Никто не заплачет - Полина Дашкова

— Вот, Верочка, ты была права. Мотя отличает плохих людей от хороших, перебила его Соня, — вы, Федор, очень хороший человек!

— Спасибо, — улыбнулся он, — приятно слышать. Я стал звонить по тому номеру, который на бирке, но там никто не отвечал.

Мотя между тем рвался домой, тянул изо всех сил. Вера еле удерживала поводок.

— А у вас есть собака? — спросила она, только сейчас обратив внимание, что к Мотиному ошейнику пристегнут хороший кожаный поводок.

— Нет. Поводок я у соседей одолжил. Они мне про объявление и сказали. Там, в объявлении, был другой номер, я понял, что на бирке не правильный. Вечером я звонить не решился, было поздно. А утром сразу позвонил. Вот, собственно, вся история.

— Просто у нас недавно номер поменяли, а я новую бирку заказать не успела.

У Федора были широкие плечи, держался он очень прямо. Несмотря на худощавость и отсутствие накачанных мускулов, в нем чувствовалась упругая, звериная мощь. Черные джинсы, кроссовки, спортивная трикотажная рубашка с короткими рукавами — все новое и явно дорогое. Темно-русые очень короткие волосы казались только что постриженными. Он вообще весь был какой-то новенький, сверкающий, вымытый до блеска. Гладко выбритое лицо было обычным, правильным, открытым, обаятельно-простоватым. Таких много. Мягкие серые глаза смотрели на Веру ласково и весело.

— Ваш Мотя, наверное, голодный как волк, — заметил Федор, — давайте я вас провожу домой. До дома было не больше пяти минут ходьбы.

— А вы совсем не похожи на маму, Соня. Это вы, наверное, в папу такая темноволосая?

— Темноволосая я как раз в маму, а Верочка — мамина подруга. Я у нее сейчас живу, моя мама на научной конференции за границей, папа тоже в командировке. А у вас есть дети?

— Пока нет.

— Это хорошо, — кивнула Соня.

— Почему?

— Потому что, если бы у вас был ребенок и вы привели домой собаку, ему бы не хотелось с Мотей расстараться, — серьезно объяснила Соня.

— Честно говоря, мелькнула скверная мыслишка оставить вашего Мотю у себя. Очень он мне приглянулся. А тут еще номер не отвечает. Я и подумал, не нужен никому этот пес, а у меня — ни детей, ни жены, ни собаки. Попросил у соседей поводок, а они мне говорит, мол, видели объявление. Я как представил, что что-то ищет, волнуется, сразу стало стыдно.

— А вы знаете, мы ведь его тоже нашли, полтора года назад. — И Вера рассказала, каким образом в их доме появился Матвей.

— Повезло вам. Отличный пес. — Федор глядел Вере прямо в глаза, и она мельком отметила про себя, что ей это приятно.

Они уже давно пришли и стояли у подъезда. Однако разговор продолжался как бы сам собой, лился просто, естественно и все не мог кончиться. А Мотя тянул поводок, рвался домой.

— Я тоже, между прочим, хочу кушать, — сказала Соня, присев на корточки и взяв собачью морду в ладони, — но веду себя прилично.

Вера вспомнила, что позавтракать они не успели, только умылись, почистили зубы, оделись и сразу побежали за Мотей. Но говорить Федору: «Спасибо, до свиданья, нам пора» почему-то было неловко.

— Я вас задерживаю? — виновато улыбнулся Федор. — Как я понял, вы даже не успели позавтракать. Честно говоря, я тоже… Только проснулся, сразу вам позвонил.

— Так давайте поднимемся к нам, позавтракаем вместе — неожиданно для себя выпалила Вера.

— Спасибо, не откажусь.

Это прозвучало просто и естественно, всякая неловкость исчезла. Вера чувствовала, что очень хорошо выглядит сейчас, и от этого выглядела еще лучше. При утреннем ярком свете было видно, какая у нее чистая, прозрачная кожа, какие ясные голубые глаза. И волосы отливали светлым золотом, и свежие накрашенные губы улыбались сами собой.

Они поднялись в квартиру. Мама ушла на работу рано утром, она еще не знала, что Матвей нашелся.

Верочка первым делом позвонила в поликлинику и попросила передать маме радостную новость.

Пока жарился фирменный омлет с помидорами и черными гренками, Соня приготовила сытный завтрак для Матвея, залила горячим мясным бульоном геркулес, добавила мелко нарезанное мясо. Пес сидел, не спуская глаз с Сони, перебирал передними лапами и энергично облизывался.

Федор отправился мыть руки и через минуту, выйдя из ванной, спросил:

— У вас есть какие-нибудь инструменты? Отвертка, плоскогубцы?

— А что? — удивилась Вера.

