Ближнее море - Юлия Андреева

– Так ее и в Доме книги воруют, – пожал плечами Сергей, – и в «Борее».

Наверное, это у книжки судьба такая.

Пишу это и вот о чем думаю. Несколько дней назад Арно подписал на Украине договор на издание «Квадрата». Лучше бы его книжка вышла раньше моей. А то как вдруг издатель заранее прознает о том, что у книги, видите ли, судьба быть украденной, и побоится связываться?

Заданное направление

Я (дочке):

– Собирайся быстрее, а то, к чертовой матери, опоздаем!

Динька:

– Так мы что – к ней идем?!!

Игры перед зеркалом

День выдался не из легких, и Андрей[29] поспешил лечь в постель, даже не поужинав. В ванной лилась вода. Должно быть, любимая супружница плескалась перед сном.

В ожидании ее Андрей достал с тумбочки книжку, но тут дверь заскрипела и…

На пороге стояло нечто: прямые волосы цвета вороньего крыла, белое, точно свежеоштукатуренный потолок, лицо, кроваво-красные губы и опасно выступающие клыки.

– Как ты думаешь, милый, – осведомился голосом Насти Влад Дракула, – это хорошо?

Часы в гостиной пробили полночь. Андрей сглотнул и с деланным спокойствием прищурил один глаз.

– Вот тут, на правой щечке, тальку, пожалуй, многовато. И правый клычок вроде как короче левого.

– Ага, – приняла критическое замечание Настя и отправилась переделывать грим.

– Работая над проектом «Игры перед зеркалом», мы ставили перед собой задачу использовать как можно меньше подручных средств для достижения максимального сходства с избранным персонажем. Для того, чтобы стать похожей на Луи Армстронга, пришлось мазаться шоколадной пастой и учиться невероятно сильно раздувать щеки. Ради Петра I я часами стояла перед зеркалом, выпучивая глаза и сильно морща лоб – в результате в конце работы лицо было буквально изрезано морщинами, с которыми после пришлось бороться долгие месяцы. Впрочем, все это суета и неважно, – делится впечатлениями Нелюбина.

Неважно для женщины? Неважно потерять молодость и привлекательность?!

Не поверите, но ради искусства люди порой и не на такое идут.

Посол в Гондурас

Манеж. Подготовка очередной выставки. Художники при помощи своих друзей и добровольных помощников развешивают картины.

В углу, где собирается наша инсталляция, трудится пришлый разнорабочий Борис.

Вот он неловко обхватывает картину, вытаскивая ее из машины, вносит в здание, там кидает, не дойдя до места, прямо на пол и бежит за следующей. Брошенная картина валяется под ногами.

– Ты откуда этого дурня выискала? – окрысился на жену Дима Пиликин.

– Тише ты! Борис – не обычный грузчик. Он, между прочим, входил в состав нашей дипломатической миссии в Гондурасе.

– Вот именно! – всплеснул руками Дима и побежал подбирать очередную брошенную Борисом картину.

Дар

Динька:

– Мама, а какой магией обладает писатель?

Я:

– Даром слова.

Динька:

– У меня тоже есть магия. Догадайся, какая?

Не дожидаясь, когда я отвечу. – Дар косоглазия! Я бабушку сглазила!!!

Эдуард Хиль

Когда я была маленькой, по радио и по телевизору бесперебойно крутили песни в исполнении Эдуарда Хиля, Людмилы Зыкиной, Валентины Толкуновой. Тогда инстинктивно хотелось чего-то иного, неведомого…

Кто не знает Хиля? Даже странно как-то звучит. Ну, кто его может не знать? Разве что маленькие дети… Сколько себя помню, Хиль был всегда и везде. Возможно, именно поэтому мне никогда и в голову не приходило попытаться выяснить, откуда взялся этот веселый, оптимистически настроенный человек. Почему он всегда улыбается, а песни в его исполнении, даже написанные в миноре, каким-то невероятным образом преобразуются в мажор.

После многолетнего перерыва я увидела Эдуарда Анатольевича на церемонии вручения ему премии «Петрополь 2010». Семидесятишестилетний певец держался, как обычно, бодрячком. Пел чистым, незамутненным годами голосом, пританцовывая с микрофоном.

– Как у вас получается так хорошо выглядеть? – вопрос из зала.

– Так я всю жизнь не пью и не курю.

Вот это молодец! Может быть, и заряд оптимизма объясняется здоровым образом жизни?

И тут задачка разрешилась неожиданным образом.

– Дело в том, что я вырос в детдоме, – начинает Хиль, и лицо его на мгновение мрачнеет. – Что такое послевоенный детдом? Это концлагерь. Там было так много плохого, страшного, невыносимого, что, пройдя через все это и оставшись человеком, хочется только радоваться, только улыбаться, только дарить другим положительные эмоции.

И точно в подтверждение сказанного он исполняет задорную песню «Петербург Достоевского».

– Надо же, он даже о Петербурге Федора Михайловича может петь весело! – удивляется сидящий рядом со мной Саша Смир.

Гнедич

В ноябре 2003 года меня пригласили в Царское Селона сороковой юбилей литературного объединения «Царскосельская лира», первым руководителем которого была Татьяна Григорьевна Гнедич. О вечере я услышала от поэтессы и переводчика Галины Усовой и благополучно забыла, что обещала явиться.

Да и не знала я ничего о Гнедич, кроме того, что та была лучшим переводчиком байроновского «Дон-Жуана. Так получилось, что в тот день, 12 ноября, я участвовала в съемках, теперь уже даже не вспомню какого фильма.

Уставшие, намерзшиеся в холодном парке в платьях и в военной форме сороковых годов, мы – несколько озябших статистов – в конце концов не выдержали и решили спрятаться от пронизывающего ветра и полупьяных помрежек в дрянной кафешке советского образца. Рядом со мной оказался интеллигентного вида оборванец, тихо пивший свой кофе с молоком и до поры до времени не пристававший к посетителям ни с разговорами, ни с просьбой пожертвовать мелочь.

Какое-то время он бросал на нас беглые, изучающие взгляды. Наконец не выдержал и подсел ближе, как мне показалось тогда, заинтересовавшись нашими костюмами.

– Знаете, вы сейчас удивительным образом похожи на Татьяну Гнедич! – выпалил он, вытаращившись на вошедшую в кафе одну из наших актрис в черном, похожем на монашеское облачение пальто и с копной темно-рыжих волос.

– На кого? – не поняла та.

– Сегодня тут недалеко собирались… Я ведь знал их всех – и тех, кто жив, и особенно тех, кто помер. И ее – Таньку Гнедич, огненно-рыжую Таньку Гнедич. Хотя какая она тебе Танька? Впрочем, ведь ее все так называли. За глаза, понятное дело, за глаза… А ее рыжие волосы… Я даже не знаю, какие они у нее были на самом деле, просто увидел ее в первый раз с этим невообразимым факелом на голове – такой она и запомнилась… А какие на самом деле? Седые, наверное… м-да… Я не пошел к ним на вечер… И не пойду. Посижу вот здесь, отогреюсь и потащусь туда, где когда-то гуляли с ней… А какие у нее настоящие волосы? Седые, должно быть…