Темный Лорд - Александр Прозоров

– Похоже, больному человеку тут и косточки переломанные уронить негде, – печально оценил обстановку Надодух. – На всех сидушках бездельники расселись, на всех травинках лентяи лежат. Прямо хоть иди и уроки делай!

– Ты? Уроки? – усмехнулся Битали. – Кажется, выпав из башни, ты изрядно ударился головой! Может, ты теперь и о баллах в аттестат беспокоиться начал?

– Нет, сосед. Я, знамо, ушибся изрядно… Но не до такой степени. Просто толпы не люблю.

Из стены восточного корпуса выбралась веселая компания: Арно Дожар, его прихвостни, еще какой-то парень с другого курса и пять девочек, среди которых оказалась Анита Горамник. Юный граф что-то рассказывал, компания то и дело взрывалась хохотом.

Битали попытался напомнить себе, что Горамник – зазнайка и грубиянка, а Генриетта Вантенуа наоборот – девушка внимательная и симпатичная, а потому и нравится ему больше Аниты… Но вид счастливой отличницы, опирающейся на руку другого, все равно необратимо портил ему настроение.

– Слушай, сосед, – поднялся Кро. – Ты ведь давеча обещал меня в лес за замком сводить, помнишь? Показать здешние красоты.

– Было дело, – признал недоморф. – Вот только недавно сращенные кости намекают на более спокойные виды отдыха.

– Что, болят?

– Ноют… Но твоя идея мне нравится. Ну-ка, пошли…

Надодух решительно развернулся к стене, вошел на лестницу, весьма бодрой для больного походкой поднялся на самый верх, в венчающую каменную спираль глухую башенку, взмахнул палочкой:

– Онберик! – и исчез в кладке.

Битали шагнул следом, закрыл глаза от ослепительного света, поскользнулся – но сосед успел поймать его за шиворот:

– Держись крепче! Тут высоко, замучишься руки-ноги чинить.

Битали приоткрыл глаза сперва щелочкой, потом полностью и вдохнул полной грудью:

– Красота-то какая!

Впереди под ногами изумрудно сверкали молодой листвой деревья, драгоценными волнистыми россыпями уходя на несколько миль, чтобы там пожухнуть, пожелтеть и слиться с горизонтом. Небо сверкало чистейшей нетронутой лазурью, в которой словно опасались появиться птицы или самолеты.

– Ты поменьше любуйся, а больше черепицу береги! – предупредил его недоморф. – Давай, аккуратненько ступай. И наверх, к коньку, а то как бы не соскользнуть.

Они были на крыше восточного корпуса, где-то над «стропильной» с тотемниками, как раз посередине между своей широкой и приземистой жилой башней и тощей высокой башней директора.

– Сюда, за мной. – Недоморф, встав на четвереньки, поднялся к гребню крыши. – Только на ту сторону не перелезай, со двора увидеть могут. Прогулки по черепице у нас не приветствуются.

Придерживаясь пальцами за край, он быстро прошел до поворота стены и, поджав ноги, уселся на каменном уступе, разделяющем северный и восточный корпуса. Битали, стараясь не смотреть вниз, последовал за ним, опустился рядом:

– Ты прав, сосед. Здесь куда свободнее. Никто локтями в бок не толкает, никто в затылок не дышит…

– …И всегда есть где присесть, – закончил за него недоморф и сделал несколько глубоких вдохов, закрыв глаза и повернув ладони к небу. – Хороший сегодня день. Чистый. Бури, они всегда уносят грязь, пыль и мусор, после них хорошо.

– А еще они уносят крыши, животных и смертных.

– Если крышу унесло, никуда негодная, стало быть, крыша, – рассудительно изрек Надодух. – Мусор. И животные, раз их бросили без пригляда, тоже никчемные твари. Хорошую собаку хозяин в такую погоду из дома не выпустит.

