Бразилия для любознательных - Владимир Аврорский

Рио-де-Жанейро давно стал излюбленным местом для иностранных туристов, приезжающих в Бразилию. Этого нельзя сказать о Сан-Паулу. Лишенный туристических красот, он знал в основном тех иностранцев, которые прибывали сюда с тем, чтобы обосноваться здесь навсегда. Теперь многое изменилось. В Сан-Паулу стали заглядывать и иностранные туристы, которым интересно взглянуть на самый быстро растущий город Бразилии, известный своим интернациональным духом. В роскошных гостиницах и ресторанах, на центральных улицах, в деловых центрах, банках, Промышленной конфедерации штата, на крупных фабриках и заводах все чаще появляются иностранные менеджеры, инженеры, бизнесмены, лекторы, консультанты, олицетворяющие новый тип делового человека. Они, как правило, не владеют португальским языком, говорят по-английски подчеркнуто громко с ярко выраженным американским акцентом. Бразильцы, изучавшие английский язык на курсах Британского института культуры, вряд ли смогут понять их речь.

Один мой знакомый, часто общавшийся по долгу службы с американскими менеджерами и инженерами, не переставал удивляться их странным привычкам. Они пунктуальны, откровенны до такой степени, что бразильцев их непосредственность коробит. Они приходят в ужас при виде бедности значительной части нашего населения и считают невероятным, что чувствительные и порядочные люди могут спокойно мириться с такой социальной несправедливостью. У них многому можно научиться, хотя очевидно, что американцы и бразильцы не только обладают разными культурными традициями, но и имеют мало общего во взглядах на жизнь.

Защищать национальное дело в такой стране, как Бразилия, во все времена было неблагодарным занятием. Кто не страдал патриотизмом, а напротив, подыгрывал чужим интересам, всегда находил множество влиятельных покровителей. Для них Бразилия — всего лишь риторическое понятие, о котором стоит вспоминать только во время выборов или первенства мира по футболу.

— В последнее десятилетие XX века бразильские государственные деятели сделали немало для того, чтобы зависимость Бразилии от зарубежья стала более осязаемой. Мощный импульс получила распродажа национальных компаний, когда-то бывших предметом гордости для бразильцев. Правительственный курс на денационализацию экономики заставил краснеть даже тех наших политиков, которые никогда не стеснялись своих прочных связей с международными интересами. В эпоху глобализации политические деятели, и раньше не отличавшиеся патриотическими чувствами, открыто заявляли о своих взглядах, ничего не опасаясь. В этом нет ничего удивительного, — говорил мой друг экономист А. Салес. — Колониальное прошлое не прошло бесследно для бразильского самосознания. В любом случае комично видеть, как люди, которых трудно заподозрить в патриотизме, пытались выступать в роли защитников национальных интересов.

То, что происходило в последние годы с экономикой страны, продолжал мой приятель, должно было вызвать больше беспокойства. Однако о своем неприятии приватизации крупных государственных компаний заявляли только откровенные патриоты, в то время как основная часть бразильцев скромно отмалчивалась. Их не тревожил тот факт, что крупные иностранные компании наращивали свое присутствие в Бразилии. Если в 1997 году среди 500 крупнейших фирм Бразилии 143 были иностранными, то в 1998 году их стало 170. Иностранный капитал доминирует в автомобильной, фармацевтической, электронной отраслях промышленности, в производстве компьютеров, пластиковых изделий, средств гигиены, продуктов питания. Рядового бразильца это мало трогает. Он этим не интересуется. А многие рассуждают так: без американцев и европейцев Бразилия не имела бы ни автомобилей, ни телевизоров, ни электронной техники. В этом, конечно, есть доля истины.

Процесс денационализации бразильской экономики развивался форсированными темпами, охватывая все новые сферы, в том числе и банковскую. Переход в руки иностранцев 25% акций бразильских банков встревожил местных финансистов. Они забили тревогу. Но на них не обратили особого внимания. Денационализации подвергся даже бразильский футбол, который оказался отданным на милость иностранных спонсоров.

Простой бразилец в своей неисчерпаемой наивности не может освободиться от мысли, что им управляют иностранцы. Конечно, это заблуждение, далекое от реальности. В эпоху глобализации само противопоставление национального иностранному — пережиток прошлого. Так думают многие в Бразилии.

