Выбор оружия - Фридрих Незнанский

– Вот это и есть самая суть проблемы, – подвел итог Грязнов. – И решить мы ее пока не можем. Даже не знаем, с какого края к ней подступиться.

– Мне очень нравится твое оптимистическое «пока», – отметил Турецкий. – Если бы не упустили документы об Имангде – в два счета решили бы. Любая публикация в том же «Коммерсанте» – и все дела. Курс акций взлетает. Пусть скупают их по настоящей цене. И пусть дерутся за тендер. А мы спокойно будем заниматься расследованием.

– «Если бы не упустили», – повторил Грязнов. – Если бы да кабы! Ладно, если нельзя решить проблему сразу и целиком, будем отламывать от нее по кусочку. Что делать с Глузманом?

– А что с ним делать? – удивился Турецкий. – Возбудить за незаконную установку прослушки, взять подписку о невыезде и отпустить.

– Могут убрать его. Опасный свидетель. Ему уже три раза на работу звонили. Два раза из автомата, один – из «Восхода». Тот самый Артур Блохин. Отвечали: болен. Но могут пронюхать об аресте. Может, спрятать вместе с семьей на конспиративной квартире?

– У МУРа много лишних конспиративных квартир?

– Не много, конечно, сам знаешь.

– Машина у Глузмана есть?

– «Жигуль».

– Вот пусть сажает семью в свой «жигуль» и уматывает к каким-нибудь самым дальним родственникам. Или на юг. И сидит там, не высовываясь, пока нам не понадобится. А на звонки отвечать: в отпуске.

– Разумно, – подумав, согласился Грязнов. – А этого Блохина пока вообще трогать не будем. Чтобы их раньше времени не переполошить. Что-то он сможет, конечно, рассказать, но принципиального значения это сейчас не имеет. И вряд ли он много знает. Остается главный вопрос: что делать с Бурбоном?

– У нас только два варианта ответа на этот вопрос, – сказал Турецкий. – И оба плохие. Первый: ничего не делать.

– Бурбона прикончат, – напомнил Грязнов.

– Почти наверняка.

– Наверняка. Без «почти».

– Согласен.

– Погодин даст приказ начать скупку акций «Норильского никеля». И мы ничем не сможем ему помешать.

– Значит, остается второй вариант: организовать надежную охрану Бурбона.

Полковник Грязнов даже с места вскочил.

– Ты соображаешь, о чем говоришь? Мы только позавчера Мишку Володина похоронили! И теперь МУР будет охранять его убийцу, самого матерого бандита России? Только в страшном сне такое может присниться.

– Поэтому я и сказал, что оба варианта плохие. Какой хуже?

– Оба хуже.

– Но на каком-то все-таки придется остановиться.

Грязнов обреченно вздохнул и взял трубку внутреннего телефона:

– Начальника третьего отдела майора Софронова… Олег? Это Грязнов. Зайди ко мне. И захвати все рапорты оперативно-розыскной службы по Бурбону. – Он бросил трубку и направил в грудь Турецкого указующий перст: – Но разговаривать с ним будешь ты!

Муровские оперативники плотно сидели на хвосте Бурбона уже с неделю, со дня посещения Турецким пентхауса ассоциации «Восход», поэтому картина вырисовывалась из рапортов «наружки» достаточно полная.

Схема охраны Бурбона не имела ни одного слабого места. Во всех поездках по городу, в том числе из дома на работу и обратно, его постоянно сопровождали две машины по два-три охранника в каждой, не считая шофера. В его «лендровере» тоже постоянно сидели два телохранителя. В подъезде его дома всю ночь дежурили двое, еще двое – у лифта на последнем, шестнадцатом, этаже, где было всего две квартиры. Одна – Бурбона, а вторая – охраны. «Лендровер» всякий раз останавливался впритык к подъезду. Вокруг не было ни одного строения, которое могло бы послужить укрытием снайперу, – соседние дома, окаймляющие двор, были слишком далеко, а плоская крыша кирпичных гаражей во дворе хорошо просматривалась. Заложить взрывчатку в машину было делом совершенно невозможным: днем бурбоновский «лендровер» и машины сопровождения стояли во дворе ассоциации «Восход» под надежной охраной, а после возвращения его домой тут же загонялись в гараж со стальными, снабженными сигнализацией воротами. Маршрут его поездок на работу и с работы постоянно менялся.

Было всего одно место, мало-мальски пригодное для засады: узкая арка, ведущая от проспекта во двор. И единственный момент, пригодный для покушения – когда передняя машина сопровождения въедет в арку. Но площадка перед двором была полностью открытой, просто газон с чахлым кустарником, за которым даже ребенку не спрятаться, а охрана в машине прикрытия все время контролировала обстановку.

