Галактиона - Василий Маханенко

— Разве ко мне разрешены гости? — недоуменно спросил я, прекрасно понимая — этот вопрос нужно адресовать не Степашке.

— Нет, но стоящий перед дверьми человек обладает всеми ключами доступа. У меня нет доступа на открытие двери, откроете её самостоятельно? Вам только что была предоставлена такая возможность.

— Открою, — ответил я, поднимаясь на ноги. Учитывая, что я нахожусь под тщательной опекой, а также спокойный голос Степашки, который не заметил ничего опасного, мне ничего не грозит. Лишний же раз выйти на улицу и поговорить с живым человеком, учитывая, что меня закрыли в четырёх стенах, как какого-то преступника, скажется очень положительно на моей психике.

Зря я так думал. Едва я открыл дверь и увидел, кто почтил меня своим присутствием, как положительное настроение испарилось, словно пролитый стакан спирта. И обидно, и жалко, и ничего не поделаешь…

— Алексей, добрый день, — произнёс гость — пожилой мужчина, которого я уже имел удовольствие лицезреть. Который, по сути, явился причиной моего заключения. — Впустишь? Нам нужно с тобой поговорить…

— Прошу, — посторонился я, совершенно не понимая, для чего спрашивать разрешения. Учитывая потенциальный ранг этого человека, меня по всем правилам должны были спеленать, посадить во флаер, если этому старикану так хочется пообщаться с глазу на глаз, и отвезти по нужному адресу. — Чай, кофе?

— Воды, если можно, — ответил гость, усаживаясь на кресло. Степашка тут же организовал стакан воды, а я уселся в кресло напротив и терпеливо стал ждать, когда старик начнёт разговор. Что-что, а ждать я умел — игра научила.

— У меня для тебя есть две новости, — начал старик, так и не представившись. Либо полагая, что я должен знать его имя. — Первая — мы так и не смогли определить, кто уничтожает участников поисков. Обозначенная сумма — очень неплохой стимул для того, чтобы вырезать всех конкурентов, ведь по условиям договора поиски будут продолжаться, даже если останется всего один участник. Поэтому ты по-прежнему входишь в круг подозреваемых, и выпускать из этого дома тебя никто не собирается. Это первое.

Старик замолчал, вернувшись к стакану с водой и позволяя мне осмыслить первую новость, которая, по сути, никакой новостью не является. Если бы меня не подозревали, то не держали бы как хомяка в клетке, поэтому мне оставалось только молча сидеть и ожидать второй новости. Человек такого уровня вряд ли сам бы пришёл сообщить мне, что я являюсь «мальчишом-плохишом».

— Мне нравится твоя выдержка, — ухмыльнулся старик, отодвигая стакан в сторону. — Ни лишних эмоций, ни криков, ни требований уважать твои права. Ты даже не интересуешься, кто я такой, словно прекрасно это знаешь.

— Кричать, насколько я понял, бессмысленно — всё равно не выпустите в большой мир. Права урезаны по решению суда, постановление мне уже вручили. Что касается того, кто вы такой… Какая мне разница? Единственное, что хотелось бы — узнать имя-отчество, ведь как-то обращаться к вам нужно. Вряд ли вам понравится «старик» или «дедок», — ответил я, тщательно контролируя свой голос. В нём не должно быть ни единого намёка на иронию или какие-то эмоции — только констатация фактов. Показывать кому-либо, что мне не по себе, не очень-то и хотелось.

— Сергей Юрьевич, — ухмыльнулся гость. — Можешь так меня называть. Что ж. В таком случае перейдем ко второй новости. Скажи, что ты знаешь о политике государства в отношении детей?

— Простите, я вас не очень понял, — опешил я, выходя из нейтрального образа. — Каких детей?

— Самых обыкновенных, маленьких таких карапузиков. Бегают, постоянно норовят залезть в труднодоступные места и категорически отказываются есть кашу. Дети.

— Сожалею, но данная тема мне незнакома, — ответил я, стараясь вернуться в нейтральное состояние и скрыть свои эмоции. При чём тут дети и политика государства в их отношении?

