Кроме пейзажа. Американские рассказы (сборник) - Вадим Ярмолинец

Короче, единственный способ обессмертить содержание – ликвидировать контекст. Я вас любил. Точка. В противном случае личные ассоциации автора, вызванные, может быть, его детским увлечением арабскими сказками или геометрией, превращаются в анекдот с фаллическим минаретом.

Свободная система стихосложения Маркони позволила мне разбить строфы по-новому, что, на мой взгляд, ничуть не нарушило общую картину.

Ночь. Весна вплывает в окно

дурманящим запахом сдобного теста.

Старик Макаронов

не находит себе места.

Разбитый лежит,

как обломок лепнины,

оборвавшейся со старого фасада.

Справа тихо посапывает засада.

Олеандр в розовом цвету. Лепестки

ловят капли росы, как детские руки.

Читай Уэльбека, слушай Эвору,

умирай со скуки.

Закрыв глаза, мой герой снова скользит

По милой ему синусоиде талии и бедра.

Гуляй-гуляй, ночная фантазия,

утром в душе не дрогнет его рука.

Встав у зеркала,

ловко побреется, с плеши воду смахнет.

Терпи, мой дорогой,

после похорон все заживет.

Смешно, но на глазах устаревших Набокова и Майлса я все же решил сменить на что-то посвежее, перечеркнув собственные размышления о моде, контексте и архетипе.

Недавно, разглядывая в бессчетный раз черты лица моей подруги у колодца, я подумал, что постоянная игра с рифмованными строками стала моим новым хобби. Я не испытываю угрызений совести в связи с тем, что присвоил себе чужое произведение или изменил его. Напротив, я увековечил в нем имя автора и не уверен, что поставлю свой автограф под финальным вариантом. Меня невероятно увлекает идея передать небольшой слепок переживаний пока неизвестному мне преемнику. Вероятно, это и есть фольклор. Интересно, что именно в личном опыте может стать общим, сделав интимное стихотворение частушкой? У меня не идет из головы фраза Маркони о том, как она «вошла в него», когда их взгляды встретились. Мой покойный сосед отлично обозначил момент, когда две части стали целым. Как мне это знакомо! По сей день стоит в памяти картина: она (я сейчас о своем) впервые садится в мою машину, и у меня возникает ощущение того, что она садится в мою жизнь. Вот он – судьбоносный момент полного слияния, пережитый задолго до сексуальной близости. С другой стороны, как она села, так потом и встала. Вошла и вышла, но момент действительно стал определяющим.

В квартире 6-F поселилась молодая пара. Они избегают соседей. Меня, во всяком случае. Если мы оказываемся вместе в лифте, то они, как правило, стоят в обнимку и неотрывно глядят друг другу в глаза, улыбаясь чему-то своему. Такая близость возможна лишь при полной слепоте. Любовь слепа. Pardone moi! Иногда я слышу из открытого окна их квартиры смех и другие звуки, характер которых настраивает меня на поэтический лад.