Вспомнить все - Вадим Тарасенко

– Покойник оказался живуч и чуть здорово не поссорил нас с русичами, – Стивен Чейз саркастически улыбнулся. – А в результате пластической операции он случайно не стал китайцем? – президент раздраженным жестом оттянул руками кожу около глаз, изображая «китайские глаза».

– Что касается второго нападения на русича, – продолжал директор ЦРУ, «не замечая» сарказма и раздражения Президента, – то этот вопрос сейчас активно прорабатывается министерством обороны, ЦРУ и АНБ. Скорей всего, было применено ионосферное оружие. Над этим районом Атлантического океана, за четыре часа до этого гигантского электрического разряда, на высоте ста сорока километров пролетал большой китайский спутник, который вполне мог распылить специальный газ. А в момент разряда в тысяче километров от него находился другой китайский спутник.

– Я это уже слышал. Но то, что китайский спутник пролетал за несколько часов до этого разряда над тем местом, еще ничего не доказывает. А второй их спутник вообще был за тысячу километров. – Чейз отошел от окна и сел за стол. – Садись, – он кивнул стоящему директору ЦРУ на кресло, стоящее по другую сторону стола.

– Спасибо, сэр, – Ред слегка отодвинул кресло и сел. – Наши специалисты утверждают, что именно так и должно приводиться в действие ионосферное оружие, – продолжил он прерванный разговор.

– «Наши специалисты утверждают, что именно так и должно приводиться в действие ионосферное оружие», – Чейз раздраженно, с язвительной иронией повторил последние слова директора ЦРУ. – А ты не спросил у них, где наше ионосферное оружие?

– Сэр, работы активно ведутся, но наши ученые никак не могут подобрать необходимые химические реагенты.

– Химические реагенты? – хозяин Овального кабинета вопросительно посмотрел на Реда.

– Сэр, кратко современная теория ионосферного оружия состоит в следующем. В ионосферном слое Земли, на высоте порядка ста сорока – ста пятидесяти километров распыляется огромное облако специального химического вещества. Под действием заряженных частиц ионного слоя оно сильно электризуется, и достаточно небольшого специального внешнего воздействия, чтобы мгновенно атомы этого вещества сбросили свой лишний разряд. Возникает гигантский электрический разряд.

– И второй китайский спутник именно и осуществил это внешнее воздействие?

– Да, сэр. Наши специалисты предполагают, что на его борту стоит мощный мазер, который мощным радиолучом ударил по облаку. А расстояние в тысячу километров необходимо, чтобы этим лучом охватить все облако.

– Но облако было же распылено за несколько часов до разряда. Насколько я знаком с небесной механикой, оно тоже должно вращаться?

– Совершенно верно, сэр. Совершив несколько оборотов над Землей, этот газ наэлектризовался, а как только облако оказалось в нужном месте, его, так сказать, подорвали.

Выслушав директора ЦРУ, Чейз задумался, глядя на выключенный экран монитора, словно по неясным бликам, скользящим по его поверхности, пытался угадать дальнейшее развитие хода событий.

– Билл, – наконец медленно заговорил он, – мы уже больше ста пятидесяти лет разрабатываем проект ХААРП[42], а в итоге…. А в итоге имеем то, что имеем, – последние слова Чейз почти раздраженно выкрикнул.

В Овальном кабинете повисла напряженная тишина. Наконец президент Соединенных Штатов вновь взял себя в руки.

– Я все чаще и чаще ловлю себя на ужасной мысли, – голос Чейза, тихий и какой-то скрипучий, резко контрастировал с его гневным возгласом минуту назад, – что проект «Пора» был последним стратегическим проектом, где мы еще смогли опередить китайцев. Да и то с помощью русичей. А тебе так не кажется?

Директор ЦРУ ответил мгновенно, как совершенно очевидное:

– Сэр, я давно уже говорю, что наша нация превратилась в скопление пресыщенных, ленивых эгоистов.

– И предателей, – вставил Президент.

– И предателей, – охотно согласился советник по национальной безопасности. – И если не предпринять экстраординарных мер, мы скоро утратим лидирующее положение. Даже не так. Мы уже не лидеры, но мы еще на равных находимся в тройке лидеров. Пока на равных.

– И что это за экстраординарные меры?

– Не знаю, сэр, – после некоторой паузы ответил советник по национальной безопасности, – но боюсь, что это может знать только один человек. Тот, который в очередной раз подтвердил, что он любимец Бога, спасшись, побывав в гуще многомиллионного разряда, в тридцати километрах над Атлантикой.

На темном экране президентского монитора скользили неясные блики, словно призрачные тени будущих событий.

Киев. Центральная клиническая больница.

Храм Святителя Михаила.

16.40 по местному времени.

Слабый, подрагивающий огонек одиноко стоящей свечки резко контрастировал с приглушенным, но уверенным светом современных галогенных ламп, мягко заполнившим все небольшое пространство больничной церквушки. Церковь была пуста за исключением одинокой фигуры невысокого мужчины, прислонившегося к боковой стене.

«Боже, помоги моему отцу», – в бесчисленный раз эта незатейливая и стандартная для больничной церкви мысленная просьба одиноко взлетела под свод и тут же покинула церковь, чтобы слиться с невидимым огромным океаном других мыслей, толстым слоем окутавшим планету.

«Я тебя прошу, не дай ему умереть. Он так долго меня ждал и так много преодолел, чтобы увидеть меня. Он сумел обмануть даже смерть. И вот, едва дождавшись, он уходит. Боже, но это же несправедливо!»

Легкое пламя свечи чуть вздрогнуло, и на мгновение показалось, что оно вот-вот потухнет. Но тут язычок пламени чуть вытянулся, свет от него стал сильнее и ровнее. Вздрогнул и мужчина и поднял глаза наверх, словно пытаясь увидеть что-то за сводом церкви. На него сверху печально и сурово смотрел бородатый старец – большая икона Святителя Михаила в сумраке церкви, казалось, висела просто в воздухе.

«Господи, что я говорю. Ты столько раз спасал меня от неминуемой смерти, ты спас меня дважды всего несколько часов назад, а я что-то там говорю о справедливости. Господи, спасибо тебе и прости своего неразумного раба», – повинуясь безотчетному желанию, мужчина рухнул на колени.

Борис Ковзан прибыл в Киев всего лишь час назад. Тогда, увидев за фонарем кабины F-300 ослепительный свет, он, не раздумывая ни мгновения, дернул рычаг катапульты. Автоматика сработала безукоризненно. Несколько пластиковых рычагов мгновенно зафиксировали голову и ноги Бориса, отодвинули его туловище назад, придавая ему оптимальное для перенесения перегрузок положение. Одновременно с этим, до этого утопленные в стены кабины, выдвинулись два броневых листа, заключая русича в герметичную капсулу. Щелк – и отлетел фонарь кабины, отброшенный могучим набегающим воздушным потоком. И тут же запустился пороховой ракетный двигатель, вытолкнувший капсулу с человеком с погибающего самолета.