От Андалусии до Нью-Йорка - Илья Исаевич Левит

Взятых тогда в плен венецианцев перебили с изощренной жестокостью, хотя по условиям капитуляции Фамагусты (портовый город, твердыня венецианцев) их обещали отпустить. Раньше, во времена Сулеймана Великолепного, турки так не поступали. Ибо это противоречило и мусульманской военной этике и здравому смыслу. Но на Кипре командовавший там паша опозорил свою страну. (По версии Стамбула, Лала Мустафа-паша сделал это в отместку за расправу с ранее захваченными в плен турками. Но в Европе говорили, конечно, именно о турецких злодеяниях).

Это зверство прямого отношения Иосифу Наси не имело. Но страшные вести о жестокости турок лили воду на его мельницу.

Ужас охватил весь средиземноморский католический мир, и Испании, как ведущей державе этого мира, пришлось вступить в войну. Тут-то и выяснилось, что опасения противников войны в Стамбуле, были обоснованы. Христиане собрали огромный флот. Самая сильная эскадра была испанская, венецианская ей лишь немногим уступала. Были там еще папские и мальтийские корабли. Мусульмане тоже собрали все, что смогли. Во главе объединенного флота христианской коалиции встал дон Хуан Австрийский I — внебрачный сын Карла V и простой немецкой бюргерши (горожанки из Регенсбурга). В двухлетнем возрасте отец забрал мальчика в Испанию, где он получил соответствующее воспитание. Хуан прибыл на флот уже прославившись жестоким подавлением арабского восстания на юге Пиренейского полуострова (1568 год).

Лирическое отступление

Это была последняя мусульманско-христианская война на территории Испании. Жестокости в тот раз совершали обе стороны, но, конечно, у победителей было для этого больше возможностей.

Следует отметить, что к этому времени, среди тамошних мавров полностью завершился процесс слияния разных групп (см. главу 7) в единую нацию. Видимо, испанцы сами его ускорили своими гонениями.

Командовал дон Хуан хорошо. Грандиозную морскую битву при Лепанто в 1571 году христиане выиграли. Эта битва вошла в историю военно-морского искусства как последняя большая битва гребных (галерных) флотов. И испанские, и итальянские историки не устают прославлять доблесть и боевое мастерство, проявленное в этой битве испанцами и венецианцами. Считается, что это также первая большая битва, где корабельная артиллерия (особенно венецианская) сыграла если не решающую, то, все-таки, заметную роль. Готовясь к этой битве, венецианцы построили шесть галеасов — парусно-гребных судов, очень больших для того времени, вооруженных семьюдесятью пушками. Это раз в шесть больше, чем имела обычная галера. Новинка себя оправдала, особенно в начале боя, когда флоты сближались. Это стало уроком на будущее.

И в историю мировой культуры эта битва тоже вошла — в ней лишился кисти левой руки испанский солдат Сервантес.

Католический мир ликовал. Папе уже снился христианский Иерусалим. Для Иосифа Наси наступило тяжелое время. Но он добился главного — Испания оказалась втянута в большую войну на Средиземном море. «Второй фронт» против испанского короля был открыт. Герцог Альба не получил необходимых подкреплений, хотя очень просил перебросить ему в Нидерланды силы, направленные испанским королем на средиземноморский фронт. Уверял, что еретики (восставшие голландцы) опаснее неверных (турок).

Но в Мадриде не смогли удовлетворить его пожеланий. Современники хорошо понимали значение этого. Рассказывали, что морские гёзы носили на шляпах серебряные полумесяцы — символ своих союзников — турок. И шла в атаку с криком: «Лучше турки, чем Папа!» Напоминаю, что восставшие вели борьбу под протестантским (кальвинистским) знаменем, против католической Испании.

Лирическое отступление

Напомню ещё, что «гёзы» — буквально «нищие». Сперва — презрительная кличка голландских партизан, превратившаяся постепенно в почетное звание. Гёзы бывали «морскими» и «лесными», но последние большого значения не имели — лесов в тех местах немного. А вот морские гёзы портили Испании много крови. Нападали не только на корабли, но и на прибрежные города. В Нидерландах не останавливались перед разрушением прибрежных дамб, затопляя занятую испанцами территорию, перечёркивая, при этом, труд многих десятилетий по её осушению.

Морские гёзы были безжалостны. Пленных почти не брали. Некоторые лица, принявшие мученическую смерть от рук гёзов, причислены католической церковью к лику святых. Но герцог Альба был склонен к милосердию ещё меньше. Воюя под религиозным знаменем, люди очень часто забывают заповеди Божии.

Что до Средиземноморского фронта, то тут постепенно выяснилось, что грандиозная победа при Лепанто была слабо использована христианами. Теперь, когда угроза высадки с моря большой турецкой армии миновала, в Италии ожили старые противоречия. И вскоре христианская коалиция распалась. Алжирские пираты отличились с мусульманской стороны в битве при Лепанто, а их эскадре удалось уйти после боя. Так что активность мусульманских пиратов не снизилась. Это Сервантес узнал на своей шкуре: возвращаясь после ранения в Испанию, он был захвачен алжирцами и провел годы в плену, ожидая выкупа.

После распада коалиции христиане даже не попытались отвоевать Кипр. Хуану Австрийскому удалось завоевать Тунис (тогда турецкий). Но удержать его испанцы не смогли. И не потому, что Филипп II завидовал славе своего сводного брата и не послал ему подкреплений, как гласила молва. И на Средиземном море сказывался факт войны на два фронта. И тут сил стало не хватать.

Лирическое отступление

После заключения мира с Турцией (1577 год) Хуан Австрийский I был направлен в Нидерланды, однако было уже поздно — восстание разрослось. Он добился немалых успехов, но вскоре умер. Ходили слухи об отравлении, но точно сказать нельзя.

Для испанцев дон Хуан Австрийский I (лет через сто будет Хуан Австрийский II) остался образцом воина и рыцаря, и его чтят не меньше, чем Сида (см. вступление). В музеях много экспонатов, посвященных ему. Не спорю — он был прекрасным воином. Но он был жесток.

В 1577 году заключили мир с турками. Испания не получила ничего. А потеряла многое — возможность победы в Нидерландах. Венеция потеряла Кипр. Этот остров был «коронным бриллиантом» венецианской колониальной империи. Кипр славился добычей соли, высококачественными винами, дорогим тогда сахаром (производство его из сахарного тростника было давно и хорошо налаженным, крупным для того времени), дефицитным тогда хлопком, усиленно разводившимся венецианцами, развитыми ремеслами и торговлей. Потеря была тем более тяжелой потому, что произошла на фоне спада традиционно главного венецианского бизнеса — торговли пряностями (вследствие Великих географических открытий). А Турция Кипр получила. И удерживала его 300 лет. Иосиф Наси, в конечном счете, хорошо посоветовал.

Впрочем, в ту пору он был уже не в милости. Новый, вступивший на престол в 1574 году султан Мурад III его не любил[31]. И Иосиф тихо дожил свой век, повлияв на ход мировой истории. Это бесспорно был самый влиятельный еврей эпохи позднего