Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот

от мужа. Эта госпожа честно предупредила Галешальбе, что не потерпит измены, он согласился на ее условия, а потому, будучи оскорбленной, супруга всего лишь воспользовалась своими законными правами.

— Несмотря на доводы твои, — ответил Харун, — я всё же склоняюсь на сторону пострадавшего. Остается лишь узнать имя женщины, которую ты так усердно защищаешь.

— Это моя дочь, — смутился визирь.

— Что ж, вижу, ты слишком занят государственными делами и пренебрегаешь делами личными, раз не знаешь, что творится в твоем собственном доме. У тебя там замуж выходят, распоряжаются чужими жизнями, а ты ни о чем не имеешь понятия. Подумай, к каким последствиям приведет буквальное исполнение закона и что будет, если каждый станет руководствоваться только страстью. Я знаю, какие права присваивают себе жены в неравных браках. И, если государственные интересы порой вынуждают их отдать руку свою человеку низкого происхождения, они могут в некоторой степени своим положением злоупотребить, ибо видят в том своего рода вознаграждение за принесенную жертву. Но твоя дочь Зераида сама сделала выбор, и в любом случае сын моего первого купца ей ровня: он любит ее и боготворит, несмотря на жестокое обхождение. И не будет ли счастьем для нее, если он снова станет ее мужем? Ты знаешь, я могу одним взглядом возвысить самого последнего из моих подданных. И ради торжества справедливости я возвышу отца Галешальбе и позабочусь о сыне в его и в твоих интересах. Отыщи кади, который поженил их, выясни, как посмел он без твоего согласия подписать договор, зная, что в подобном случае его можно признать недействительным. И проследи, чтобы всё было исполнено как положено.

Дав указания визирю, халиф призвал Галешальбе.

— Я приказал, — сказал Харун, — вернуть тебе жену, и ты сам решишь, простить ее или нет. Она — дочь моего великого визиря, но это не должно повлиять на твое решение. Слушай свое сердце, пойми, чего хочет твоя душа.

— О повелитель правоверных! — вскричал Галешальбе. — Я не могу питать злобу к той, кого люблю больше жизни! Видеть ее — вот единственное счастье, о котором я мечтаю. И если отец моей ненаглядной согласится и мне удастся вновь завоевать ее сердце, то их обоих я буду любить и почитать до самой смерти.

— Джафар, — обратился халиф к визирю. — Вручаю тебе судьбу дочери и зятя. С сего часа считайте Галешальбе моим приближенным, на которого я имею особые виды.

Великий визирь отправился к себе домой вместе с Галешальбе и старухой нянькой. Та, почувствовав себя на свободе, тут же ускользнула, чтобы предупредить любимую хозяйку.

Джафар вошел во дворец. Зераида поднялась ему навстречу, выказывая обычные знаки привязанности и почтения. Но отец остановил ее суровым взглядом и взмахом руки.

— Оставь свои лживые речи. Там, где нет послушания, нет ни любви, ни уважения. Ты вышла замуж без моего дозволения. В порыве безумия ты злоупотребила властью своей над слугами, которую я тебе предоставил, и совершила преступное злодеяние по отношению к своему мужу. Наш повелитель гневается на нас.

Неужели, отдав свою руку сыну всеми уважаемого и высокопоставленного человека, главного багдадского купца, которого ценит сам халиф, ты думала, что купила себе раба? И решила, что с его жизнью можно делать всё, что тебе в голову взбредет? Я привел Галешальбе с собой: он твой господин и теперь вправе распорядиться твоей судьбой. На коленях моли его о прощении и помни: ты можешь завоевать мое расположение, только если покорностью и лаской заставишь несчастного забыть о твоем жестоком обращении.

Пока визирь произносил эти слова, Зераида тряслась от страха. Она непременно лишилась бы чувств, если бы не увидела в глазах Галешальбе гораздо больше, чем просто сочувствие. Ей не составило труда припасть к его ногам и с наслаждением их поцеловать. Муж, не помня себя от счастья, поднял любимую жену, обнял, поцеловал, и слезы смешались на их щеках. Столь трогательная сцена умилила даже Джафара, который беззаветно любил свою дочь. Отец и визирь был обезоружен. Оставалось лишь позвать кади, чтобы составить брачный договор по всем правилам. Узнав, что его зовут Иаледдин, Джафар тут же послал за ним.

Иаледдин прибыл и, не дав Джафару спросить, почему он согласился тайком, без отцовского согласия, выдать Зераиду замуж и отчего уступил желанию девушки, сказал:

— Твоя дочь вызвала меня и рассказала о своей страстной любви. Я счел своим долгом подчиниться ее воле и нарушить закон, лишь бы она не совершила чего-нибудь еще более неподобающего и непоправимого. Зераида попросила меня стать ее опекуном. Я согласился и в этом качестве не стал ей препятствовать, ибо мне казалось, что я оказываю услугу этой паре и что однажды ты непременно одобришь их союз.

Джафар не только не выказал неудовольствия, но, напротив, от души поблагодарил кади. Затем он приказал привести Зализу. Вырвав у невольницы признание в гнусном коварстве и в стремлении разлучить супругов, он сурово наказал ее. Визирь заверил Галешальбе, что отныне тот дорог ему как родной сын, и оставил молодых наедине друг с другом.

Затем Джафар устроил для всех жителей Багдада великолепный праздник, дабы отметить как положено союз, заключенный с благословения самого халифа.

Таким образом, благодаря Харуну ар-Рашиду Галешальбе в одночасье перенесся из дома для умалишенных на вершину блаженства и сменил самую жалкую участь на счастье завидное.

[СКАЗКИ ШАХРАЗАДЫ

Продолжение]

Поняв, что история Галешальбе подошла к концу, Шахрияр признался, что получил большое удовольствие от рассказа, и воздал хвалу мудрости халифа. Потом он разразился гневной речью в адрес женщин, злоупотребляющих своей властью, едва она оказывается в их руках. Хитроумная Шахразада, будучи слишком осторожной, чтобы открыто перечить царю, попыталась успокоить его, заметив, что не все женщины одинаковы и не стоит делать обобщения на основе одного частного случая.

— Государь мой, — продолжила она, — я знаю еще много историй о достопамятных приключениях халифа Харуна и его семейства. Среди них есть и те, что случились с Харуном на склоне его лет, они дают прекрасное представление о благословенном царствовании светоча справедливости и прозорливости. Но это очень длинные истории — мне нужно время, чтобы восстановить в памяти все подробности, любопытные и неожиданные. А пока, если господин мой дозволит, я развлеку его забавной народной сказкой, которая испокон веков доставляла удовольствие простым людям. Это история о Гзайлуне по прозвищу Дурак. Она до