Держись от меня… поближе! (СИ) - Рымарь Диана

— Ну ладно, если ты так ставишь вопрос… — сдалась Адель.

«С другой стороны, — рассуждала она про себя, — если уж я умудрилась выйти замуж за главного задиру класса, чего еще мне на этой встрече бояться?»

А как вышла замуж? С помпой! В красивом белом платье, с кучей гостей, огромным трехъярусным тортом. Глеб не поскупился, позволил Адель с Софочкой разгуляться по полной программе. И они разгулялись. Был красивый ресторан, дорогой фотограф, музыка, белые голуби, фейерверки. Всё, как Адель и мечталось. А через две недели после свадьбы она узнала, что беременна.

— Возьми с собой свои книги! — ворвался в ее воспоминания Глеб. — Будем раздавать!

С важным видом указал на висящую в центре гостиной полку, заполненную книгами Адель. Когда-то сам же эту полку туда и прибил, заполнял книгами регулярно по мере раздачи их друзьям и рассылки читателям. 

После первой удачной книги за год Адель успела написать и опубликовать еще две: «Веселый Английский» и «Китайский по-русски». Написание книг так ее увлекло, что теперь на работе она с согласия руководства половину дня уделяла только этому. Поднимала престиж фирмы, как выразился Глеб.

При выходе каждой книги Жаров устраивал дома праздник, и на этот праздник приглашал друзей, семью, даже свою мать… Каждый раз, когда она приходила, всё время шутил: смотри, мама, ты говорила, я только на дворничихе могу жениться, но моя жена — писатель. Та посмеивалась, поздравляла невестку, но глаза ее оставались холодными.

Адель ненавидела эту женщину. Да, ненавидеть свою свекровь — жуткая банальщина, невозможная, прямо до оскомины. Но другого слова Воробушек даже подобрать не могла.

Причем она сама открыла ящик Пандоры, впустила эту женщину в их с Глебом жизнь, пригласив ее на свадьбу. Ей показалось неестественным, что Жаров даже не прислал своей матери приглашение, и тогда она сделала это сама. Подумала, если они приглашают Софочку, почти весь состав бюро Super Lingva, всех друзей Глеба и даже бабу Нюру, уж для матери жениха место точно найдется. Но тогда она еще не знала, с кем имела дело.

«Ненавижу!» — хотелось ей кричать каждый раз, когда мать Глеба поддевала его так или иначе, подшучивала над ним, посмеивалась.

Сам Жаров о причинах конфликтов с матерью помалкивал, но Адель и сама догадалась в чем там дело, для этого не нужно быть ясновидящей.

Мать Глеба — махровая эгоистка, зацикленная исключительно на себе и своей работе. Тратить время на сына она не любила, поэтому попросту игнорировала его и его потребность в любви, заботе, ласке. А еще… Глеб внешне — копия своего отца. Тот бросил ее и ребенка очень давно, еще когда тот был дошколенком, что, впрочем, неудивительно, если вспомнить о чудо-характере этой женщины. Очевидно, злость на этот его поступок мать перенесла на сына. Адель думала: это то же самое, как если бы она перенесла на Бориса весь тот негатив, который некогда испытывала к Велесову.

Ребенок при чем? Тебе же его не насильно в живот пихали, правильно? Это был осознанный выбор — родить. Каждый родитель должен любить своего ребенка, Адель в это свято верила. Если уже завел малыша — люби, люби таким, какой он есть.

Может быть, мать Глеба его и любила, но какой-то очень странной любовью. При каждом визите она с маниакальным упорством пыталась над ним подшучивать… Адель же подшучивала над ней… тонко, продуманно, с милой улыбочкой — так, что не придерешься, однако чувствительно. И как только она это делала, свекровь сразу успокаивалась.

Эти микровойны проходили у них при каждой встрече. А Глебу, похоже, нравились их перепалки, поэтому он стал приглашать мать чаще.

— Сколько экземпляров книг ты возьмешь? — спросил Глеб, задумчиво разглядывая полку с запасом.

— Сколько экземпляров? — удивилась Адель. — Да мне они и по одному экземпляру в сумку все три не влезут!

— Значит, купи сумку побольше! — резонно заметил он. 

