Вдовий клуб - Дороти Кэннелл

Надежда умерла, когда я вошла в кухню. Неужели у меня на лице написано, что я плакала? Ладно, скажу, что вернулась простуда. Взявшись за дверную ручку, я услышала звук, который прежде неизменно приводил меня в бешенство, но теперь показался нежнейший музыкой, – смешок Фредди.

Магдалина пробормотала что-то неразборчивое, потом раздался голос Бена:

– Не волнуйся, Мамуля. Смерть вряд ли явится раньше доктора Мелроуза.

– Это не то чудовище, что отправляет на тот свет пожилых дам, сынок? Я слышала в автобусе разговор…

Моя рука бессильно упала. Пальцу Бена явно стало гораздо хуже, пока я наверху упивалась жалостью к себе. Простит ли он меня когда-нибудь? И заслуживаю ли я прощения?

Фредди был распростерт меж двух стульев, как в гамаке. При моем появлении он слабо шевельнул бровью и закрыл глаза. Над ним хлопотала Магдалина, стирая с его рубашки буровато-красное пятно: последние две недели Фредди без отдыха учился резать ростбиф. А Бен разливал чай, что выглядело совсем уж нелепо в его предсмертном состоянии.

– Привет, старушка! – слабо простонал Фредди. Наверное, переутомился, бедняжка.

– Сиди, сиди, Фредди! – бодро сказала я. Магдалина ахнула на всю кухню. Бен повернулся, а Фредди продолжал слабо улыбаться.

– Пришла сказать мне последнее «прости», Элли?

– Лучше не разговаривайте. – Магдалина прекратила возиться с пятном. Стариков легко одурачить, а в этой области наш Фредди – мастак. – Вам нужно расслабиться, Фредерик.

– То есть… – начала я.

– То есть я помираю, – с небесной кротостью продолжил Фредди. Глаза его закатились, руки бессильно повисли.

Президент. Добрый вечер, миссис Гуиннивер. Что там, шум на линии или ваши клиенты поют у стойки?.. Да, так лучше. У вас в пивной что-то случилось сегодня вечером? Фредди Флэттс?.. Господи! Этот нечестивый юнец, который устроил непристойный скандал на свадьбе у Хаскеллов?! Сердце кровью обливается при мысли об этой несчастной молодой женщине… Совершенно верно! Стоит только взглянуть на нее – как страшно она переменилась всего за несколько месяцев… Вот именно! Из огня да в полымя: выскочила за смазливого охотника за приданым… Постриг волосы, говорите? Ну, это неудивительно… Надеюсь только, что не миссис Хаскелл поранила своего кузена, хотя такая мысль напрашивается… А, вот это действительно приятные новости! Ну хорошо, хватит болтать, мы с вами люди занятые. Я только хотела сообщить, что вам предстоит работать вместе с миссис Киттис Порридж в ночь на первое мая, на пенсионном банкете, о котором мы говорили… На вашу долю выпадает не так уж много, поскольку это ваше первое задание… Да-да, сам Основатель берется на сей раз задело. Нет-нет, не волнуйтесь, это не наш бессмертный мистер Шиззи, но и его в конце концов «соправедники упокоят». Будьте уверены, в следующий раз слухи о его смерти не будут преувеличены! Вы готовы пройти инструктаж?

Миссис Гуиннивер. Минуточку, я только вытру слезы. Не могу передать словами, как я растрогана и польщена такой честью – принять участие в столь значительном событии.

Президент. Очень хорошо. Субъект, Предназначенный К Списанию в пятницу, первого мая…

Глава XVII

– …заколот или застрелен? – с профессиональной деловитостью осведомились сестры.

– Ни то ни другое. Слегка оцарапали дротиком для игры в дартс. Сид Фаулер бросил дротик в цель, а попал во Фредди. Бедняга был так потрясен случившимся, что грохнулся в обморок и не смог отвезти Фредди домой.

– Совершенно недостойно мужчины! – Примула явно была шокирована. – И как же кузен Фредерик добрался до Мерлин-корта?

– Верхом на своем мотоцикле. Не думаю, что он всерьез собирался помирать, пока не увидел, какое впечатление его пустячная царапина произвела на Магдалину. Мой драгоценный кузен – большой хитрец, он мигом смекнул, что у него появился козырь в битве с Джилл. Мол, ей поведают о том, что он при смерти, и она тотчас примчится. Разумеется, Джилл с места не двинулась, лишь прислала открытку с пожеланием скорейшего выздоровления и рецептом медовой примочки, но к тому времени Фредди уже был здоров как бык. Доктор Мелроуз поначалу встревожился, не хватил ли моего кузена столбняк, но быстро успокоился, прописал больному мазь, а всем остальным – по стаканчику чего-нибудь покрепче.