– Да, непросто будет его прихлопнуть, – заключил через полчаса полковник Грязнов, еще раз окидывая взглядом вычерченную схему подъезда к дому, арки и самого двора. – Только в одном вижу слабину: уезжает и приезжает примерно в одно и то же время. Возрастной, скорее всего, консерватизм.

– А его нужно прихлопнуть? – оживился Олег Софронов.

– Наоборот, – хмуро ответил Грязнов.

– Что значит наоборот?

Грязнов кивнул Турецкому: объясняй.

– Его нужно защитить от покушения, – сказал Турецкий.

– А оно будет?

– Обязательно.

– Когда?

– В любой день. Может быть, даже сегодня.

– И вы хотите, чтобы мои ребята этому помешали?

– Да.

Софронов всмотрелся в лицо Турецкому, словно хотел убедиться, что тот не шутит. А когда убедился, решительно заявил:

– Да я пальцем не шевельну для этого! И никто из моих ребят не шевельнет. Эта сволочь Володина убила. И мне теперь его защищать.

– Шевельнешь! – прикрикнул Грязнов. – И не просто шевельнешь – собой, если будет надо, прикроешь. Это тебе не новогоднее пожелание – это приказ.

Олег Софронов поднялся со стула и навис над столом Грязнова.

– Знаешь что, Слава, – негромко и даже словно бы дружелюбно проговорил он, – засунь себе в задницу этот приказ.

После чего извлек из внутреннего кармана кителя красную книжечку муровского удостоверения, бросил ее на стол и двинулся к выходу.

– Майор Софронов! – взревел полковник Грязнов. – Смирно! Кругом!

Софронов остановился и лениво, не по-уставному, развернулся.

– Два шага вперед!

Олег подошел к столу.

– Приказываю сесть!

– Ну сел… Дальше что?

Грязнов обернулся к Турецкому:

– Видал? Дожили! Прямо Сильвестр Сталлоне из фильма «Грязный Гарри»! Ну времена! Ну нравы! Забери свою ксиву, – бросил он Олегу. – И спрячь поглубже. И послушай, что тебе умный человек скажет… Давай, Турецкий, убеждай моего подчиненного. Меня он в грош не ставит. Может, тебе поверит!

Задача была не из простых. Турецкому пришлось мобилизовать все свои силы, чтобы как можно более кратко и убедительно втолковать Софронову, почему так важно сейчас уберечь Бурбона от покушения. Но он чувствовал, что его слова не достигают цели. Олег понимающе кивал, даже задавал уточняющие вопросы, но вряд ли проблемы концерна «Норильский никель» и миллиарды долларов находили отклик в его душе. В душе его было совсем другое. И Турецкий знал что: шопеновский марш, треск пистолетного салюта над свежим могильным холмиком на Востряковском кладбище и ослепшая от горя молодая вдова старшего лейтенанта Михаила Володина с двумя осиротевшими пацанами.

– Так что важнее – Бурбона прикрыть или взять того, кто его будет дырявить? – спросил Олег, когда Турецкий умолк.

– И то и другое, – ответил Грязнов.

– Ясно… – Софронов придвинул к себе листок со схемой, нарисовал возле арки, ведущей внутрь двора, небольшой квадратик. Объяснил: – Компрессор здесь стоит. Утром притащили. И какие-то работяги с отбойными молотками асфальт долбят.

– Какие работяги? – насторожился Турецкий.

– Обыкновенные, в оранжевых жилетах. Говорят, телефонный кабель пробило. – Он подумал и пририсовал возле компрессора маленький кружок. – А это коммуникационный люк.

– Откуда про работяг знаешь? – спросил Грязнов.

– «Наружка» сообщила.

– Почему в рапорте нет?

– Не успели оформить информацию. Пишут.

Грязнов схватил микрофон:

– Третий отдел майора Софронова – приготовиться к выезду! – Обернулся к Олегу. – Проверь, на месте работяги? Если липовые – задержи… Настоящие – замени своими людьми. Нужно будет – вызывай спецназ. И держи связь со мной. Действуй, Сильвестр Сталлоне…

Софронов быстро вышел.

– Не выполнит он твоего приказа, – предположил Турецкий.

– Какого?

– Прикрыть Бурбона. И я на его месте не выполнил бы.

Полковник Грязнов поморщился и сказал:

– Да и я, пожалуй, тоже… Как же нам быть?

– Я понял, в чем наша главная ошибка во всем этом деле. Плетемся в хвосте событий. А должны опережать, – сказал Турецкий.

– Легко сказать – опережать!

– Есть вариант. Нужно предупредить Бурбона о покушении.

– Как? – спросил Грязнов.

– Очень просто. Прийти и сказать.

– Кто к нему пойдет?

– Я.

Примерно секунд шесть понадобилось полковнику Грязнову, чтобы осмыслить ситуацию. Потом он спросил: