Надежда рода - Руслан Муха

Бодхи Гуру Каннон в тридцать пятом своем воплощении». Про нее я знал еще меньше, чем про императора, поэтому с интересом принялся читать. И ее история была не менее интересной, чем история императора.

Каннон родилась во времена войны с асурами и всю свою первую жизнь воевала с ними, попала в плен, спасла тысячу людей, вызволив их из плена, но при этом пожертвовала собой и погибла. Этим поступком она заслужила милость богов, и они даровали ей бессмертие. Точнее, абсолютным бессмертием я бы это не назвал. Каннон умирала и перерождалась, пробуждаясь в другом теле. Насколько я понял, это всегда были девочки и всегда дети от трех до пяти лет, а судя по портретам из шести ее воплощений в книге, Каннон всегда была азиаткой. Наверное, это что-то значило. Также Великая Бодхи Гуру успела побывать наложницей бога Куберы и спасти его от рук кровожадного асура Рашамши.

Республики свои, кстати, она основала не так уж и давно. Раньше восток представлял собой множество раздробленных кланов-государств, и сама Бодхи жила в одном из таких, в весьма властном и кровожадном клане, к слову, который за тысячу лет заграбастал большую часть территорий востока. Но сама Каннон никогда не была правителем. Она – просветитель, учитель и наставник на путь истинного милосердия. Каннон считалась здесь чем-то вроде святой, она проповедовала путь милосердия. Несколько веков прожила в отшельничестве, основала на этом месте храм, вокруг которого потом вырос город, впоследствии он стал столицей ОРМ – Ашру-Брахмой.

После Каннон шел некий Авар Набха. Его портрет явно был далек от реальности, пожелтевшая старинная картина в трещинах изображала светловолосого мужчину с невероятно пышной бородой и суровым взглядом. Авар… Что-то такое я уже слышал, знакомое имя, и, конечно же, я с интересом окунулся в чтение.

Авар Набха родился в восточной части материка в клане Ведами больше тысячи лет назад. Он не был бессмертным, но был сильным ракта, прожил триста лет и по праву заслужил место в десятке великих ракта всех времен. Авар был не простым рактой, а сварга-мастером с уникальным, незаурядным подходом к работе с шакти. Можно сказать, он был рактой-ученым, изобретателем. И судя по тому, сколько он всего создал, Авар опередил свое время на несколько тысячелетий вперед. Например, он создал технологию сварга-печатей. Печати, блокирующие определенный опасный дар, печати, защищающие здание от проникновения шакти и блокирующие способности всех находящихся внутри. Я вспомнил, где слышал про Авара. Одна из таких печатей стоит в башне Сорахашер. Также Авар создавал уникальные артефакты, которые по сей день ни один сварга-ракта повторить не может, а способ их создания давным-давно утерян.

Следующей в списке была некая Ямина, но я решил, что на сегодня с меня великих личностей хватит, и закрыл книгу.

Айриса стояла за дверью, я слышал ее спокойное дыхание, слышал, как она переминается с ноги на ногу. Скучно ей там, наверное, стоять все время.

Я открыл дверь, взял ее за руку, затягивая в комнату.

– Что-то случилось? – нахмурила она свои идеальные брови, придирчиво окинув взглядом помещение.

– Нет, – сказал я, – просто побудь здесь.

– Вы чего-то опасаетесь, свамен? – На ее лице возникло удивление.

Я подошел к ней вплотную, девушка напряглась, а я через ее плечо прикрыл плотнее дверь.

– Не хочу, чтобы ты стояла за дверью всю ночь, – сказал я.

– Но это моя работа, охранять вас и не мешать…

Она не договорила, так как я приобнял ее за талию, прижав к себе. Возмущенный взгляд, полный негодования, ее маленькие пальцы вцепились в мои плечи.

– Нельзя, свамен! – возмутилась она.

А я поцеловал ее. Она не сопротивлялась какой-то миг, потом принялась вырываться. Я отпустил ее.

– Что вы себе позволяете?!

Айриса пылала от негодования, тяжело и возмущенно дышала, утирала губы, и меня это все почему-то невероятно раззадоривало. Я усмехнулся. Ее сердце билось так часто, что не понять, отчего, то ли от злости, то ли от возбуждения.

– Ты мне нравишься, – спокойно сказал я, – я же уже говорил. Не понимаю, почему тебя это так… м-м-м… Пугает? Злит? Хочешь вина?

Айриса округлила глаза, нервным движением поправила волосы.

– Нет, свамен. Я на работе. Вы не понимаете, я преданная, я служу вам. Но не как наложница. Ваше поведение меня оскорбляет. То, что вы делаете, может ударить по моей репутации и… Вы не понимаете, как сложно быть женщиной-бойцом.

Все это было сказано сумбурно, неуверенно, будто она сомневалась в собственных словах. И повернутые плечи в мою сторону, и учащенный пульс, и расширенные зрачки, и приоткрытый рот – все говорило о том, что ее слова едва ли сходятся с истинными мыслями. Но эта игра в недотрогу мне была по вкусу, она определенно будоражила мои инстинкты захватчика и охотника.

– То есть ты никогда не станешь женой и матерью, у тебя никогда не будет семьи? – усмехнулся я.

– Но это другое! – возмутилась Айриса. – Вам же от меня нужно совсем не это! Я видела, как вы обошлись с бал Энни.

Меня это почему-то рассмешило.

– И что же мне, по-твоему, нужно?

Я налил себе вина, затем ей, протягивая бокал. Айриса его, конечно же, не взяла, а лишь возмущенно фыркнула и скрестила руки на груди.

– Ладно, извини, не хотел тебя обидеть, – сказал я, перестав улыбаться, и отворил дверь, предлагая ей выйти.

Айриса взглянула на меня возмущенно, но тут же опустила глаза. Ей явно не хотелось уходить, и она не уходила. Я видел, как внутри нее происходит борьба между долгом, честью и желанием поддаться искушению.

– Иди, – подбивал я ее. – Ты хотела уйти.

– Вы молоды и глупы, свамен, – сказала Айриса, явно обидевшись, что я так легко сдался.

– Глупы, – усмехнувшись, кивнул я, начав медленно закрывать дверь. Все равно уходить она не собиралась.

В последний момент Айриса резко дернулась к дверям, я ухватил ее за руку, она оказалась близко, замерла, испуганно глядя мне в глаза и не смея шелохнуться. Я неспешно отставил бокал на стол, затем снова поцеловал, и в этот раз она ответила.

Я не спешил, не хотел налегать, но она меня удивила. От неуверенности и робости девушки не осталось и следа, а только что распинавшаяся здесь недотрога исчезла, будто ее и не было вовсе. Поцелуи Айрисы становились все более жадными, а гибкое, крепкое тело настойчивее прижималось ко мне. Я и не заметил, когда мы окончательно потеряли голову. Страсть затмила все вокруг.

Айриса торопливо расстегивала мои пуговицы, стягивая с меня рубашку. Я же куда быстрее избавил ее от клановой униформы и теперь ощущал под пальцами ее упругие соски, затем шелковистую спину. Еще миг, и мы остались без штанов, а в следующую секунду Айриса, подскочив, обхватила меня ногами. Я прижал ее к дверям, ощущая