Древняя штучка - Николай Иванович Леонов

не вижу другого реального способа заставить Лекаря расстаться с артефактом. Зная его характер, могу сказать уверенно: он скорее сдохнет, чем пойдет с нами на сделку или какие-то уступки. Думай! На то ты и генерал, начальник Главка, чтобы решать нерешаемые вопросы. На моем и на Вольнова уровне такой вопрос не решить. Согласен?

– Согласен… – с нотками досады обронил Орлов. – Ну, и какой ты видишь реализацию своей затеи на практике?

– Слушай внимательно! – приглушив голос, начал излагать свою задумку Гуров.

А Станислав в это время вовсю вел допрос Бараби Ангирдо. Причем тот, будучи вызванным повторно, этим обстоятельством был весьма озадачен и поэтому держался крайне настороженно. Он вдруг почувствовал, что у этого опера почему-то резко изменилось настроение, словно открылось какое-то второе дыхание. Если во время первого допроса опер выглядел усталым и скучающим, то теперь в его взгляде было что-то пронзительно-ястребиное. Он был энергичен, напорист и уверен в себе. Это беспокоило и даже пугало. К тому же тема, затронутая опером, для Лекаря была весьма болезненной. Он вспоминал тот день, когда дал своим подручным распоряжение «угомонить» несговорчивого журналиста. В какой-то момент поняв опрометчивость этого решения, Ангирдо поспешил позвонить своим головорезам, но опоздал – с газетчиком к тому моменту было уже покончено. Потом пришлось за немалые «бабки» покупать и «следака», и судью, и прокурора. Благо, юга есть юга, где на жизнь издавна принято смотреть проще, а идти на сделки с совестью – легче.

Войдя в дознавательскую, Гуров озарился оптимистичной улыбкой, еще больше повергнув Ангирдо в тревогу и кручину.

– Что, не хочет признаваться? – поинтересовался Лев с некоторым даже задором. – Он еще не знает, что на него откопалось. Скоро соловьем запоет и защебечет! Что, гражданин Ангирдо, надеешься на покровителей с большими чинами? Нет, голубчик, они уже не помогут.

При упоминании о покровителях Лекарь едва не заскрежетал зубами: почему эти алчные шакалы, на которых он столько потратил заработанного «непосильным трудом», до сих пор себя не явили?! Хотя… Может быть, они еще не знают, что он парится в СИЗО?! Неужели тот «чмошник» не доставил «маляву» адресату? Что, если ее перехватили? Прочесть-то ее менты сумеют вряд ли, а вот помощь тогда уж точно не придет…

Станислав тем временем, убедительно жестикулируя руками, вновь начал втолковывать Ангирдо, по каким статьям и какую именно тот будет нести ответственность. Тупо глядя перед собой, Лекарь выглядел быком, которого выпустили на арену к тореадору, предварительно влупив кувалдой по лбу. Незаметно подмигнув приятелю, Лев включился в разговор:

– Минут через пятнадцать здесь будет человек, который подтвердит, что именно ты отдал приказание убить Кираяна. Поэтому имей в виду: с того момента, когда начнет свидетельствовать он, никакие твои «чистухи» в расчет приниматься уже не будут. Ясно?

– Пасмурно! – фыркнул главарь. – Это старые ментовские штучки. Плавали – знаем!

– Что ты его уговариваешь? – пренебрежительно бросил Стас. – Пусть, пусть напрашивается на «четвертак» – меньше никак не дадут. К тому же – строгача. Он же думает, что к нему сейчас прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете. Пусть ждет! Как говорил Карлсон: вот тогда мы похохочем! Да?

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним! – едко процедил Ангирдо, хотя на его лице появилась гримаса полной безнадеги.

– А еще лучше смеется тот, кто смеется без последствий! – столь же едко парировал Стас.

В этот момент запиликал телефон Гурова. Голос генерала Орлова громыхнул из трубки:

– Это полковник Гуров из Главка угрозыска? Вы сейчас с Крячко допрашиваете гражданина Ангирдо? А на каком основании он был задержан? Какие ему вменены обвинения?

– Ну… Незаконное хранение оружия и наркотиков. А еще мы сейчас занимаемся убийством сочинского журналиста Александра Кираяна, к которому Ангирдо может быть причастен.

– Вот! – прорычал генерал. – «Может быть причастен»! То есть у вас нет ни одного реального доказательства его виновности. Ну, я так понимаю, оружие и наркотики при задержании ему подбросили и теперь дожимают на чистосердечное признание?..

– А нам на него молиться, что ли? – довольно дерзко огрызнулся Лев. – Вор должен сидеть в тюрьме! – произнес он знаменитую сентенцию Жеглова.

– Прекратить демагогию! – в очередной раз рыкнул Орлов. – И освободить немедленно!

– Может, перед ним еще и извиниться? – откровенно съязвил Гуров.

– Кстати, да! Не забудь извиниться. Все! Выполнять! – напоследок гаркнул генерал, и в телефоне раздались короткие гудки.

Изобразив крайнюю досаду и огорчение, Лев вопросительно взглянул на Крячко. Тот, сокрушенно вздохнув, лишь развел руками. С донельзя разочарованным видом, не глядя на Лекаря, просиявшего торжествующей улыбочкой, Стас скомканно выдавил:

– Гражданин Ангирдо, как официальное лицо я приношу вам свои глубочайшие извинения. – Тут его голос неожиданно окреп и налился силой: – Но как человек, как мужик, скажу тебе прямо: я сделаю все возможное, чтобы ты в ближайшее время, может быть, даже завтра, снова оказался на нарах. Вот твой пропуск.

– Долго не погуляешь! – жестко уведомил Лев и, изобразив пальцами руки движение, будто что-то сметал с крышки стола, скомандовал: – Свободен! Конвой, проводить его на выход!

Издав ехидный смех, Лекарь шагнул к двери навстречу вошедшему конвойному. Но едва Ангирдо вышел, на лице Станислава тут же просияла ликующая улыбка, и он, воздев над головой крепко стиснутые кулаки, шепотом воскликнул:

– Есть!!! Ха-ха! Этот индюк лупоглазый, наверное, думает, что он умнее всех. Скоро он убедится в обратном. Ну, я чую, будет дело!..

Усмехнувшись, Гуров достал из кармана свой сотовый и набрал номер Орлова. Услышав голос Петра, он лаконично доложил:

– Все в ажуре! – и с интересом добавил: – Как там наши коллеги, не слишком сильно возражали против этой затеи?

– Да не очень. Я же сначала связался с Вольновым, и он как следует «подготовил почву», поэтому особых возражений не было. «Наружка» уже работает – задействовали лучших сотрудников, так что смыться этот фрукт не должен бы.

– Ну, надеюсь, что не смоется. Теперь уже переигрывать поздно. Теперь осталось только ждать результатов…

Закончив разговор, Лев развел руками:

– Все. Можно ехать в контору. Как сказал в «Кавказской пленнице» товарищ Саахов: будэм ждать!

Глава 10

Запоздало перекусив в первом подвернувшемся по пути кафе (на часах была уже половина