* * *

Глеб аккуратно подъехал к ресторану, вышел из машины, открыл дверь для Адель, подал руку, чтобы той проще было выйти. Чем меньше недель оставалось до родов, тем круглее становился ее живот, и тем больше благоговения он испытывал к молодой жене.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Постой минуту, я припаркуюсь и приду, — попросил он.

Конечно, можно было вдвоем пройтись и с парковки, но Глеб не хотел, чтобы жена марала в луже свои новенькие замшевые сапожки.

Пригнав машину на стоянку, он выскочил на улицу и тут заметил, как к нему спешит старинный школьный приятель, с кем давно разошлись пути-дороги. Только и виделись, что на вечере встреч.

— Привет! — кинулся тот к Глебу.

Как был мелкоросликом в школе, так им и остался, доставал Жарову от силы до плеча.

— Глеб, прикинь, кого я встретил у порога в ресторан? Вошку! Беременную…

Глупым мелкоросликом…

— Интересно, она замужем или так… ветром надуло? — продолжал веселиться приятель.

Глеб подошел к нему, обнял за плечи одной рукой и прогремел на ухо:

— О, она замужем… за мной!

С этими словами он сжал приятеля так, что у того чуть кости не затрещали.

— Я понял, понял… — тут же пропищал он. — К Сафроновой с уважением…

— Она — Жарова! — важно заметил Глеб и отпустил простофилю.

Вместе с ним подошел ко входу в ресторан, где его ожидала Воробушек. Тут же услышал от приятеля:

— Поздравляю, Адель, я очень за вас рад!

Воробушек лишь смущенно улыбнулась, позволила Глебу взять себя за руку и провести внутрь.

Их неожиданный брак произвел фурор. Одноклассники восприняли новость все как один — с вытянутыми лицами, а потом зажужжали, как пчелы, стали сыпать вопросами. Адель отвечала смущенно, Глеб с гордостью. И на минуту жену из поля зрения не выпускал.

Через семь лет 

— Майские праздники на природе — это же супер! — мечтательно протянула Адель.

— Еще бы! — усмехнулся Глеб.

Он остановил машину у стоянки, куда они обычно ездили на этот праздник. Там уже стояло несколько машин друзей. Практически все с детьми, вокруг шум-гам, праздник, как и полагалось.

— Ты не волнуйся, Адель, я буду трезв как стеклышко, — кивнул Жаров.

— А я и не волнуюсь, — пожала она плечами и погладила свой пухленький животик.

Куда ему пить с беременной женой. Если что случится с его принцессами, он же не переживет… Принцесса номер один — Адель, конечно, а с принцессой номер два он пока знаком только по фото и видео с УЗИ, но очень ждал момента личной встречи. Да, совсем скоро у Жаровых станет трое детей: Борис, Николай и Ангелина.

Когда все выбрались, Николай, шестилетний шалопай, тут же бросился играть с сыновьями друзей Глеба, а вот Борис предпочел остаться с отцом.

— Пап, тебе помочь разгрузить вещи?

— Давай, сынок, помогай, — кивнул тот.

Уже здоровый одиннадцатилетний пацан, подростковый период не за горами, а тем не менее с Глебом они великолепно ладили. Борис его слушался, уважал и получал щедрую долю любви и внимания.

Когда разгрузились, Глеб принялся искать взглядом жену. Она оказалась у соседней машины, беседовала с подругой.

Жаров обласкал супругу взглядом, с облегчением выдохнул. Предпочитал всегда держать ее в поле зрения. Адель и природа — опасное сочетание. На природе его Воробушек почему-то резко превращалась в Творобушка. Как вытворит что-нибудь, так хоть стой, хоть падай. Один раз даже умудрилась наступить в муравейник. Слава богу, хоть больше ни разу не терялась… потому что Глеб всегда рядом.

Еще через восемь лет 

— Мама, мама… — услышала Адель из коридора.

Выглянула из кабинета, где работала последние несколько часов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мамочка!.. — увидев ее, дочка принялась размазывать по щекам слезы.

Впрочем, они быстро высохли, стоило Адель только обнять своего кареглазого ангелочка с двумя толстыми косами.

— Что случилось, Ангелина? — спросила она, наклонившись к ребенку.

— Петька мне заколку сломал! Ка-а-ак дернул за косичку! — Малышка продемонстрировала матери отсутствие заколки.