Ида - Юлия Цыпленкова

Девушка чуть помолчала, а после кивнула, соглашаясь, и ведьмак удовлетворенно потер ладони.

— Начнем с твоего возвращения, — сказал Виш. — Ты помнишь, как вышла из могилы?

Ида отрицательно покачала головой. Да, этот момент она вряд ли помнила. Осознала себя ожившая покойница уже у него в доме. Не сразу. Тогда, когда она вдруг оказалась у него за спиной, девушка была еще куклой, и вел ее кукловод. Наверное, хотел узнать, кто подобрал его игрушку. Кто его знает, как паук намеревался распорядиться бедной маленькой мушкой, если бы не ведьмак. Но Виш пошел через кладбище и услышал стоны.

— Холод, — вдруг произнесла Ида. — Я помню холод и темноту.

Мужчина посмотрел на нее, но что-то спрашивать не стал. Он ждал, последует ли продолжение. И она продолжила.

— А потом был голос. Тихий… будто шорох травы под ногами. Он звал меня… Нет, — она нахмурилась. — Сначала был голос, а потом я почувствовала холод и увидела темноту.

— Что говорил голос? — опасаясь спугнуть воспоминание, все-таки спросил Виш.

— Он звал. Звал, звал, звал… Литтида… Литти… И-ида, — она явно растянула свое имя, повторяя за колдуном. — И-ида… Я отозвалась. И тогда… — девушка нахмурилась еще сильней и покачала головой: — Не помню.

Виш кивнул, принимая ответ, после устремил взор в пустоту и задумался. Значит, сначала был призыв души, что, впрочем, было логичным. Колдун пробудил дух Иды, тогда-то и вложил в нее ненависть к Иллису. Обвинил его в смерти девушки, наверное, рассказал, как много мальчишка отнял у нее. Свадьба, возлюбленный, счастливая жизнь… Жизнь! Да, наверное, хватило и одного убийства. Душа должна была помнить, что предшествовало смерти.

Значит, предложил поквитаться с обидчиком. По сути, этого бы хватило, чтобы получить ее согласие, но тогда почему плата? Душа не знала, кто ее убил, могла поверить. Вроде бы достаточно разжечь огонь мщения, возродить и направить слепой клинок в грудь невиновного. Однако плата… Или все-таки расчет появился позже? К примеру, после того, как Виш остановил Иду в доме Фрашей. Хотя… Выйдя оттуда, девчонка продолжала настаивать.

— Голос говорил тебе, что Иллис виновен в твоей смерти, так? — спросил ведьмак, но лишь для того, чтобы подтвердить предположение. Впрочем, это он подозревал и прежде.

— Да, — отозвалась Ида. — Голос говорил, много говорил, а я слушала.

— Чему жизнь Иллиса стала платой? Голос обещал тебе новую жизнь?

— Вернуть, что потеряла.

— То есть, — осторожно произнес Виш, — голос сказал, что ты вернешься домой, выйдешь замуж за Андела и проживешь свою жизнь, как хотела? Он обещал, что вернет тебя в день твоей свадьбы? Тебе надо убить человека, который отнял у тебя всё, и это всё вернется?

Ида, смотревшая на ведьмака, пока тот говорил, медленно кивнула.

— Да. Кажется, так и говорил.

Виш поднялся на ноги и, обойдя костер, присел рядом с девушкой. Он обнял Иду за плечи и заглянул в глаза.

— Милая, ты понимаешь, что это обман? Теперь ты это понимаешь? — спросил мужчина. — Ты уже знаешь, что прошло сорок лет, и твой Андел уж не только муж и отец, но даже, скорее всего, дед. Даже Иллис по возрасту мог бы быть его внуком. Андел женился на Малисе и живет с ней все эти годы, что ты была мертва. Время отмотать не может даже колдовство, понимаешь? Тот, кто вернул тебя, обманул во всем. Натравил на невиновного и обещал сделать то, чего сделать не в силах. Эта тварь когда-то убила тебя, а теперь пробудила, чтобы вновь убить, но твоими руками. И к Анделу он тебя не подпустит, потому что тебя не существует уже сорок лет. Понимаешь, о чем я толкую?

— Я вернулась такой, какой ушла, — ответила девушка.

— И это меня удивляет, — усмехнулся Виш, — особенно платье.

— Значит, можно отмотать время?

В этом вопросе не было ни подтекста, ни намека, ни хитринки или усмешки. Ида смотрела на ведьмака в ожидании, а Вишу в ее взгляде чудилась какая-то детская наивность, словно бы ребенок спрашивал: «Когда дым выходит из трубы, он становится облаком?» Мужчина невольно улыбнулся и провел по голове девушки ладонью.

— Горюшко ты мое, — сказал он со вздохом. — Нет, девонька, это не время назад пошло. Если бы было так, то и всё бы назад повернулось, а так только ты. Колдун не повернул время вспять, он возродил тебя. Ты умерла, когда тебе исполнилось семнадцать лет, и ты вернулась в свои семнадцать лет. Он не может сделать тебя пятнадцатилетней, и не может сделать того возраста, какого ты сейчас могла бы быть. Понимаешь? — Ида продолжила смотреть на него, и Виш, усмехнувшись, продолжил: — Ну вот представь. Слепила ты зимой снежок, положила его в миску и домой принесла. Снежок в тепле растаял, теперь в миске вода. А потом ты снова вынесла миску на мороз, и вода застыла льдом. Это всё тот же снежок. Он растаял и снова замерз, но как был изначально снегом, который слепили в комок, так им и остался, хоть и изменился по виду. В миске не появилось молока, оно не стало сливками. Так и с тобой. Ты умерла в семнадцать лет, твое тело истлело, остались кости. Колдун снова нарастил на кости мясо, вернул душу в тело, и ты выбралась из могилы. Какой ушла, такой вернулась. Не в момент смерти, а такой, какой была в этот момент.

— А время?

— А время, Ида, это совсем другое, — назидательно ответил ведьмак.

— Почему?

— Ну вот смотри, — усевшись удобней, Виш поворошил веткой горящий хворост. Ида послушно перевела взор на огонь, но ведьмак кинул ветку в пламя и развернулся к девушке. Он хмыкнул, осознав, что она восприняла прямо слова и его действие, а потому произнес: — Ну вот та же ветка. Я взял ее в руки, пошевелил угли, потом бросил ее в огонь. Чтобы она оказалась снова у меня в руке, или даже на земле, откуда я ее поднял, нужно отмотать все это в обратную сторону. Поднять ее, вернуть угли на прежние места, пошевелить моей рукой, опустить ветку на землю. Но помимо этого есть еще ты. Ты повернула голову и посмотрела, что я делаю. То есть и ты должна оторвать взгляд от огня и посмотреть на меня, пока я говорю. Понимаешь? Чтобы сделать, как было, нужно учесть множество условий. И это всего лишь ветка. Если ее просто вернуть на землю, не изменив того, что было прежде, то… — ведьмак подцепил ветку за кончик, еще не охваченный огнем, вытащил ее из костра и уложил