Примула накрыла ладонью мою руку.

– Что сказал доктор про палец Бена?

– Ничего, потому что он его в глаза не видел. Я промолчала, так как не хотела выступать в роли приставучей клуши, у Бена есть собственный язык. Если же Бен онемел от страха перед грядущей ампутацией, то Мамуле стоило только шепнуть словечко на ушко доктору Мелроузу. Позже, когда дела стали совсем плохи, свекровь объявила, что не осмелилась вмешаться. Мол, муж и жена должны жить своей собственной жизнью… Хорошая эпитафия нашему браку.

Проснувшись на следующее утро, я обнаружила, что Бен уже отбыл в «Абигайль». Он оставил мне кое-что на память – записку на листке, кривовато вырезанном в виде сердечка. «Будь моей сегодня!» Слезы ручьем хлынули у меня из глаз. Я этого не заслужила. Я не заслуживаю Бена! Я вела себя как последняя стерва! Как я посмела наводнить дом своими родственниками, а потом ерепениться, когда крохотная страдалица, милая Мамуля попросила о такой малости – крыше над головой, пока… Я рывком спустила ноги с кровати. Стоп, Элли, уймись! Родительница Бена останется здесь сколько пожелает.

Когда я вошла в кухню, Магдалина месила тесто для кекса с изюмом. На столе толпились сковородки и кастрюльки, но я все равно чувствовала себя как в кабинете школьной директрисы, куда меня вызвали за шалости.

– Простите меня, пожалуйста, что я так припозднилась, Магдалина… – Часы в холле медленно, со значением пробили одиннадцать. – Я почти не спала всю ночь. Ничего особенного, просто бессонница. Бывает, знаете. Сперва не могла заснуть, а потом то и дело вскакивала. Мне страшно неловко, что я бросила вас…

В квашню дождем посыпался изюм, и Магдалина принялась энергично ворочать гигантской деревянной ложкой.

– Не беспокойся обо мне, Жизель, я вполне в состоянии позаботиться о себе с сыном. Бен отправился на работу после хорошего завтрака. Ветчина с помидорами, как он любит. Он сказал, что ты не срезаешь корочки с гренков, но о вкусах не спорят. – Магдалина вывалила тесто в форму.

Смягчится ли Мамуля, если я попрошу разрешения вылизать миску? Что значат несколько лишних калорий, принесенных в жертву великой идее? Магдалина явно не услышала моей просьбы и не увидела моих жадных рук, потому что миска с бульканьем утонула в мойке.

– Если тебе нравится по утрам понежиться в постели, Жизель, ты не услышишь от меня ни единого слова критики. – Она закатала рукава серой кофты. – Мне всегда приходилось вставать на заре, чтобы поспеть к мессе до того, как откроется наша лавка.

Все хуже и хуже. Придется обзавестись калькулятором, чтобы подсчитывать собственные грехи. Почему я не догадалась спросить Магдалину, не хочет ли она пойти к мессе? Капелька теста призывно таращилась на меня со стола, мой палец метнулся к ней, но тут же отдернулся.

– Не хотите наведаться в деревню, когда испечется кекс? Католическая церковь находится прямо за Рыночной улицей. Сможете познакомиться с расписанием служб и немножко помолиться, пока я управлюсь с делами в «Абигайль». А потом вместе с Беном перекусим…

– «Немножко помолиться!» Спасибо, Жизель, но вряд ли. Сказать по правде, – губы ее задрожали, – я не надеюсь, что смогу скоро попасть в церковь… Нам разрешено пропускать службу, не опасаясь совершить смертный грех… в час болезни, потопа, извержения вулкана и в других случаях… вроде…

Она сказала «страха за ближних», или я ослышалась? Следовало спросить, что она имела в виду. Скольких бед удалось бы тогда избежать! Но голова моя была занята примирением с Беном.

Если случаются дни, сулящие удачу, то нынешний был одним из таких. Снег растаял, явив миру яркую зелень, в воздухе пахло приближающимся цветением. Отказавшись от услуг нашего «хайнца», я двинулась в деревню пешком. Ветерок покалывал щеки, но я не обращала на него внимания. Все будет прекрасно! Мы с Беном снова окунемся в блаженство медового месяца, старики обнаружат, что не могут жить друг без друга, а премьера «Абигайль» произведет оглушительный фурор.

Оглушительный, но отнюдь не фурор, а беспорядок встретил меня в холле ресторана. Я глянула на потолок и ахнула. На гигантском помосте парочка маляров, приплясывая и изгибаясь на манер спятившего Чаплина, возили валиками по потолку. Брызги известки, весело летевшие во все стороны, заставили меня шарахнуться в сторону. Разумеется, я столкнулась с водопроводчиком. Нежно прижимая к себе унитаз, он попытался протиснуться мимо.