Игрушечное сердце - Светлана Демидова

– Скажи, пожалуйста, где можно найти Дану. Мы ничего… дурного тебе не сделаем. Нам просто… нужна Дана. И все! Клянусь!

Старая женщина стянула у горла ворот старенького, но чистого халата и срывающимся голосом пробормотала:

– Она соседка моя… В квартире напротив живет… Только я не… – Она запнулась, и Юсупов поспешил сказать:

– Ничего больше не говори, прошу тебя. Я после… зайду еще… Непременно зайду… и мы поговорим… обо всем…

Было видно, что Наталья Ильинична хочет только одного: чтобы он ушел, никогда больше не приходил и ничем не смущал ее с трудом обретенного спокойствия. Но Виктор знал, что, разобравшись с проблемами Турка, непременно придет к ней еще. Возможно, не сегодня, но придет, и станет приходить еще и еще до тех самых пор, пока не покинет сердце вина перед этой старой и, похоже, никому больше не нужной женщиной. А может так случиться, что вина никогда и не оставит его, а значит, быть им теперь вместе до самого конца жизни, его или ее. Все же они – мать и сын, самые близкие кровные родственники, и негоже им существовать раздельно. По сути, они оба одинаково одиноки, а потому, возможно, все же станут поддержкой друг для друга.

А что до этой куклы, то он, Виктор Юсупов, не верит ни в какую черную магию. С Даной все должно быть нормально. Но если вдруг даже что-то не так, Турок вылечит ее своей любовью, вытащит с самого дна, подхватит падающей в бездну. Он, возможно, и сам еще не догадался, что любит ее по-настоящему, но ему, Виктору, это уже очевидно.

– Пошли, – сказал он другу и потянул его за собой. Наверняка Турок не понял, что сейчас происходило между ним и старой женщиной, в которой вряд ли узнал его мать, но он расскажет ему обо всем позже. Пусть тот сначала решит свои проблемы, а уж потом… они еще наговорятся. Все же он, Виктор, не совсем одинок. Турок-то теперь никуда не денется. Ясно, что их дружба продолжится. А перед Даной он обязательно извинится, объяснит ей все. Такие, как эта женщина, умеют понимать людей правильно. И прощать умеют. Жаль, конечно, что Дана не встретилась ему, Виктору, раньше, чем Турку… Но что ж теперь… Остается только завидовать другу. По-хорошему…

На их звонок дверь соседней квартиры долго не открывали. Потом, наконец, по ту сторону раздались какие-то звуки, лязгнул замок, и на пороге появилась Дана, которая словно состарилась лет на десять. Конечно, она не стала похожа на безобразную старуху, но бледность ее была неприятной, глаза окружали коричневые круги, а губу украшал засохший кровоподтек. Светлые короткие волосы сбились на одну сторону, халатик был несвеж, из-под него выглядывала мятая ночная рубашка.

Артур при виде женщины охнул, рванул на себе ворот и без того глубоко расстегнутой в летнюю жару рубашки и, нервно сглотнув, запинаясь, проговорил:

– Даночка… что с-случилось?

– Болею, – сказала она и зябко закуталась в свой неказистый халат.

Понимая, что один из всех сохраняет какое-то подобие равновесия, Юсупов пропихнул Турка в квартиру, зашел сам и закрыл за собой дверь. Видно было, что Дана еле держится на ногах. Не дожидаясь от приятеля сообразительности, Виктор подхватил женщину на руки и понес в комнату, разоренную еще страшнее, чем жилище алкоголика Козлова. Опустив Дану на диван и заботливо прикрыв поднятым с полу одеялом, еще раз огляделся и спросил:

– Козлов Владимир Никитич тебе кто?

Дана слабо повела плечами и ответила:

– Муж… бывший…

– То есть ты – Козлова Дарья? – спросил Виктор, все еще надеясь, что к могиле Маришки эта женщина не имеет отношения.