– Наш этаж – это тот, у которого окна вровень с черепицей? – полюбопытствовал Кро.

– Разумеется, – кивнул недоморф. – Над нами окна Цивика и Дубуса, а выше, под шатром, не знаю, что творится. Ходов туда нет, «онбериком» вверх в потолок влезать замучишься, других путей нет. Но Цивик пару раз обмолвился, что иногда оттуда доносится шум.

– Может, ветер?

– Может, и ветер, – не стал спорить недоморф и указал на север. – Вот смотри туда. Видишь, где кончается зелень и начинается желтизна? Там дорога. Там заклинания профессора Бронте на погоду и заканчиваются. Владения школы еще на несколько миль дальше идут, но там все происходит, как у окружающих. Осень, зима, лето. На полях что-то сажают. Траву для коров, морковь, капусту. В общем, что на кухне требуется. Имей в виду, лес между дорогой и замком метаморфы со старших курсов охраняют. Могут и порвать, коли попадешься. Особенно ночью. Ночью мы все дуреем.

– Ну, один раз я от них отбился, – пожал плечами Кро, – отобьюсь и снова.

– Не обольщайся, – посоветовал Надодух. – Они ведь замок от чужаков охраняют. А ты, коли магию применил, не чужак. Потому всерьез с тобой никто не дрался. Ночью же перекидчики часто перестают себя контролировать. Могут взяться за человека всерьез. Влево теперь смотри. Там чащоба, самая настоящая, почти от стен начинается. Несколько полян, избушек, прудик наполовину заболоченный, овраги и даже скалы есть. Там интересно, даже звери дикие водятся, сам видел. Как с метаморфами уживаются, не знаю. Видать, хитрее оказались. Где-то там занятия по «гендерной» у старших курсов проходят. В остальное время спокойно. За чащей – сад. На случай, если смертные с той стороны появятся. Ну и груши с яблоками тоже оттуда. Справа синее пятно видишь? Озеро Де-Леври. Оно за дорогой в Нант.

С этой стороны перед ним Зверинец. Сперва болото. Наш гаруфер наверняка из него. Смертные раза три-четыре его осушить пытались, но ничего не вышло. Там, в болоте, кое-какие твари живут – наглядные пособия для нашей школы. Так что ничего из осушения у бедняжек никогда не получится, как бы ни пыхтели… Потом луговина, большой песчаный пляж. Соваться не советую, съедят. Там тоже «пособия» обитают, еще увидишь. Вокруг запретного места заросли шиповника, чтобы кто не влез по дурости. Ну и прочие кусты для естественности. От кустов до самой школы обычный парк с дорожками, газонами и клумбами. Когда с Генриеттой гулять будешь, туда зови. И за ручку ходить красиво, и кусты близко, коли наедине захочется посидеть.

– С чего ты взял, что я с нею гулять стану?

– Так вы уже глазки друг другу строите!

– Ничего я не строю!

– А вот куда тебе ее звать точно не надо, так это в Тихий лагерь. Он с юга, потом покажу. Там, говорят, во время Большой Войны осадный лагерь стоял. Осада не один год тянулась, все друг в друга стреляли и заклинания метали, а потому колдуны-альбигойцы довольно глубоко в землю зарылись, чтобы уцелеть. Громили их тоже основательно.

В общем, там с тех самых пор завалы из камней и костей лежат, под ними лабиринты подземные. Некоторые из боевых заклинаний еще не потеряли силу и убивают не в меру любопытных. Еще там, по слухам, могут по сей день томиться под завалами колдуны вроде Гроссера и успели завестись неведомые магические твари то ли из убитых чародеев, то ли из их тотемников. Там то и дело что-то рушится, что-то выпирает, откуда-то вдруг выстреливают облака холода, случаются взрывы «вовнутрь» – когда все вокруг под землю затягивает. В общем, там с подружкой прятаться не стоит. Туда даже учителя редко заглядывают.