Я великий друид которому 400 лет! Том 3 - Дмитрий Дорничев

я расставлял на специальной дощечке. Так что Любава коснулась пальцем одной такой бутылочки, и она нагрелась, и вся влага начала испаряться, а узоры на ёмкости изменили цвет.

Там изображены цветы, змеи и пчёлы в одной большой картине.

— Сам сделал? — спросила девушка, держа в руках бутылочку, а я кивнул в сторону, где лежала доска с «выпуклостями». На неё кладёшь лист глины, прижимаешь и появляется узор. Затем я сворачиваю глину в бутылочку.

Звучит просто, но без магии здесь не обойтись. Благо — это копеечные расходы.

— Понятно, но тоже здорово! И красота выходит! А для чего это?

— Лекарства для богатеев буду продавать, которые не желают лечиться, а хотят «магии».

— А-а-а-а, ну понятно. Ты бы для лекарства от рака сделал бы…

— Нужна прозрачная тара, — покачал я головой.

— Так сам сделай.

— Тогда бутылка насытится маной. Не стоит этого делать, — я вновь качал головой и лепил бутыль, а Любава обжигала глину, делая готовые глиняные изделия.

— А здесь? Не помешает?

— Нет. Здесь лекарство куда проще. Оно очищает сосуды и органы от холестерина, яда и многого другого.

— У мамы проблема с холестерином… — Любава поджала губы. — Лечиться и диету соблюдать не хочет…

— Сделаем и матери твоей, — кивнул девушке. — Я много лекарства сварю. У него срок годности будет не более месяца.

— О, вижу, — Любава подняла бутылочку и там снизу написано «Выпить до 05.06.2027».

Мы продолжили работать и сделали сорок бутылочек. Вряд ли все используем, но мало ли?.. Лекарство же я сделаю слабеньким. Ну, отравляющий газ оно полностью не выведет из организма, а вот очистить сосуды сможет.

Далее я отпустил Любаву и сорвал половину «Собачек белых», а затем посадил десять новых. Итак. Мне нужны стебли, которые содержат универсальный антидот. Их я бросил в кастрюлю.

Затем дабы сэкономить, добавил саган-дайля. Это растение усилит эффект антидота. Затем добавил золотой корень, который поможет печени справиться со всей гадостью, что появится после очищения. Ну и ещё один ингредиент — диоскорея ниппонская. Оно поможет антидоту очистить сосуды от холестериновых бляшек.

Единственное, что есть противопоказания и конфликты с некоторыми лекарствами. Всё это я запишу в инструкцию. Такое средство без специального образования лучше не варить.

В книге бабули есть настойки от холестерина и немало пометок на эту тему. Но не помню, чтобы кто-то просил такие настойки…

Далее я добавил один стебель исцеляющей травы, и, собственно, всё. Долго варил средство, потом активно размешивал и через фильтр вылил в другую ёмкость.

Затем начал заливать жидкость в бутылочки, заполнив все сорок. Осталось немного, и я перелил в бутылку. Всё. Можно употреблять.

Точнее, пусть сперва остынет… Но!

— Алло, пап, — позвонил я отцу. — Приезжай, дело есть.

Он, конечно, удивился, но вскоре приехал да на кухне увидел меня, работающего над следующим зельем.

— Лекарства? — спросил тот.

— Вон, бутылка, — кивнул я в сторону. — Пятьдесят миллилитров. Тебе и матери. Потом напоить мать Любавы. Доза та же. Тем, что останется, угости тех, у кого проблема с холестерином, тромбозом и прочим.

— Холестерин?.. — опешил он.

— Оно очищает сосуды, вены и… долго перечислять.

Сейчас я варил важное зелье из цветка «Собачки белой». Яд… Цветок растения крайне ядовит. Но ещё более ядовиты корни. Да, стебель — это антидот, а всё остальное — сильнейший яд. Этот яд будут использовать мои пчёлы. Ну и, может, стрелы смажем или капканы.

— Понял, спасибо.

— Угу, я тебе ещё пару бочонков пива приготовил. Тебе поможет Виктория.

— Виктория?..

— Да.

Он вновь удивился и пошёл на улицу, а вернулся, выпучив глаза.

— У тебя там девушка в трусах и полупрозрачной майке бочонки таскает… Ты что, из этих? Двоеженцев?..

— Боже упаси, пап, — я посмотрел на него как на психа. — Просто Виктория очень странная. Не обращай на неё внимание.

— Легко сказать… там такая красота…

— Ну, хочешь, обращай. Ей плевать, если на неё смотрят. Хоть голышом гулять может.

— И правда, странная… Но, может, она тебя хочет соблазнить?..

— Нет, передо мной она пока не ходила голышом, но знаю, что для неё это нормально. Считай, нудистка.

— Понял… Весёлая у тебя тут компания собралась. Китаец, нудистка, волки с медведем…

Мне нечего было возразить. Да и отвлекаться не стоило, ведь я варю настолько смертельный яд, что и сам могу убиться. Что ж… Если кто-то придёт ко мне в гости, к примеру, злые герои, у меня будет для них немало сюрпризов…

Глава 14

Джунгли Амазонки.

Джунгли Амазонки всегда славились своей непроходимостью и невероятной опасностью. По сей день они не до конца изучены, но сейчас через древний лес, наполненный всевозможными хищниками и опасностями, пробивалась небольшая группа людей.

Они были одеты в отличную дышащую камуфляжную одежду, которая защищала тело от порезов, укусов насекомых, змей и даже неудачного взмаха мачете. А если приглядеться, можно было заметить едва видимое сияние магических кругов на одежде.

С каждым пройденным километром люди убеждались, что идут в правильном направлении, ведь джунгли же были полны жизни. Флора и фауна здесь была особенно сильна. И порой в прямом смысле сильная… Но у людей были ружья и кое-какие магические хитрости.

И вот…

— Да факин ты шит! — выругался блондин с мачете, пробиваясь через пышный кустарник. У парня уже руки отваливались махать острым предметом. Но он всё же отрубил несколько ветвей и прорвался через мощный куст, попадая на цветущую поляну средь древних деревьев.

— Ассистент! — крикнул парень.

Сияющий герой, Джеймс Сияющий, ассистент слушает вас.

— Какой… уровень… маны? — задыхаясь от усталости, выкрикнул тот.

Концентрация маны: 0.049а

— Ха! Ха-ха-ха-ха! Как я и думал! Я ведь говорил вам! — Джеймс обернулся и посмотрел на шестерых измученных человек. Три девушки с шикарными телами и трое парней от двадцати до тридцати лет.

— Почти вдвое выше, чем в обычном лесу и вчетверо больше, чем в городе, — подметил пухлый японец.

— Да, Акира, и здесь мы можем стать сильнее! Я… нет, всё человечество теперь рассчитывает на тебя!

* * *

Ферма Ивана.

Мастерская.

Три дня спустя.

— Я — шоколадный заяц, я — ласковый мерзавец… — напевал я песенку, услышанную в далёком детстве.

Да! Мне