Сюжет в центре - Станислав Хабаров

Времена переменились, и юбилей Анатолия Пациоры отмечали в американском космическом Центре в Хьюстоне. Среди командированных сотрудников «Энергии».

Памятники в корпорации «Энергия»: знаменитая «семёрка» и первый руководитель ОКБ – С.П. Королёв.

«Семёрка» по-прежнему возит в космос космонавтов и астронавтов.

Корабль «Союз» около полувека служит паромом между Землей и Космосом.

Памятниками в ОКБ стали собственные изделия.

Характеристика, подписанная Королёвым, дороже прочих наград.

Послесловие

А время шло, и незаметные детали свидетельствовали, что общий фундамент жизни рушится, и всё идёт под уклон.

Гостиницу «Космос» строили перед московской Олимпиадой-80 рядом с моим домом в Москве. Страна потеряла уже кредита доверия к собственному. Гостиницу строили по французскому проекту французские инженеры и югославские рабочие. Они не надеялись на наши строительные материалы и компоненты бетона везли издалека. Портативные бетономешалки тут же готовили бетон. Его заливали в опалубку этаж за этажом. Гостиницу строили как крепость или тело плотины. Декоративная облицовка была лишь украшающей одеждой. И строители были не свои и материалы чужие использовались.

Состав ОКБ тоже обновился. Как ракушки к телу корабля, липли к делу приставшие прохиндеи, замедляя общий ход. С особым шкурническим талантом они использовали в личных целях эпоху славных дел. А время переменилось: открылись шлюзы предприимчивости, вседозволенности и подлости. Возникло международное сотрудничество и выход за пределы страны стал самым обычным для нашей прежде засекреченной отрасли.

Всё проходит. Промелькнула, как в окне скорого поезда, и сама жизнь. Проходит мода, в том числе и на внимание к космонавтике. И нужно признать, что пилотируемые полёты были в основном дорогой демонстрацией, всемирным подиумом усилий, возможностей, гения двух стран, реальных немыслимых результатов. Остался в копилке человечества взгляд на планету со стороны, опыт организации, но всё-таки продолжающиеся пилотируемые полёты в числе курьёзных феноменов истории. Таких, как Стоунхендж и египетскими пирамиды. И слава богу, что могущественное соперничество двух стран не вылилось во взаимную катастрофу. Да здравствует мирная демонстрация сил!

Возникла и «липа космоса». При неимоверности усилий почти нулевой коэффициент полезного действия. В неживотворной космической среде должны работать только автоматы. С чего начинали Королёв и Раушенбах? С автоматических космических аппаратов. Затем всех захватила внеземная демонстрация, которая по инерции продолжается. Возникло поколение людей, намеренно рисковавших собой, потому что «в жизни всегда есть место подвигу».

Не спорю, есть непосредственный навар во взгляде на Землю со стороны, в организации жизни в безжизненных условиях, в общечеловеческих лозунгах. Мы жили в особое время, когда страну объединил порыв прикосновения к сказочной мечте, к героике выхода за пределы Земли.

Действительно, жизнь симметрична с обеих её концов, и в старости повторилось то, что было в молодости.

Я стал жить на берегу океана как и в детстве. Меня до сих пор несказанно волнуют изгибы береговой линии. Теперь мне есть с чем сравнить. Прекрасна, например, береговая линия Рио-де-Жанейро, опоясывающая залив и берег. (Словно странное доисторическое животное улеглось у воды). Причудлива изломанность Кейп-Кода, очаровательна береговая кромка от Ниццы до Монте-Карло и Ментоны. Есть сходство у многих приморских городов. А в детстве нам было не с чем сравнивать. Мы просто любили свой город у моря, на краю земли.

За последние десятилетия в нём многое испорчено новостройками. А в далёкие детские годы Владивосток был богат очаровательной стариной. Как приятно было гулять золотой дальневосточной осенью вдоль старинной улицы Светланской, переименованной в Ленинскую. От перекрёстка с гостиницей «Золотой рог» мимо здания Драматического театра, мимо старых зданий (в одном после войны размещался Особторг, в другом ГУМ) и далее мимо ДКФа и музея Арсеньева и так далее, вокруг залива «Золотой рог». В заливе тогда стояли боевые корабли, больше эсминцы, окрашенные шаровой краской в серый цвет.

Огромные голые сопки господствовали над городом. С ними мы не чувствовали себя брошенными и находились под их присмотром. Орлинной, поднявшейся над всем городом и родной Тигровой, бывшей нашей домашней, но мы знали, что на параллельной карабкающейся в гору улице есть здание с враждебным в войну белым знаменем, на котором контрастно выделяется красный шар.

Тоже вышло и с плаванием, которому посвящал я свободное время в юности сначала среди подобия плавательного бассейна на Десне, а затем в редких в тогдашней Москве бассейнах номер один завода имени Сталина и номер два на Сталинской. Теперь я летом плаваю в прекрасном открытом бассейне нашего дома, с бортика которого виден весь Вашингтон, а зимой в огромном закрытом, названном именем двух бывших врагов – Вашингтон и Ли.

Капитализм на деле оказался более социальным, чем наше «социалистическое» общество, в котором мы родились и росли. Общество конкуренции оказалось и состоятельней экономически. В нём шли от основы, затем реконструировали надстройки. У нас же к строительству приступили с крыши, то есть с головы, а на фундамент попросту не хватило средств.

В Америке много придумано для стариков, и даже есть свои «Олимпийские игры» для разных возрастных групп. Проплавав в бассейне на крыши лето, я сам решился участвовать в «Senior Olympic» Северной Виржинии.

Совсем нелегко состязаться с американцами. Они ежедневно пробегают свои мили по утрам, бегут без устали по дорожкам тренажёрных залов и плавают часами так, словно от этого зависит их жизнь. Но странное дело, в заплыве брассом на 50 ярдов я победил, обогнав всех на несколько секунд. Затем мне вручили золотую медаль с горящим факелом, и мы отправились отмечать событие в «Apple bees», где по нашему мнению за твои деньги лучше всего тебя обслужат в Вашингтоне – накормят и напоят.

Обычно близкие люди пытаются найти и сохранить в памяти то приятное, что связано у них с навсегда ушедшим и ушедшими людьми. И что с того, что любимая дочь тирана, человека-изверга защищает какие-то отцовские качества. Любому дороги посылы их детства. Поэтому защищала дорогое своё дочь Сталина, как бы наивно не выглядело это со стороны. А жена первого российского президента, по пьяни пустившего в распродажу огромную страну, всё равно станет взывать к его светлой памяти и корить собственного внука за то, что у него ограниченные ценности и горизонт. И для нас остаётся светлой памятью славное начало эпохи космоса. Оно прошло, как и всё проходит в этой жизни.