Непростой Путь Про-Героя. Том 3 (СИ) - Русак Александр

Следом за Неджире я заглянул на кухню, взял нам еще кофе и спросил, не хочет ли третьекурсница подождать на первом этаже. Ожидаемо получив категорически отрицательный ответ…

— Там никого нет! А можешь показать, где ты живешь? А что у тебя есть в комнате⁈ Расскажи, расскажи, а еще лучше — покажи! Так интересно-о-о…

… повел ее к себе. В конце концов, благодаря девчонкам у меня теперь есть «квартира», в которую и девушку не стыдно привести.

Хм. Как-то странно прозвучала последняя мысль… но додумать и понять, что в ней было странного, я не успел.

Помяни черта. В этот самый момент из ванной на нашем этаже выползла сонная Сэцуна, пытающаяся одновременно полоскать рот и зевать. Увидев всю такую неожиданную Неджире, она вытаращилась на нее и от удивления все проглотила.

— Ой, какая странная реакция! А что ты проглотила? А почему ты так реагируешь?

— Бэээ…

Иногда кажется, что Хадо на самом деле тонкий, виртуозный тролль.

* * *

Насчет полноценной культурной программы Неджире не шутила — закончив восторгаться комнатой, она подлетела ко мне и, начисто игнорируя личное пространство, объявила, что выделила на свидание целый день.

Оу. Кавычки точно где-то потерялись…

И пахнет от нее приятно. Лаванда?

Бросив взгляд на то, что на девушке было надето — короткие, рваные джинсовые шорты и что-то вроде топа с длинными рукавами (как я и сказал, она реально не заметила бега, а потом и вовсе продемонстрировала мне фокус со своей причудой, который позволял ей очищать одежду), я почесал затылок и заглянул в собственный гардероб… мда-а…

Когда я вышел из душа и уже собрался, подошел такой же собранный Мидория (мамы, они такие, они дома ждут!) и попросил по дороге с территории Юэй помочь ему с одним вопросом, который мучал его уже несколько дней.

Про то, что ему стоит делать, если он столкнется в бою с кем-то вроде Кацуки или Ииды.

Хороший вопрос.

Мы, обсуждая животрепещущую тему, медленно двинули с пятого этажа вниз, в холл. Неджире, для разнообразия на своих двоих, с интересом слушала — лишь только поощряя наш диалог и заглядывая мне через плечо, чуть-чуть забегая вперед. Изуку, конечно, немного тушевался, но мужественно держался в ее присутствии. Тем более что разговор касался нас обоих в равной степени, и немало меня захватил:

— … сам понимаешь, пока что в мобильности ни ты, ни я ни первому, ни второму не соперники. Кацуки очень неудобный противник — быстрый, ловкий, а если дать возможность, то еще и вдарит мама не горюй. Поэтому нужно…

И тут вдруг сосредоточенный взгляд Мидории остекленел. Рот открылся. Затем он запунцовел щеками. И спешно отвернулся в сторону. Хм?

А по первому этажу, мимо нескольких одноклассников, застывших как кролики перед удавом, в нашу сторону брела Тога. Одетая в экстремально коротенький медицинский халат медсестры, кажется, на голое тело. Со здоровенным — таким же, как у Исцеляющей — шприцом. При этом она монотонно бубнила что-то про «… сдачу общего анализа крови на выявление анемии…». И — улыбалась. Не своей обычной улыбкой, а… располагающе. Мило. Привлекательно.

Немая сцена, короче.

* * *

Оказалось, что для Химико стал открытием тот факт, что чужую кровь можно просто… вежливо попросить. Шприц оказался полностью функциональным, несмотря на устрашающие размеры.

В результате такого вот бенефиса, «коллекция» Химико пополнилась кровью от Каминари, который натурально залип, Момо, которая не сумела вовремя удрать, разумеется, меня, Мидории, которому Всемогущий дал добро на подобную процедуру, и даже Неджире, которая с радостью вписалась в непонятную движуху.

Химико напоследок счастливо улыбнулась:

— Я так люблю тех людей, кто дарит мне свою кровь!

