется путешествие по Боливии! Представь себе, какова же должна быть дорога до Тапакари. Здесь, на карте, она проходит вдоль самой реки, но ездить, вероятно, приходится по воде. Тридцать километров!

Прежде чем мы вывели машину на сухой берег, половина багажа в ней уже плавала на полу. Консервы, пачки сухарей, пишущие машинки, инструменты, коробки с пленкой — все, что не уместилось среди вещей на заднем сиденье и не вошло в багажник.