Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости - Елена Войниканис

С нашей точки зрения, в числе базовых принципов интеллектуальной собственности в первую очередь должен быть включен принцип, отражающий природу и основное назначение исключительного права как оно понимается в действующей парадигме. Данный принцип, в формулировке В.А. Дозорцева, заключается в том, что «при наличии физической возможности использования нематериального результата неопределенным кругом лиц закон устанавливает, что такое использование может осуществляться только правообладателем, за которым закрепляется это право»[377].

B. А. Дозорцев понимает данное правило как способ, с помощью которого право осуществляет возложенную на него «функцию монополизации», но, как нам представляется, его можно вполне обозначить как руководящий, ключевой принцип всей системы регулирования интеллектуальной собственности. Последовательное расширение сферы действия исключительных прав (например, появление права на доведение до всеобщего сведения), а также иные преобразования, которые имели место в последние десятилетия, были во многом обусловлены действием указанного принципа.

Что касается принципов интеллектуальной собственности в целом, приведем в пример также суждение С.А. Сударикова, который относит к «фундаментальным принципам» принцип дуализма интеллектуальной собственности, принцип исчерпания права на распространение объектов интеллектуальной собственности и, наконец, принцип ограничения права интеллектуальной собственности[378]. Под дуализмом интеллектуальной собственности C. А. Судариков подразумевает не столько первоначальное объективное выражения идей и замыслов автора (изобретателя), сколько их последующее материальное воплощение в товаре, в результате которого возникает неизбежный дуализм между идеей и ее материальным воплощением. Иными словами, автор обладает исключительным правом на воплощенную идею, но не обязательно является собственником товара. С так понимаемым принципом дуализма тесно связан принцип исчерпания права на распространение объектов интеллектуальной собственности, в соответствии с которым «после введения в гражданский оборот товара, в котором воплощены объекты интеллектуальной собственности, для дальнейшего распространения товара не требуется согласие правообладателей объектов интеллектуальной собственности, воплощенных в этом товаре». Наконец, принцип ограничения прав на объекты интеллектуальной собственности, призван уменьшить, нивелировать отрицательные последствия, которые влечет за собой правовая монополия в форме исключительного права.

По поводу дуализма нужно отметить, что в случае использования цифровых носителей данный принцип перестает работать. Точно так же проблематичным становится общепринятый в сфере авторского права принцип дуализма формы и содержания[379]. Дуализм как общий принцип права интеллектуальной собственности касается также деления на авторское право и право промышленной собственности. Как разъясняет Дозорцев: «Те результаты, для которых приоритетное значение имеет форма, могут охраняться на основе факта создания. Раз они уникальны, для них не требуется никакой экспертизы, регистрации. Охрана им предоставляется по системе, которую можно назвать “созидательской”. Те результаты, для которых приоритетное значение имеет содержание, могут охраняться только при их специальном оформлении, проведении экспертизы, специальной регистрации. Эту систему предоставления охраны можно назвать “регистрационной”»[380]. Однако сегодня, в силу разнообразия объектов интеллектуальных прав и, соответственно, используемых механизмов защиты, такой жесткий дуализм имеет, скорее, теоретическое, чем практическое значение.

Принцип исчерпания права закреплен в законодательстве большинства стран мира, но в условиях глобальной экономики также становится спорным, и его действие все чаще ограничивается определенной территорией. Как разъясняет Е.А. Павлова в своем комментарии к ст. 1272 ГК РФ: «Гражданским кодексом принципу исчерпания прав придан территориальный характер, в определенной мере сузивший пределы его применения. Теперь принцип исчерпания прав распространяется лишь на те произведения, которые введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации»[381].

В силу вовлеченности значительного числа стран в международные договоры в сфере интеллектуальной собственности изменяется также содержательное наполнение общепризнанного принципа территориальности, в соответствии с которым защита объектов интеллектуальной собственности осуществляется по закону определенной страны. Тогда как в самом начале данный принцип подразумевал возможные особенности и различия в национальном регулировании, сегодня анализ применения данного принципа свидетельствует о все более очевидном процессе унификации законодательных норм различных стран.

