НеУГОдный президент - Максим Шахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если рассуждать логически, то да, – сказал Виктор. – На брифинге совершить покушение нереально. Во-первых, всех участников при входе досматривают, а во-вторых, уйти шансов нет вообще. В Эль-Табласо теоретически можно и оружие на комбинат пронести и потеряться потом… Только, если исходить из этого, дезинформация бессмысленна. А она явно имела какой-то смысл…
– Они нырнули в толпу! – сообщил Виктору Теофило.
Виктор кивнул и проговорил в телефон:
– Может, сейчас что-то прояснится! «Наружка» доложила, что Гонсалес и Долорес пробираются к муниципалитету через площадь!
– Думаете, Долорес попробует потеряться в толпе и незаметно поменяться местами с сестрой?
– Не знаю, посмотрим… Я с вами свяжусь, как она войдет.
– Жду, полковник!
Закончив разговор, Виктор посмотрел на время. Несмотря на напряжение, он ни на секунду не забывал о Сергее Андриянове, которому угрожала опасность в далекой Аргентине. И Виктор перезвонил ему.
– Да! – ответил Сергей.
– Ну что?
– Только что сел на железнодорожном вокзале в Неукене на автобус до аэропорта. Как раз хотел вам звонить…
У Логинова отлегло от сердца. Если бы Сергея решили убрать после его маневров на железнодорожном вокзале Генераль-Рока, то сделали бы это в поезде либо на вокзале Неукена.
– Хорошо! Пройдешь регистрацию, сразу позвони! – сказал Виктор и тут же отключил телефон.
Сергей Андриянов был практически в безопасности, теперь можно было целиком соредоточиться на Чавесе. И Виктор повернулся к Теофило:
– Ну что там у «наружки»?..
138
Венесуэла,
Маракайбо, район площади Боливара
Заставить себя позавтракать в гостинице Анхель не смогла. У любой женщины должны быть слабости. Средней руки журналистка Мария Хосе Мартинес вполне могла быть тайной обжорой. И по субботам ходить в дорогие кафе, чтобы налопаться до отвала запретных калорийных блюд.
Анхель приехала в центр на автобусе и почти сразу же нашла кафе по вкусу. Уютный зал по случаю субботнего утра и выступления Чавеса был почти пустым. Анхель долго изучала меню, потом заказала все, что ей понравилось, но по чуть-чуть. Покончив с едой, она долго пила кофе и курила.
Спешить Анхель было некуда. На митинге на площади Боливара ей показываться было противопоказано. Настоящие журналисты собирают информацию исключительно на неофициальных мероприятиях, поскольку что-то стоящее можно узнать только там. Навряд ли блондинка Мария Хосе Мартинес об этом знала, но она могла просто не переносить жары.
Само собой, что в кафе имелся настроенный на местный канал телевизор, по которому транслировалось в прямом эфире происходящее на площади Боливара. Когда митинг перевалил за середину, Анхель заказала еще одну крошечную чашечку кофе и расплатилась. Напоследок она перекурила и, тепло распрощавшись с хозяином, вышла из кафе.
Стараясь держаться в тени, Анхель направилась к зданию муниципалитета Маракайбо. От площади Боливара доносился усиленный динамиками голос Чавеса, то и дело прерываемый восторженным гулом многотысячной толпы. Уго Чавес несомненно был прирожденным оратором. И харизматическим лидером.
Как Перон. Или Гитлер. Он мог внушить массам что угодно. Это было редкостное качество, которое было дано очень немногим политикам. Уго Чавес же обладал даром внушения.
139
Венесуэла,
Маракайбо, здание муниципалитета
На этот раз, стоя за колонной, Логинов рассмотрел нырнувшую с площади Боливара в здание муниципалитета Долорес. Она прошла достаточно близко, чтобы Виктор убедился, что это не Мерседес. Долорес в сопровождении Ремедиоса Гонсалеса направилась к автомату с прохладительными напитками, у которого выстроилась небольшая очередь. Другие журналисты вереницей тянулись в буфет.
В фойе муниципалитета стало настолько людно, что сотрудники «наружки» шли буквально по пятам за Гонсалесом и Долорес. Те, не замечая этого, о чем-то спокойно переговаривались по дороге к автомату.
Логинов достал телефон, чтобы перезвонить Усларе, и тут у него вдруг промелькнула догадка. Сергей Андриянов спокойно ехал в аэропорт Неукена. Долорес и Гонсалес спокойно разгуливали по фойе муниципалитета…
– Да, полковник! – проговорил в трубке голос Услара.
– Все по-прежнему! – сказал Виктор. – Похоже, я ошибся!
– В чем?
– Насчет дезы из Аргентины!
– В каком смысле?
– Боюсь, это все правда!