— А как ты считаешь, глобализация во благо или во вред Бразилии? — спросил я А. Салеса.

— В Бразилии многие люди испытывают смущение перед лицом быстро происходящих перемен, вызванных всеобщим стремлением к миру без границ. Я лично нахожусь среди тех, кто задает себе вопрос: куда мы идем? Сама по себе идея более свободного передвижения капиталов, товаров, услуг из одной страны в другую вряд ли может вызвать возражение у любого здравомыслящего человека. Мы стали потреблять более качественные и дешевые товары, поступающие из-за рубежа. В этом нет ничего плохого.

— Они не всегда лучше бразильских товаров. Китайцы, например, заполонили наши магазины дешевой продукцией сомнительного качества. А русские машины «Лада», на которые в начале 90-х годов был большой спрос во многом из-за их дешевизны? Прошли два-три года, и бразильцы убедились в их невысоком качестве.

— В таких делах основная проблема заключается в том, чтобы не продвигаться слишком быстро по пути устранения протекционистских барьеров, без которых многие бразильские предприятия просто не выдержат конкуренции более сильных зарубежных производителей и разорятся. Кто от этого выиграет? Вряд ли бразильские предприятия смогут успешно противостоять наплыву дешевой иностранной продукции даже на внутреннем рынке. Поэтому многие предприниматели призывают правительство не торопиться с вхождением в глобализированный мир. Необходим период адаптации национальной промышленности к новым условиям.

— Помнишь, как все начиналось при президенте Ф. Коллоре, который назвал бразильские автомашины «телегами» и распахнул двери для ввоза импортных машин? Он проехал за рулем русской «Нивы» по лужайке возле президентской резиденции «Алворада», что послужило хорошей рекламой русским автомашинам. За три года на бразильский рынок поступило более 30 тыс. машин «Лада», которые стоили значительно дешевле продукции бразильской автомобильной промышленности. На улицах бразильских городов все чаще стали появляться немецкие, французские, итальянские, японские и корейские автомашины. Нужно было время, чтобы научиться отличать их друг от друга и правильно произносить их названия. С этим бразильцы справились очень быстро.

— Кто может забыть эти безумные времена? В действиях президента трудно было не увидеть стремление подыграть желаниям бразильцев, требовавших импортных машин по низким ценам. При военном режиме импорт предметов роскоши, к которым относились и автомашины, был полностью запрещен. Народ жаждал импорта в широком ассортименте и по доступным ценам. И он его получил. Прилавки наших магазинов ломились от импортных товаров. Чего в них только не было! Если раньше нам были известны только две-три марки виски, а французские и итальянские вина бразильцы могли попробовать, когда выезжали в Европу, то теперь они стали доступны многим. И для этого не надо никуда ехать. Японские телевизоры и видеомагнитофоны теперь можно свободно приобрести в центре Сан-Паулу. Обывателю казалось, что наконец мы одной ногой вступили в сообщество развитых стран. Все это стало возможно благодаря низким таможенным пошлинам и реалу, который держался на равных с долларом. Однако иллюзии очень быстро развеялись. Все шло хорошо до тех пор, пока заводы и фабрики не начали работать по сокращенному графику, не выдержав конкуренции импортных товаров. Некоторые предприятия разорились. Резко возросла безработица. Предприниматели забили тревогу. И вот тогда власти стали задумываться над тем, что нужно предпринять, чтобы противостоять всем этим негативным последствиям поспешного вхождения в глобализированную экономику.

— Насколько мне известно, правительству пришлось дать ход назад и восстановить опрометчиво отмененные таможенные барьеры, чтобы защитить национальную промышленность.

— Да, это было так, но только в тех областях, где были затронуты интересы крупного бизнеса. Например, уступая требованиям автомобильных компаний, власти заметно повысили таможенные тарифы, чтобы перекрыть пути поступления на бразильский рынок дешевой конкурирующей продукции. Бразильские автогиганты «Фольксваген», «Дженерал моторе», «Форд» и другие заводы могут производить в год до 2 млн. машин. Но из-за трудностей со сбытом их производство обычно не превышало 1,6 млн. автомашин. С их интересами правительство не могло не считаться, ибо автомобилестроение — ведущая отрасль промышленности.