Чтица Слов - Татьяна Зингер

— Это созвездие воина. — Указательный палец Иттана прочерчивает дорожку из пяти звезд.

— А почему воина? — Тая щурится.

— Разве не похоже на меч?

— Не похоже, — качает головой она. — Вот ни капельки. Тот, кто продумал, будто звезды напоминают меч, полный кретин.

Иттан фыркает и, вместо того, чтобы поспорить, целует Таю в макушку.

Она склоняет голову ему на плечо и, вдыхая такой необходимый аромат мужского тела, впервые понимает, что начинает от него зависеть…

Просто смотрела.

Сухими глазами.

Без слез.

Потому что тот, в ком погас огонь, не способен чувствовать.

— Найди мне книгу, — в минуты близости с Кейблом просила она, почесывая кожу рук; будто подсевший на запретные настои человек. — Любую. Я хочу читать.

— Книгу? — Кейбл непонимающе склонял голову. — Что за дурость? Кому нужны книги, когда жрать нечего?

Он отказывал ей раз за разом, но она не прекращала просить. И, слоняясь по верхнему городу с футляром от скрипки за спиной, высматривала прохожих с книгами. Мало ли кто-то пронесет одну — тогда можно будет выхватить её и сбежать. Тая быстрая и юркая, её не догонит стража. Увы, книги были слишком драгоценны, чтобы таскать их по улицам.

Повсюду ей мерещился знакомый голос. Хорошо поставленный, чуть хрипловатый. Но Тая приучила себя не оборачиваться, даже если очень хотелось. Даже если казалось, что надежда есть.

Тая безостановочно искала иные способы увидеть Слова.

Как, например, с вывеской у хлебной лавки. Но та была бесполезна. Неживая, пустая. В ней не водилось Слов.

Тая пошла прочь, спрятав кулаки в карманах. Злая донельзя, она шмыгнула в канализационный туннель, пробежала десяток поворотов и развилок. И остановилась перед обрывом, ведущим во тьму низин. Там, несколькими метрами ниже, существовали подводники. Иногда, в полной тиши, можно было расслышать шлепанье их лап и гортанные звуки, издаваемые клыкастыми ртами. Не голоса, но попытки общаться.

Тая сделала шажок к краю и представила, как полетит с обрыва.

Там, внизу, бросили Иттана.

Ей пора воссоединиться с ним. Она так соскучилась по его голосу.

Тая улыбнулась, расставила руки в стороны подобно крыльям.

— Эй, ты чего? — Рыжий, как всегда явившийся в самый неподходящий момент, дернул её за косу. — Совсем рехнулась, а?

— Отвали! — Тая оттолкнула назойливого парня.

— Тебя Кейбл ищет. — Тот опасливо глянул в темноту низин. — У него какой-то важный подарок. Потребовал, чтоб ты явилась немедленно. Иначе он с меня шкуру спустит.

Рыжий смачно сплюнул вниз и вслушался, как плевок разбивается о воду. Потер ладонь о ладонь.

— Ну, пошли, — поторопил он.

Тая в последний раз посмотрела на обрыв, но желание спрыгнуть исчезло. Одно дело — парить как птица; другое — сброситься под истошные вопли Рыжего. Придется ненадолго отложить последний полет.

Но завтра она вернется.

Кейбл восседал во главе обеденного стола общей залы, упиваясь брагой. Кисловатый запах осел в воздухе. Тая чихнула, потерла нос.

— Держи, — сказал он небрежно, сделав взмах рукой. — Мне пришлось выложить за неё кругленькую сумму.

К её ногам что-то бухнулось. Тая опустила взгляд. И сердце перестало биться. В груди кольнуло.

Книга!

Потрепанная, но книга. Страницы взбухли от влаги, многие буквы размылись. Не страшно. Пусть такая, главное — она есть.

Тая прижала её к груди, оберегая от всего мира, а Кейбл усмехнулся.

— Как дитя малое. Иди сюда, отблагодари папочку за подарок.

Когда долгий день наедине с Кейблом кончился, Тая забралась в свою нору и села, скрестив ноги, вдохнула аромат страниц.

— Простите, что оставила вас, — шептала она крохотным буквам.

Палец водил по размытым строкам, губы шевелились. Слова прыгали, недовольные тем, что Тая их оставила. Они отказывались идти к той, которая на долгие месяцы забросила чтение. Скакали между поплывших строчек.

Тая захлопнула книгу, когда догорела последняя лучина. Прижала ладони к лицу с такой силой, что перед глазами поплыли разноцветные пятна. Закушенная губа кровоточила.

Да как же так?! Почему книга молчит?

Всё зря… Тая дневала и ночевала в библиотеке гарнизона, тратила драгоценное время, которое могла провести с Иттаном, а теперь так глупо разучилась читать.

Ей ведь безразлична судьба всего мира; важен всего один ответ. «Да» или «нет» — и всё. Малая просьба. Всего один вопрос, но от которого зависит абсолютно всё.

Тая снова раскрыла книгу, и корешок хрустнул — с такой яростью она согнула его.

— Всего одно слово, — процедила она, впиваясь в страницы ногтями. — Да или нет?

Буквы испуганно мерцали, угасая и надуваясь от собственной значимости.

— Да или нет?! — Тая встряхнула книгу, надеясь, что непослушные буквы выпадут из неё.

Секунду перетекла в минуту, а та струйкой воды стекла по стене. Обрушилась на пол, разбившись на десятки капель.

Под их звон книга недовольно выплюнула Слово.

— Да, — прочитала Тая.

Заточенные в отмершей душе слезы градом покатились по щекам.

31

Так бывает. Совсем недавно он был деканом светлого факультета величайшей магической академии страны, а сегодня — никто, ибо в Затопленном городе безразличны статусы и регалии, а уж на нижних ярусах даже имя не имеет никакого значения. Ниже только твари, что дышат громко, царапают стены ногтями, дерутся насмерть за кусок мяса. Они не лезут наверх. Пока.

Тут, внизу, не жили, но выживали самые отчаянные и отчаявшиеся; те, кому не нашлось места ни в голодных трущобах, ни во влажных туннелях верхних ярусов.

Умирающего Иттана — точнее те ошметки, что от него остались, — нашли местные дети. Именно они, осмотрев «мертвеца» и ощупав его карманы, поняли, что он дышит, и побежали к единственному знахарю нижнего Затопленного города, деду Захарию. А тот сказал:

— Помогите донести. Выходим.

Иттан всего этого, конечно, не знал. Гораздо позже он проснулся в холодной нише, лишенной очага, и его то знобило, то бросало в жар. А рядом суетилась какая-то женщина, руки которой были мягки и теплы, и уговаривала проглотить хотя бы ложку похлебки. На вкус та напоминала гниль. Он плевался, но пил.

И вновь забытье. Чернота, в которую прорывается пламя. Оно лижет пятки и щеки, сжигает Иттана, превращая его в головешку.

После — холод ниши, ласковые уговоры. Вода, бесконечно сладкая и вкусная. Он захлебывался ею, но не мог оторваться ни на миг.

Когда сознание задержалось в теле на долгий миг, Иттан попытался расспросить женщину с теплыми руками, где он. Вместо слов вырвался не то стон, не то сип.