— Там кран подтекает, надо починить.

— Вот бы к нам хоть раз такой гость пришел, — вздохнула Соня, — у нас в доме все подтекает.

— Давайте лучше завтракать, — Вера поставила на стол три тарелки и выключила огонь под сковородкой, — омлет надо есть сразу, а то он осядет, будет не так вкусно.

— Хорошо. Но потом я все-таки починю кран. Терпеть не могу, когда вода капает.

— Федор, а вы случайно не сантехник? — спросила Соня, усаживаясь за стол.

— Нет. — Он отправил в рот кусок черного хлеба.

— А кто?

— Я работаю охранником в небольшой фирме.

— Серьезно?! А почему у вас нет квадратного бритого затылка и пудовых бицепсов? — Соня глядела на него с любопытством.

— Потому, что это вовсе не обязательно. — Он аккуратно отрезал вилкой кусок омлета, не спеша прожевал. — Вера, вы замечательно готовите.

— На самом деле я почти ничего готовить не умею, — улыбнулась она, просто есть несколько блюд, которые у меня неплохо получаются.

— У охранника обязательно должно быть много мускулов и мало мозгов, авторитетно заявила Соня.

— Ничего подобного, — покачал головой Федор, — совсем наоборот. Верочка, а чем вы занимаетесь?

— Я переводчик…

Мягко и ненавязчиво он стал задавать Вере вопросы о ее работе и личной жизни. Казалось, ему действительно интересно узнать про нее как можно больше. Но ни один из вопросов не был бестактным и странным для первого разговора малознакомых людей.

После кофе он вспомнил о кране и, несмотря на Верины возражения, заставил показать, где стоит ящик с инструментами.

— У вас еще стиральная машина током бьет и выключатель неисправен. Вы занимайтесь своими делами, а я все починю, — сказал он.

— Федор, это неудобно. Мало того, что вы нашли нашу собаку…

— Неудобно, когда случается короткое замыкание. Честное слово, Верочка, мне это только в удовольствие. Я люблю спокойную домашнюю работу. У меня дома все исправно, даже жалко бывает, что нечего чинить. А у вас там, кажется, факс жужжит. Вы не обращайте на меня внимания. — Он осторожно, кончиками пальцев, притронулся к ее руке и произнес еле слышно:

— Как хорошо, что вы не замужем.

Вера почувствовала, что краснеет.

— Я пойду погуляю! — послышался голос Сони. — Там девочка вышла, с которой я позавчера познакомилась. Я ее в окно вижу.

— Ладно. Только ненадолго, — ответила Вера. Из факса выползала новая порция экологических воззваний. Прежде чем сесть за письменный стол, Вера подошла к зеркалу. Нет, лицо ее не пылало, на щеках был только легкий румянец. Она провела щеткой по волосам. Из ванной раздавалось тихое позвякивание. Стасу Зелинскому никогда бы не пришло в голову что-то починить в ее доме…

— Садись-ка ты работать, — сказала Верочка своему отражению, вздохнула, села за стол и включила компьютер.

Текстов накопилось много, и через несколько минут она уже ни о чем, кроме перевода, не думала.

— Это что-то экологическое? — услышала она голос у себя за спиной и вздрогнула.

Федор вошел в комнату бесшумно, стоял, держась за спинку ее стула и глядя в экран компьютера, на котором светились строчки русского текста. Вера оглянулась и посмотрела на него снизу вверх.

— Да, это материалы для экологической конференции.

Он стоял совсем близко. Сквозь тонкую футболку она чувствовала, что от него исходит напряженное тепло, будто он сам наэлектризовался, пока чинил стиральную машину.

«Мы одни в доме, — подумала она, — я его совершенно не знаю…»

— Там уже ничего не течет и не стреляет, — сказал он совсем тихо, — и я не могу придумать никакого предлога, чтобы побыть с вами еще хоть немного.

Вера не знала, что ответить. Всего лишь два дня назад она размышляла, не обратиться ли в брачное агентство. Конечно, не всерьез, но ведь мелькнула такая дурацкая идея. А это нехороший признак, особенно когда тебе тридцать и рядом действительно никого нет. И вот пожалуйста — замечательный молодой человек, как на заказ: спокойный, хозяйственный, одинокий, Мотю нашел, все в ванной починил, смотрит ласково и уходить не хочет. Но какой-то он… совсем чужой, из другого теста. Даже не в том дело, что охранник. Просто чужой, и все.

На самом деле, не хочется сейчас никаких новых переживаний, отношений, сначала надо разобраться в своей старой ненужной любви. Вроде бы нет ее больше, а все равно надо разобраться. Пустота какая-то внутри. Легкость и пустота. И вообще некогда сейчас, вон работы сколько.