— Я так и думал. В таком случае, если позволите, проведу вам очень краткий курс ликбеза. Как вы знаете, в последнее время количество рождающегося населения стало катастрофически падать относительно смертности, поэтому государство взяло под тщательный контроль любую беременность… После того, как большая часть человеческой деятельности была автоматизирована и заменена машинами, на нашей планете произошёл демографический бум — люди начали смотреть по сторонам, общаться и создавать семьи. Три-четыре ребёнка стало нормой в семье, однако так продолжалось недолго — ровно до того момента, как в наш мир пришли компьютерные игры с полным погружением. Несмотря на то что часть игр, та же «Галактиона», поддерживается сильными мира сего, невозможно было не заметить резкого падения рождаемости. Всего за двадцать лет желание иметь три-четыре ребёнка сменилось полным отказом от детей. Знаю по себе — как-то не представляю себе, что по моему дому будет бегать маленькое чудовище и крошить всё направо-налево, выдёргивая провода из игрового кокона и требуя времени на общение. Государство вовремя обратило внимание на негативную тенденцию и начало активно противодействовать этому явлению. С играми оно ничего не могло поделать, зато могло ввести огромные преференции родителями и их детям, делая второго и последующего ребёнка кормильцем семьи. Были запрещены аборты, запущена пропаганда семьи, беременные женщины освобождались вообще от любой работы уже в первый месяц беременности, причём государство полностью обеспечивало их существование, в общем — машина по противодействию уходу людей в виртуальность действует на всю катушку…

— Всё это хорошо, однако я совершенно не понимаю — какое это отношение имеет ко мне? — спросил я Сергея Юрьевича, как только он закончил ликбез. Узнавать что-то новое всегда хорошо, только нужно понимать, для чего это новое тебе нужно. Сейчас я не понимал.

— В этом и заключается вторая новость. Ты скоро станешь папой…

ЧТО?!

— Каким, к чёрту, папой? — нейтральное состояние лопнуло, как мыльный пузырь, выпуская наружу все мои эмоции. Это уже ни в какие рамки не лезет! Плевать, кто этот старик такой, но я не позволю откровенно врать себе в лицо, желая отследить реакцию и посмотреть, не выдам ли я себя. Ведь я потенциальный убийца шести человек! — Вы со своими подозрениями совсем с ума все сошли! Я из кокона уже пять лет не вылезаю! Знаете что, Сергей Юрьевич, мне было очень приятно с вами поговорить, послушать увлекательный рассказ о заботе государства о детях, но теперь прошу меня простить. У меня впереди знакомство с новой «Галактионой». Как вы правильно сказали — поиски продолжатся, даже если останется только один участник, поэтому сейчас вы мне мешаете.

— Результаты анализов, — усмехнулся старик, вытащив из своего портфеля несколько листков бумаги и даже не думая подниматься с кресла. — Согласно им, некто Панкратов Алексей приходится отцом ребёнка, который в скором времени появится у Сафроновой Олеси. Ты в любой момент можешь провести независимую экспертизу, вплоть до анализа ДНК. Олеся находится на втором месяце беременности и государство сделает всё, чтобы она родила. Независимо от того, признаешь ты ребёнка или нет, ты — отец, прими это как данность.

— Олеся? — гнев сняло как рукой, а перед глазами пронеслись сладостные моменты нашего знакомства — пьянка, перешедшая во что-то большее. Неужели я всё-таки смог?..

— Как я вижу, начинаешь вспоминать, — вновь усмехнулся старик. — Один из участников поисков находится на втором месяце беременности и это, вкупе с текущей ситуацией, ставит нас в тупик. Именно поэтому я здесь.

— Я ничего не понимаю, — пробормотал я, откидываясь в кресле и уставившись в стену. Олеся беременна? Беременна от меня? Я буду отцом?

— Согласно правилам поиска, участники не должны вступать в кооперацию друг с другом. Однако, согласно закону нашей страны, отец обязан принимать участие в воспитании ребёнка, начиная с момента зачатия. Налицо конфликт интересов и организаторы поиска не знают, что делать.

— Вы бы не явились сюда, не придумав способа выкрутиться из ситуации, — бросил я, всё ещё пребывая в растерянности. Чего-чего, а такого я точно не ожидал.

— Да, определённые мысли есть, — подтвердил мой гость. — Вам нужно съехаться и создать семью.

— ЧТО?!

— Отчего такие эмоции? — вздернул брови Сергей Юрьевич, явно наслаждаясь ситуацией. — Не вижу ничего плохого, если два молодых человека, у которых в скором времени появится ребёнок, образуют стабильную ячейку общества. Только в этом случае вы оба получите возможность продолжить поиски чека, не нарушая никаких законов и договоров. В противном случае — и ты, и Олеся будете сняты с дистанции. Нарушать закон государства нельзя никому, даже президенту.

— Не очень понял, каким образом мы сможем выполнить условия договора, в котором чётко указано — никаких коопераций между участниками?