Планета Хаоса - Константин Костин

— Что это? — поинтересовался Гратон, прервав мои размышления. Я очнулся и понял, что уже минут пять стою, тупо упершись взглядом в забор.

Вообще-то назвать это сооружение забором означало смертельно его оскорбить. Тропинка, петлявшая по кустам, привела нас к огромному частоколу, сработанному из толстых черных бревен. Даже сенатор не смог бы заглянуть через него (представляете высоту?). Гостеприимностью от него так и веяло. Для полноты образа не хватало только колючей проволоки по верху и вышек с автоматчиками. И хоть какого-нибудь входа.

Рассудив, что уже почти ночь, и коротать ее в кустах, когда рядом жилище, просто глупо, мы тронулись вдоль бревенчатой стены, в поисках двери, калитки, ворот… в общем, любого проема, чтобы проникнуть внутрь. Искомое вскоре нашлось. Тропинка, уверенно огибавшая ограду, вывела нас к воротам. Ворота были еще те: я видел крепости, где створки были поменьше…

— Может не пойдем туда? — принцесса робко взяла меня за руку.

— Или пойдем? — оглянулась она на темные и страшные кусты.

— Как мы туда войдем, вот вопрос, — высказал свое мнение сенатор. Действительно, открыть их я бы не взялся даже с тараном и саперной командой…

— Рядом с большими воротами всегда найдется маленькая калитка! — воодушевился я, увидав дверь около воротищ.

Мы подошли к входу. Калитка являлась маленькой только в сравнении с воротами, по крайней мере Гратону пришлось наклониться совсем немного, чтобы пройти в нее. Смазанные аккуратными людьми петли не оповестили о нашем прибытии. Наверное поэтому нас никто не встретил…

За стеной обнаружился небольшой такой поселочек: примерно с десяток домов по обе стороны короткой (но широкой) улицы. Народ здесь проживал небедный: двухэтажные дома встречаются не у каждого крестьянина. Вообще это скорее походило не на поселок, а на богатый хутор. Собак не слышно и не видно. Людей как-то тоже не наблюдается. Ни шума, ни разговора, ни огонька в окнах… Вымерли они здесь что ли? Тишина просто гробовая.

— Живая душа, — тоном то ли боевого робота, то ли бабки-ведьмы из сказки, проговорил сенатор.

Откуда-то из-за домов на площадь (видимо, это все-таки не улица…) вышел мальчик. Пройдя несколько шагов он споткнулся и повернулся к нам. Мы стояли в проеме, с интересом ожидая результата. До ужаса серьезный ребенок. Я расплылся в располагающей к себе улыбке.

— Гратон, — обернулся я. Ана и так несколько нервно, но улыбалась во все тридцать два зуба, — улыбнитесь…нет, лучше не надо…нет, лучше улыбнитесь.

Оскалившийся сенатор напоминал череп в цилиндре, но серьезным он был еще страшнее.

Неизвестно, что подумал мальчик о нашей троице, но ушел он быстрее, чем пришел.

— Сейчас, он позовет старших и все решится, — успокоил я напрягшихся спутников. И себя заодно. Кто знает, вдруг здесь не любят вечерних пришельцев…

— Ой! — Ана отпрыгнула и спряталась за мою спину.

Вот именно "ой!". На еще мгновенье назад пустую площадь высыпала не огромная, но внушающая легкий трепет толпа. Мужчины и женщины и дети… Мы как по команде растянули губы в улыбке. Народ не отреагировал. Лица у всех были серьезные, как у паталогоанатомов в процессе работы. Бороды до самых глаз у мужчин и платки, покрывающие всю голову — у женщин, только усиливали общее нерадостное впечатление. Сенатор сглотнул. У меня во рту пересохло…

Одеты местные жители несколько однообразно и одноцветно: в черное. И выглядят все одинаковыми. И на улицу вышли как по неслышимой команде…

— Может, убежим? — прошептала Ана.

Предложение осталось непринятым. От такой толпы не убежишь…

Как по сигналу люди двинулись на нас. Ничего не оставалось, как только ждать. С симпатией вспомнились милые русалочки…

Не дойдя шагов десяти толпа остановилась. Уже хорошо… Что дальше?

Откуда-то из недр людского скопления вышел кряжистый старик с солидной бородищей и широченными ладонями. На них мой взгляд как-то застрял и почему-то представилось, что такие ладошки могут сделать с шеей… Видимо, местный главарь…в смысле, вожак…короче, начальство.

— Кто такие? — задало начальство резонный вопрос.

Мы замялись. Дед терпеливо ждал. Где-то в начале приключений, еще когда никто не ждал никаких приключений, мы договаривались о том, как будем представляться незнакомым людям. Вот только на чем мы остановились как-то вылетело из головы… Молчание становилось просто неприличным.

— Эрих, — надоело мне ломать голову, — Гратон, Ана, — указал я на своих спутников.

Сенатор наклонил голову, улыбающаяся принцесса изобразило что-то вроде нервного книксена. Старик подождал немного, ожидая не скажут ли ему зачем мы сюда приперлись на ночь глядя.

— Мы сбились с дороги, — ляпнул я, видя, что сенатор молчит, а принцесса пытается убрать с лица заклинившую улыбку.

— Что вам здесь надо? — тон вопроса подразумевал, что в качестве ответа принимается только: "Ничего, мы уже уходим".

— Мы хотели бы переночевать и хоть чего-нибудь поесть. Мы заплатим, — поторопился добавить я, молясь, чтобы здесь принимали бумажные деньги.

Старик задумался. Люди молча стояли за его спиной и, по моему, даже не дышали. Ана наконец перестала улыбаться и теперь старалась выглядеть менее напуганной. Гратон по своему обыкновению был спокоен как надгробие.

— Наши правила, — пришел к определенному выводу старик, — не позволяют брать плату с путников и отказывать им в пище и ночлеге. Мы рады вам.

Народ гостеприимно улыбнулся. Это успокаивало. Если бы улыбки не были такими одинаковыми и такими одновременными, то можно было бы успокоится совершенно.

— Мой дом примет вас, — простер руку старик по направлению к крайней слева домине.

Посчитав ситуацию урегулированной толпа потянулась по домам. Вскоре на площади остались только наша троица и старик. Появился шанс убежать…

Вслед за новым знакомым (хотя пока и не знакомым) мы тронулись к дому. Зачем бежать, пока ведь все идет нормально… как сказал упавший с крыши десятиэтажного дома человек, пролетая мимо пятого этажа…

Изба оказалась высокой, но все ж таки не двухэтажной, я принял издалека и в потемках высокий фундамент за первый этаж. Как же называется подвал, в котором живет домашний скот?…Кажется…Нет, не помню.

Старик поднялся по ступенькам, идущим вдоль стены на крыльцо, высокое, хоть на санках катайся. Сенатор, Ана и я, почему-то последний, потянулись следом. Наш провожатый вошел в дверь, а вот мои спутники замешкались и даже несколько шарахнулись, чуть не столкнув меня вниз.

— Что случилось? — прошипел я, благо старик не слышит: шуршит чем-то внутри.