Измена. Право на любовь - Арина Арская

что нам не быть вместе, а сердце откликнулось на его настойчивость и упрямство. Давай, Артур, психани, взбрыкни и возмутись!

Глава 52. Я так больше не буду

Отличный отчет. Все расписано чуть ли не по минутам, чем занимался Артур. И он вечно был при деле. Даже на обеденных перерывах успевал бегать с куском хлеба во рту за детьми. Так и написано.

13:15. Васечка тянется к чайнику на столе. Арасов Артур Борисович, младший волонтер третьей группы, отбрасывает ложку и, сжав между зубов корочку хлеба, кидается к ребенку. Пока все застыли в ужасе, он успевает подхватить Васечку до того момента, как переворачивается стол. Грохот, и Васечка отбирает у Артура Борисовича корочку хлеба…

— Устал? — перелистываю страницу к подробной характеристике Артура в качестве волонтера.

— Да, — Артур зевает. — Но устал по-хорошему.

— Это как? — поднимаю внимательный взгляд.

— Я и устал, и зарядился, — Артур чешет щеку, которая потемнела от щетины. — Но меня только одно напрягло.

— Что?

— Твоя помощница Катя, — Артур щурится. — Она очень уж за мной следила, и не обо мне ли ты там портянку читаешь?

— О тебе.

— Пишет что-нибудь хорошее?

— Я бы взяла тебя в волонтеры, — откладываю отчет и откидываюсь назад.

— Ну так бери меня, — Артур расплывается в улыбке. — Пару дней в неделю я смогу быть тут.

— Зачем оно тебе? Чтобы мне глаза мозолить?

— Я во всей этой возне чувствовал себя живым, — спокойно отвечает Артур. — Вокруг обычные люди, дети, простые заботы и связь человека с человеком. И, кстати, я тут кое о чем подумал.

— Поделись.

— Какая ты строгая, — Артур смеется.

— Говори, — я с трудом держу в себе улыбку.

— Я могу в своей компании выделить несколько вакансий для твоих подопечных после курсов профессиональной подготовки. Документоведы, менеджеры по продажам, маркетологи… Для этого не надо профильного образования и вполне можно обучиться за пару месяцев. Я же правильно понял, что твой центр помогает адаптироваться женщинам, дать им возможность подняться на ноги…

— Тогда, пожалуйста, оформи свое предложение не на словах, — я щурюсь. — Ты же понимаешь, что мне все это надо документировать, а после нести, например, в тот же центр занятости, чтобы всё было по правилам.

— Будет тебе список вакансий…

— И про оклад не забудь.

— Понял.

Молчим. Я, наверное, должна сказать Артуру, что он молодец и я удивлена. Я ожидала, что он вернется раздраженный, нервный, ведь даже некоторые из моих волонтеров сегодня при возвращении были немного взвинчены и в их глазах читалось: “на черта я мы во все это ввязались?”.

Стук в дверь, и в кабинет заглядывает Ваня. Семилетний сын Раисы, которую я взяла на попечение пару недель назад. История обычная: муж алкоголик, поднимал руку на нее и ребенка.

— Здрасьте, — бурчит Ваня.

— Давай, — раздается сердитый голос раисы. — Вперед.

Ваня мнется, заходит, закрывает дверь и семенит к Артуру, который в ожидании приподнимает бровь. Мальчишка хмурится, опускает взгляд и лезет в карман. Достает и протягивает Артуру его часы:

— Вот.

Артур в изумлении проверяет запястье, после смотрит на свои часы и поднимает взгляд:

— Ты у меня стащил часы?

— Угу.

— Когда успел?

— Утром, — Ваня втягивает голову в плечи, будто ожидает удара. — Зашел в комнату взрослых и… — выдыхает и шепчет, — из сумки взял.

— Так, — Артур медленно моргает.

— А еще вот, — Ваня выуживает из кармана мятые крупные купюры. — Хотел бумажник, но не стал…

— А почему не стал брать бумажник? — Артур хмурится.

— Потому что вы могли заметить.

— Так я бы и часы заметил, — задумчиво чешет бровь. — Не сегодня, так завтра. Зачем они тебе? Деньги-то понятно, а часы?

— Отцу хотел отдать. И часы, и деньги, — Ваня поджимает губы.

Артур мельком смотрит на меня, а я в ответ могу лишь пожать плечами.

— Вань, сядь, пожалуйста, — Артур слабо улыбается.

Ваня садится на край свободного кресла рядом и стискивает в пальцах часы и деньги, готовый в любой момент расплакаться.

— Что бы сделал отец с часами?

— Продал.

— Так.

— А после?

— Пропил, — в отчаянии рычит Ваня.

— Вань, — Артур разворачивается к нему. — Добра бы это не принесло, верно?

— Да.

— И как ты бы себя после этого чувствовал?

— Я бы злился.

— На кого?

— На себя. Я и сейчас злюсь.

— Из-за того, что мама нашла украденное и ты плохо спрятал? — голос Артура ровный и спокойный.

Ваня загнанно смотрит на него и молча поджимает губы. Минута тишины, и он сердито говорит:

— Вы же себе можете новые купить.

— Могу, — кивает Артур. — И поэтому ты решил, что в праве взять чужое? Так?

Ваня опять молчит, и Артур вздыхает:

— Давай так. Сам решай, хочешь ли ты мне вернуть то, что ты взял.

— Мама будет ругаться.

— Я побеседую с твоей мамой и объясню ситуацию, — Артур говорит мягко, но не заискивает. — Но я тебе не дарю часы и деньги, но и отнимать их не стану, если ты считаешь, что имеешь право на мои вещи.

Очередная минута напряженного молчания, после которой Ваня встает, подходит к столу и кладет на него часы и деньги. Шмыгает и зло шагает к двери, у которой он замирает, крепко стискивая ручку:

— Мне стыдно. Честно.

Меня аж до мурашек пробирает его тихий голос.

— Все в порядке, Вань, — со сдержанной лаской отзывается Артур. — Я принимаю твой стыд и понимаю его.

Ваня удивленно оборачивается, а затем переводит взгляд на меня. Молчит и решительно хмурит брови:

— Я больше так не буду.

— Хорошо, я тебе верю.

Когда дверь за Ваней с щелчком закрывается, я шепчу:

— Ты был готов мальчишке отдать свои дорогущие часы?

— Я знал, что он их не возьмет, — Артур встает, подходит к столу и подхватывает часы, которые небрежно накидывает на запястье, вглядываясь в мое лицо. — И думаю, что он теперь вряд ли повторит кражу.

— Вита, — в кабинет заглядывает один из охранников. — Там к тебе