Возмущенная и оскорбленная Момо шепотом возмущалась и оскорблялась, стараясь не привлекать к себе внимания. Возможно, она ожидала, что я тоже буду возмущаться, но реальность зачастую жестока: я был в восторге.

Но не тем, о чем вы подумали. Химико освоила превращение одежды отдельно от тела! И мне даже ничего не сказала! Ну чертовка…

Увидев мою реакцию, девушка победно ухмыльнулась… только снова не так, как улыбалась обычно. Нет, это уже больше было похоже на типичную улыбочку Сэцуны. Это несоответствие выбило меня из колеи, и даже выйдя за порог вместе с Неджире, которая потянула меня в город, я еще какое-то время думал об этой ситуации.

Странно.

* * *

В тот же день.

Химико Тога.

Каждый, кому повезло бы… ну или не повезло бы встретить девушку по имени Химико Тога, описал бы ее по-разному. Кто-то — милой и веселой, совершенно обычной. Кто-то — хищной и опасной. Кто-то и вовсе бы не понял, что имел дело именно с Химико, а не со своей одноклассницей, бабушкой, братом, начальницей, полицейским, почтальоном….

Химико Тога могла быть разной. Всегда могла. Это было у нее в крови.

… во всяком случае, до этого месяца ее жизни.

Химико не нравилось, что происходило у нее с головой.

Нирен назвал это «проклевывающимся критическим мышлением» и «проблемой самоидентификации».

Химико назвала бы это неприятным, некомфортным… бес порядком в мыслях. Сомнения в собственных действиях. Неуверенность в собственных желаниях. Постоянно возникающие вопросы к собственной логике. И мысли! Самих мыслей стало больше! Голова напоминала кипящую кастрюлю, в которой варились десятки жужжащих пчел, которые стучались об звенящие стенки.

Неприятно.

Раньше, до того, что Нирен называл «лечением», Химико… особо не задумывалась над своими поступками. Сперва она вела себя так, как хотела сама — но ни общество, ни родители ее не приняли. Затем она вела себя так, как того желало общество — отыгрывала роль типичной школьницы-хорошистки, общительной и милой со всеми. После — узнала, какое это счастье, не прятать саму себя под маску неинтересной роли, человека, в которого не хочется превращаться, а быть собой — и быть принята кем-то, найти настоящего друга…

Но уверенность в себе, в своих собственных желаниях никогда не оставляла Химико, чтобы не случилось. Если она чего-то хотела, она шла и делала это. Или брала это. Или пыталась взять. Когда ничего не хотела — ничего и не делала. Так она жила.

Раньше.

Но теперь, после лекарств, после общения с Ниреном, после нападения злодеев, после всего… все и изменилось. Последнюю несколько дней, желая чего-то, Химико невольно задавалась вопросом: а мое ли это желание? Или этого за меня хочет причуда? Или — общество? Или — родители? Или — Нирен? Или…

Теперь, будто избавившись от привычного тумана в голове, в котором всегда была лишь одна дорога, она видела, что дорог — десятки.

Теперь, перед тем как что-то сделать, слепо подчиняясь инстинктам, она… думала.

А стоит ли?

Химико не нравилось сомневаться и много думать. К тому же она хотела, чтобы гадкие таблетки… нет, не таблетки, кап-су-лы («Не жевать! Просто глотать!») поскорее закончились, перестало постоянно клонить в сон, перестало подташнивать…

Но, в то же время… что-то в этом, все же, было.

Люди. Наблюдать за людьми оказалось очень интересно, если помимо своих желаний и потребностей ты помнишь и о чужих тоже. Она смотрела на других — и понимала, что с каждым брошенным взглядом, с каждым вздохом, жестом или зевком она сможет все лучше и лучше изобразить, в общем и целом, каждого из людей в комнате.

Вот только со всеми этими вопросами, лишившись ослабших инстинктов и запутавшись в сомнениях, она перестала понимать, как самой себя вести.

Если бы она находилась в чужом облике, она взяла бы поведение этого человека. Но сейчас она была сама собой…

Ей все еще доставляли удовольствие сцены кровавой расправы; ей все еще был приятен вкус крови во рту; ее все еще привлекали раны и травмы; однако это перестало быть смыслом ее существования.