Культурология. История мировой культуры и религии - Вера Андреевна Гайдашова

уяснения их сути, чем ради пользы. Согласно Диогену Лаэрцию, успехи Пифагора потому и были столь значительны, что он освободил математику от служения делу купцов. Эта традиция преклонения перед человеческим разумом, «чистой» мыслительной деятельностью была столь сильна, настолько имманентно присуща античной культуре, что и Архимед (III в. до н. э.), и Фалес (VII в. до н. э.), и их современники с презрением относились ко всякого рода практическим и техническим приложениям знаний. Поэтому Архимеда, в котором западноевропейская культура видит прежде всего изобретателя, представителя механики, автора закона Архимеда, считали величайшим математиком, поскольку он, согласно Диогену Лаэрцию, не снизошел до того, чтобы оставить какое-либо писаное сочинение по таким вопросам, считая низким и недостойным делом механику и искусство любого рода, если оно имеет целью пользу и выгоду.

В атмосфере античной культуры, пронизанной культом прекрасного человеческого тела, культом человеческого разума, впервые было замечено противоречие между физическим и умственным трудом и решено в пользу последнего. Физический труд со становлением и упрочением культа интеллектуальных занятий превратился в презренное занятие. Рабы, чьим уделом он стал, превратились из людей в говорящие орудия. С расцветом интеллектуализма рабство приняло самые жестокие формы.

3.2. Античный герой как носитель ценностных доминант

Культурный человек – носитель ценностных доминант культуры. Для него они значимы, имеют личностный смысл, определяют процесс его жизнедеятельности. Проиллюстрируем специфику античной культуры на примере жизнедеятельности конкретных исторических личностей, ее активных носителей. Алкивиад и Александр Македонский являются типичными представителями древнегреческой культуры потому, что их поступки – наиболее яркое воплощение античных ценностей.

Для нас особенно ценны сведения Плутарха об Алкивиаде и Александре Македонском. Даже если в какой-либо части его «Избранные жизнеописания» не соответствуют объективной реальности, то его взгляд – это взгляд человека античной культуры, взгляд изнутри культуры, это воплощенное в биографиях мировосприятие жителя греческой области Беотии I в. н. э. Поэтому в реконструкции реальных исторических образов и фактов у Плутарха также отражены культурные ценности античного мира.

Неудивительно, что Плутарх начинает свое повествование об Алкивиаде с замечания о его красоте. Красота Алкивиада оставалась цветущей и в детстве, и в юношестве, и в зрелом возрасте, «делая его любимым и приятным для всех». Телесная красота и интеллектуальные занятия были для Алкивиада значимыми. Он охотно занимался у разных учителей, но никогда не хотел обучаться игре на флейте как занятию презренному и недостойному свободного человека. Он говорил, что «лира не искажает черт лица, в то время как у того, кто дует во флейту, искажены и губы, и все лицо. Кроме того, флейта не дает возможности говорить» или вести беседу. Последнее было существенно для Алкивиада.

Плутарх пишет, что происхождение Алкивиада, его богатство, доблесть в боях открывали ему большие возможности в достижении государственных должностей, но он больше всего «стремился завоевать себе значение обстоятельностью речи». По признанию современников, он был великолепным оратором.

Алкивиад был «податлив к наслаждениям». Будучи ребенком, он убежал из дома к некому Демократу, одному из своих любовников. «Многие из благородных окружали Алкивиада, ухаживая за ним, но все они восторгались его замечательной красотой, в то время как любовь Сократа служит важным доказательством добродетели и таланта юноши», – отмечает Плутарх. Сделавшись другом Сократа, Алкивиад охотно учился у него. Они вместе ужинали, занимались борьбой, жили в одной палатке. Именно одаренность Сократа позволила ему успешно бороться «с любовью многих могущественных соперников».

Многие, в том числе Фукидид (ведь это уже был V в. до н. э.), осуждали многочисленные связи Алкивиада, говоря о его «крайней распущенности». Уязвленная его изменами жена ушла жить к брату и добивалась развода. По законам того времени она лично должна была подать прошение о разводе. Когда она шла через рынок, Алкивиад схватил ее и унес домой, где она и прожила до самой смерти. «Насилие это решительно никому не показалось противозаконным или жестоким».

Силе Алкивиада подчиняется также Анит. Он пригласил Алкивиада и нескольких иностранных друзей к себе на пир. Алкивиад вторгся к Аниту в сопровождении свиты, приказал своим рабам забрать половину серебряной и золотой посуды и удалился. Анит же сказал: «Он был снисходительным и гуманным, ему никто не мешал забрать все, а часть он нам оставил».

Наибольшую славу среди соотечественников Алкивиад заслужил своей предприимчивостью, храбростью, силой, мужеством, умением найти выход из любой трудной ситуации. Его воспевал Еврипид за то, что «не удавалось ни одному из эллинов: получить в состязании на колесницах и первую, и вторую, и третью награду дважды».

На политическом поприще благодаря своим качествам Алкивиад добился невероятных успехов. Он был избран стратегом. После обвинения в поругании Деметры и Коры его приговорили к смерти. Он бежал в Спарту и немало способствовал спартанцам в их военных и дипломатических усилиях по унижению Афин. Впоследствии он был вынужден бежать к персидскому сатрапу Тиссаферну – самому заклятому врагу греков, и вскоре стал первым лицом при его дворе. Последующие действия и интриги Алкивиада, выходившего из них с выгодой, что способствовало его славе, закончились приглашением в Афины и избранием стратегом. Вереницу побед и измен «самого мужественного и самого воинственного из стратегов» прервала смерть то ли от руки спартанцев, то ли от руки других врагов.

Плутарх замечает, что «никто не похвалит способов, которые он применял для достижения своих целей, но сделано им было очень много». Это «сделанное» перевешивало все остальное и по мнению Плутарха, и по мнению современников Алкивиада. «Но его пожертвования, хорегии, непревзойденные дары городу, слава предков, мощь красноречия, телесная красота и сила, военная опытность и храбрость – все это заставляло афинян прощать ему все прочее и относиться к нему снисходительно, постоянно давая его преступлениям самые невинные названия, называя их честолюбивыми выходками, шутками».

Александр Македонский тоже является ярким представителем своей культуры. Телесная красота, ум, сила, мужество были для него истинными ценностями. Особенно много свидетельств у Плутарха о преклонении Александра перед интеллектуальными занятиями, об уважении к знаниям, наукам, к ученым и философам. Вот письмо учителю и воспитателю великого полководца Аристотелю.

«Александр Аристотелю желает благополучия. Ты поступил неправильно, обнародовав учения, предназначенные только для устного преподавания. Чем же мы будем отличаться от остальных людей, если те самые учения, на которых мы были воспитаны, сделаются общим достоянием? Я хотел бы превосходить других не столько могуществом, сколько знаниями о высших предметах. Будь здоров». И это письмо человека, завоевавшего огромные территории и богатства.

Философские знания, эрудиция в целом были настолько значимы для Александра, что, по его собственным словам, «любил учителя не меньше, чем отца, что Филиппу он обязан тем, что