– Нет, я после развода вернула себе девичью фамилию… Пономарева я, – развеяла его сомнения Дана.

Приняв это к сведению, Юсупов обвел рукой комнату, на полу которой вперемешку валялись одежда, книги, какие-то бумаги, раздавленная косметика, битая посуда, и спросил:

– Это твой Козлов сделал?

Женщина неохотно кивнула.

– Деньги искал? – безжалостно продолжил допрос Виктор.

Дана опять кивнула, пытаясь скрыть под одеялом болячку на лице.

– Губу тоже он разбил?

Она не ответила, но плечи ее затряслись, и она заплакала навзрыд. Тут уж Турок вышел из ступора и бросился к ней со словами:

– Даночка… ну что же ты мне не позвонила… и твой телефон не отвечает… Я уж и не знал, что думать…

– У меня больше нет телефона… – прорыдала она. – Вовка забрал мобильник… и вообще все, что мог, забрал… Продаст, наверное…

– Ну-у-у… позвонила бы с домашнего, – опять начал Артур, но Юсупов тут же ткнул его в бок и показал на разбитый аппарат, валяющийся у противоположной стены, и спросил Дану сам:

– Ты давно ела?

– Я не хочу… – еле прошелестела она. – У меня температура… почему-то…

– Врача вызывала? – все так же бесстрастно задавал вопросы Виктор, поскольку Турок только очумело смотрел на Дану, крепко держал ее за руку и, похоже, мало что соображал, довольный одним лишь тем, что ее удалось наконец отыскать.

– Как можно сюда кого-то вызывать? – отозвалась женщина. – Тут такой погром… Да и разве вызовешь, без телефона… Не идти же к соседям в таком виде. К тому же все равно… денег нет… ни на лекарства, ни на что… Вовка все забрал… до последней копейки…

– Понятно, – обронил Юсупов, вышел в кухню, заглянул в холодильник, ничего там не обнаружил, вернулся в комнату, где Турок так и сидел на постели рядом с Даной, держа ее за руку, и сказал, обращаясь к обоим: – Ну вот что: вы тут поворкуйте, а я пока в магазин схожу… а то в доме ни крошки еды. В аптеку еще зайду… Но вы не очень-то… я еще вернусь… будет у вас время… натешиться друг другом…

Эти его слова, которые он сказал специально, чтобы Артур с Даной не вздумали прямо сейчас нырять друг другу в объятия, а дождались бы его окончательного ухода, после того как он принесет лекарства и продукты, почему-то возымели обратное действие. Турок будто очнулся, бухнулся перед Даной на колени, прижал ее руку к своей щеке и заговорил, не обращая никакого внимания на Виктора:

– Даночка… родная… ты меня прости, что я был так невнимателен к тебе… ни адреса не узнал, ни даже фамилии не спросил… Если бы не Витька, не знаю, сумел бы я тебя найти или нет… Ты на него не сердись за дачу… Выпил он много, и вообще… У него своя драма… Но, главное, конечно, на меня не держи зла. Понимаешь, я думал, что у нас все несерьезно… Встретились как-то странно… в таком месте… мягко говоря, необычном… Думал, разойдемся… А вышло все не так… Чуть с ума не сошел, когда потерял с тобой связь… Да ты слышишь ли меня, Дана?!

– Слышу, – кротко ответила она, и он продолжил:

– Это хорошо, что слышишь… Я так много должен сказать тебе… Но главное… оно в том, что я люблю тебя, Дана! Страшно люблю! Я даже не знал, что так могу любить! Я побоялся сказать тебе об этом, когда мы приехали с дачи… Сам не знаю почему… Наверное, еще сам себе не верил… А потом сразу… на следующий же день пошел и купил тебе колечко… Простое такое… А ты вдруг исчезла… А теперь, если захочешь, мы купим другое… самое дорогое… обручальное… Хочешь, Даночка? Ты же выйдешь за меня замуж, ведь правда?