Что касается принципа ограничения прав на объекты интеллектуальной собственности, то все мы является свидетелями постепенного сокращения пределов и объема таких ограничений как следствие задачи обеспечить авторам и правообладателям в цифровом пространстве ту же монополию и тот же объем прав, которыми они наделены в материальном мире.

В числе наиболее серьезных научных исследований последнего десятилетия в области принципов права необходимо упомянуть книгу профессора бразильского федерального университета Рио-Гранде-до-Суль Хумберто Бергманна Авилы (Humberto Bergmann Avila) «Теория принципов» (Teoria dos Principios). Первоначально, в 2003 году, опубликованная на португальском языке книга выдержала на родине автора почти 20 изданий. В 2006 году книга была переведена на немецкий язык, что нельзя считать случайным, так как свою докторскую диссертацию Авила защитил в Мюнхенском университете в 2002 году. Наконец, в 2007 году выходит английский перевод книги.

Профессор Авила выделяет следующие два способа исследования правовых принципов: «С одной стороны, анализ принципов может преследовать цель возвеличить те ценности, которые эти принципы защищают, не задаваясь при этом вопросом о том, какие действия необходимы для реализации этих ценностей, и каковы те инструменты, которые требуются, чтобы оправдать их использование в контролируемых пределах. В этом случае значение принципов высоко превозносится, их называют основаниями или опорой правового порядка… С другой стороны, принципы могут исследоваться с преимущественным вниманием к их структуре, в особенности в целях обнаружения в них рациональной процедуры обоснования (justification), которая позволяет не только определить поведение, требуемое для реализации тех ценностей, которые они поддерживают, но также обосновать и контролировать их применение путем рациональной реконструкции доктринальных высказываний и правовых решений. В этом случае приоритет отдается обосновывающему характеру принципов и их рационально контролируемому применению. Ключевым вопросом тогда является уже не выявление поставленных на карту ценностей, а легитимизация тех критериев, которые позволяют применять именно эти ценности»[382].

Отдавая предпочтение второму из описанный подходов к исследованию принципов, Авила делает выбор в пользу правовых условий реализации ценностей. Его интересует не то, какие именно ценности стоят за принципами права, а то, каким образом, при помощи каких механизмов легитимизации ценности, отражающие интересы той или иной группы индивидов, могут быть реализованы в правовой сфере. Автор приходит к выводу, что необходимо преодолеть дуальную альтернативную модель нормы-принципы на трехчастную модель нормы-принципы-постулаты. Одни и те же положения закона, по мнению бразильского ученого, могут выступать в качестве правил поведения, принципов или постулатов. Все зависит от избранной перспективы. Так, конституционное положение о равенстве всех перед законом может быть применено как норма прямого действия при введении нового налога, или как принцип, когда на первый план выходит его ценностная или целевая сторона, или, наконец, как постулат, поскольку интерпретация как норм, так и принципов строится на сопоставлении и сравнении[383].

Нормами обеспечивается поведение, приводящее к достижению поставленных целей, а принципы, в свою очередь, устанавливают сами цели, реализация которых зависит от исполнения требуемого поведения. Тонкая грань между нормами и принципами лежит в том, как именно они соотносятся с целями и с поведением – непосредственно или опосредованно. В отличие от норм и принципов, постулаты представляют собой метанормы, методологические руководства относительно того, как следуют интерпретировать нормы и принципы. И если нормы и принципы применяются, то постулаты суть правила, которыми определяется такое применение[384]. Постулаты позволяют устанавливать отношения между различными нормами, выстраивать их в систему, решать возникающие между ними конфликты и оперируют такими понятиями, как часть и целое, объект и субъект, система, иерархия, когерентность, оптимизация, пропорциональность, разумность и т. п.