Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд

ненавидеть дождь, который льется тебе за шиворот. Гарри не творил зла. Он был настолько невинен,

трогателен и обожаем, что никакие силы не сумели бы заставить Драко вновь возненавидеть его.

Да разве я его когда-нибудь ненавидел?

Но, конечно, Гарри Поттер был последним человеком на земле, которому Драко поведал бы об этом.

На следующий же день после их неожиданного полупримирения и обоюдной поддержки на зельях Драко

попытался восстановить "статус кво". Ему даже удалось протретировать Гарри целый день. Но в пятницу

случилось непредвиденное.

Занятия у своего курса они решили вести по очереди; первая пятница выпала Драко. В этом году курс

зелий перекликался с Защитой от Темных Сил - изучали Симпатические зелья.

Когда Драко вошел в класс, по рядам семикурсников прокатился шепоток. Ему внезапно стало страшно -

нет, это было не похоже на волнение перед первым уроком у второго курса. Драко вдруг понял, что с

этими людьми он совладать не сможет.

Он начал было говорить, но поднявшийся шум не дал ему продолжать. Нет, это был не ор и не галдеж, не

насмешки в его адрес - это был такой шум, который говорил: "Ты нам не учитель, и чихать мы на тебя

хотели".

Драко смолк, чувствуя, как против воли загораются яркие красные пятна на скулах и подступают к горлу

бессильные слезы. Кое-кто из слизеринцев еще поглядывал с сочувствием, и еще Грейнджер недовольно

шикала на своих одноклассников, но большинство продолжало жестоко и целеустремленно доказывать ему его

собственное ничтожество. Он не хотел - просто случайно так вышло, что он метнул взгляд на Гарри, и в

этом взгляде, наверное, Поттер прочитал просьбу о помощи.

- Тишина в классе! - неожиданно сильно и властно произнес он, поднимаясь на ноги. Драко откинул волосы

с лица, овладевая собой, а Гарри подошел к нему и встал рядом, словно они были рыцарями, готовящимися

к битве.

С этого дня они стали вести у семикурсников вместе.

Нет, ад был бы еще терпим, если бы не постоянные попытки Поттера завязать с Драко дружеские отношения.

Среди белого дня он еще мог бороться, но по ночам, сжавшись в комок под одеялом, он не мог заткнуть

ноющий голосок, который твердил, что дружба лучше, чем равнодушие, что он будет рядом с Гарри, сможет

смотреть на него, касаться его руки, даже обнимать его… И только стены префектской спальни знали,,

чего стоило Драко заткнуть этот внутренний голос. Малфои не довольствуются жалкими объедками.

В голове вспыхивали и гасли десятки безумных планов. Пробраться ночью в спальню Поттера и соблазнить

его. Начать тонкую психологичную игру с тем, чтобы отбить Гарри у Вельгельмины. Прикинуться другом

Гарри, напоить его как-нибудь по случаю и трахнуть. Подкараулить Гарри в коридоре и взять его силой.

Хоть как-то согласовывался с неписаным кодексом поведения Малфоев план стать шпионом Вольдеморта и в

награду за хорошую работу потребовать Поттера в личное распоряжение. Если бы не воспоминание о Патрике

Лестранге, наверное, Драко именно так бы и поступил.

Наконец, в его измученную бессонницей и неотступными мыслями о Гарри голову пришло единственно

разумное решение - нужно отвлечься.

Нужно отвлечься, развлечься и заодно выяснить, не разучился ли он еще соблазнять людей. Начать Драко

решил с самой близкой мишени - Малькольма Бэддока.

Конечно, Малькольма достаточно было пальцем поманить. Но Драко решил, что грубо действовать не будет,

а немного с ним поиграет. И если он еще не утратил способности получать удовольствие от людей, которые

не являются Гарри Поттером, он переключится и на более сложные объекты. Например, на кого-нибудь из

этих весьма симпатичных ребят-драконозаводчиков.

План был принят к исполнению в тот же вечер. Устало потирая переносицу, Драко попросил Малькольма

заглянуть к нему в комнату. Когда мальчик зашел, поминутно то краснея, то бледнея, Драко попросил его

почитать вслух. Малькольм изумленно захлопал длинными чернильными ресницами. Снисходительно улыбаясь,

Драко объяснил, что у него очень устали глаза, а читать хочется.

Расположившись на кровати, в пижамных штанах и рубашке, расстегнутой ровно настолько, чтобы была видна

изящная шея, красиво очерченные ключицы и немного белой кожи на груди, босоногий, Драко жестом

повелителя предложил мальчику сесть в ногах и протянул ему книгу. Артюр Рембо, "Стихотворения".

- Почитаешь мне? - он раскрыл книгу будто бы наугад, но на самом деле - в точности там, где ему было

нужно. Малькольм сглотнул, кивнул, взял томик в руки и начал читать.

Она была полураздета,

И со двора нескромный вяз

В окно стучался без ответа

Вблизи от нас, вблизи от нас.

На стул высокий сев небрежно,

Она сплетала пальцы рук,

И легкий трепет ножки нежной

Я видел вдруг, я видел вдруг…

Кажется, никто и никогда не учил Малькольма декламации. Впрочем, его семья, хотя и чистокровная, была

вроде Уизли, разве что уступая последним по количеству отпрысков. Возможно, именно поэтому в семье

Бэддоков было больше денег.

Но голос у него был славный - срывающийся, мальчишеский, от волнения чуть хрипловатый. "Наверное, - со

смесью грусти и досады подумал Драко, - я теперь навсегда останусь любителем девственных неуверенных в

себе юношей с темными волосами и глазами цвета драгоценных камней".

Малькольм прочел уже стихотворения три, наверное, когда Драко спросил:

- Ты знаешь французский?

- Нет, - ответил тот. Драко подсел к нему сзади и с удовлетворением отметил, что мальчишка задрожал.

Проведя пальцем по странице - это было замечательное издание Рембо, где на левой половине разворота

был напечатан французский текст, а на правой - английский перевод, Драко начал читать "Первый вечер"

по-французски. Его негромкий голос звучал Малькольму в самое ухо, и реакция того была по всем

признакам настолько бурная, что Драко с трудом удержался от улыбки. Пожалуй, если он будет продолжать

в том же духе, мальчик кончит от звука его голоса.

- Тебе пора спать, - сказал Драко, закончив чтение. Малькольм кивнул и слез с кровати.

- Так я пойду?

- Конечно, - светло улыбаясь, ответил Драко.

- Спокойной ночи, - пробормотал Малькольм и вышел.

* * *

Следующая крупная атака на мальчика была предпринята после очередной тренировки, хотя, конечно, Драко

продолжал играть с Малькольмом постоянно, испытанным способом - перемежая кокетство с периодом

ледяного равнодушия. Суть атаки заключалась в том, чтобы показать мальчику - уверенный в себе, сильный