– Простите, полковник, я не понял…
– Моего человека в Аргентине не дезинформировали. Ему просто помогли получить информацию, возможно, слегка подретушированную, но в целом правдивую…
– Но зачем?
– Чтобы он наверняка успел передать ее мне. А я вам…
– Какой в этом смысл?
– Тот же, что и в приезде Долорес! В отвлечении нашего внимания. Сперва нам подсунули ее, потом информацию о ее родстве с Мерседес… Занимаясь этим и ломая себе головы, мы пропустили что-то по-настоящему важное!
– Так! Значит, вы считаете, что это отвлекающий маневр? Тогда настоящий исполнитель не Долорес и не Мерседес, а кто-то нам неизвестный?
– Боюсь, что да! Хотя почерк, несомненно, Мерседес! Примерно так же она обвела вокруг пальца меня…
– И что вы предлагаете, полковник?
– Лучше всего убедить Чавеса свернуть программу пребывания в Маракайбо, вроде как по болезни…
– Это невозможно!
– Тогда… – прикусил губу Виктор. – Тогда нам остается только попытаться срочно взглянуть на ситуацию другим взглядом. Абстрагировавшись от Долорес! В общем, мы идем в пресс-центр! Посмотрим, что там…
140
Венесуэла, Маракайбо,
здание муниципалитета
– Ой! Это не то! – быстро проговорила Анхель, сунув охраннику на входе в пресс-центр вместо аккредитационной карточки водительское удостоверение. – Я вечно все путаю! Не знаю, как мой шеф-редактор еще терпит меня!
Это Анхель произнесла с обезоруживающей улыбкой. Охранники украдкой переглянулись. Как, вернее, за что терпят блондинок шеф-редакторы, они были в курсе.
После этого Анхель проверили, но чисто формально. Охранники были профессионалами. Они выполнили свою работу, хотя и понимали, что в данном случае она бессмысленна. Если топтавшаяся перед входом в пресс-центр бестолковая блондинка и могла представлять собой какую-то опасность для президента, то исходила она от ее стройных ножек.
– Пожалуйста, сеньора!
– Спасибо большое! – кивнула Анхель.
Войдя в конференц-зал, она с глупым видом оглянулась по сторонам, после чего пошла в первый ряд. Там Анхель снова оглянулась и присела, небрежно опустив свои пожитки на соседнее кресло. При этом смотрела она на мобильный телефон в своей руке.
Со стороны казалось, что Анхель то ли пытается отыскать какую-то запись в телефонной книге, то ли не может разобраться с каким-то сообщением. На самом деле Анхель успела оценить обстановку и даже засекла камеру видеонаблюдения. Но камера была не главное. Главное заключалось в том, что народа в конференц-зале было вполне прилично.
– Алло! – проговорила Анхель, приложив трубку к уху. – Алло-о-о! Что-что? Не слышно? Хорошо, я сейчас выйду! Да! Выйду! Не клади трубку!
Быстро поднявшись, Анхель поправила свои вещи на соседнем кресле и, вроде как продолжая говорить по телефону, торопливо направилась к выходу. Когда она вышла в коридор и двинулась с телефоном к лестнице, охранники пресс-центра проводили ее ухмылками. Судя по тексту, блондинка опять что-то перепутала или забыла и теперь пыталась срочно исправить ситуацию…
141
Венесуэла, Маракайбо,
здание муниципалитета
До официально объявленного времени начала брифинга Уго Чавеса оставалось меньше десяти минут, однако современный конференц-зал пресс-центра муниципалитета Маракайбо от представителей массмедиа пока не ломился. Необычайно жаркая погода, установившаяся в Маракайбо, дала о себе знать, так что основная масса журналистов восстанавливала водный баланс в фойе и буфете.
На входе в зал стояли сотрудники службы безопасности президента, одетые в штатское. Их бдительность оказалась на высоте. Логинов и Теофило предъявили удостоверения-вездеходы, однако их, тем не менее, очень вежливо отвели в сторонку и пропустили только после личного телефонного распоряжения подполковника Услары. Благодаря этому распоряжению их также не стали досматривать. Журналистов же шерстили очень тщательно, хотя и с той же отменной вежливостью.
– Так что ищем? – шепотом спросил Теофило, когда они вошли в зал.
– Все подозрительное, – так же тихо ответил Виктор.
Это было даже хуже, чем искать иголку в стоге сена. Там, по крайней мере, хотя бы известен предмет поиска. Однако дать Теофило более конкретные ориентиры Виктор не мог.
Они разошлись. Теофило двинулся за задним рядом кресел к правой стенке зала. Виктор вдоль левой пошел под уклон к сцене, на которой стояла современная металлопластиковая трибуна с гербом Венесуэлы. Точнее это была даже не сцена, а невысокий подиум, возвышавшийся над полом на каких-то тридцать сантиметров.
