Ириска и Звезда Забвения - Вадим Панов

– Вот видишь! – обрадовался Удомо.

Он подумал, что девочка согласилась с его доводами, но ошибся.

Перед глазами Ириски появилась освещённая рассветными лучами Френца, очаровательное, переполненное гомоном Щебетание, удивительный Трамвай На Четыре Стороны, говорящий Страус, Утончённая с волшебной кисточкой, выпрыгивающие из воды дельфины, машина Петровича, задумчивый Папаша Чиско, дерзкая Рыча, весёлый цирк… А потом – зловещее чёрное Пятно, которое она уничтожила по дороге на остров.

Чёрное Пятно, готовое пожрать весь мир.

Ириска посмотрела колдуну в глаза, вновь улыбнулась и негромко, но очень уверенно произнесла:

– Я почти не помню Прелесть, Удомо, но это не значит, что я не буду за неё драться.

– Как же так получилось?

– Какой ужас!

– Вы слышали? В Палоге, прямо в центре города, зажглась Звезда! Там как раз проходила большая ярмарка, и много наших исчезло…

– И ещё одна Звезда у Дворца Ослепительных!

– И в Щебетании Девяти Старых Клёнов!

– И у Дворца Изумительных!

Плохие новости приходили отовсюду, и взбудораженные феи не успевали ими обмениваться. Только они открывали рты, чтобы поделиться впечатлением об атаке на один Дворец, а в ПрелеСети уже появлялась информация о том, что страшный фиолетовый шар поразил другой. И печальный список навсегда ушедших волшебниц пополнялся новыми именами.

Прелесть пустела на глазах, а изумлённые и напуганные феи никак не могли опомниться.

– Я не верю!

– Зачем он это делает?

– Наверное, я отправлюсь домой. Нужно пересидеть это время.

– Домой – во Дворец?

– Домой – домой, в настоящий дом, на Землю. Прелесть становится опасной.

– Ты бежишь?

– Отстань!

Напуганные, встревоженные, растерянные и ничего не понимающие феи собрались у развалин Щебетания Серебряных Ручьёв и там делились новостями и чувствами. На разорённой поляне вновь стоял гомон, однако в нём не слышалось ни веселья, ни радости.

– Люди выгоняют нас.

– Они боятся?

– Ненавидят!

– Но что мы им сделали?

– Мы умеем творить волшебство, а они – нет. За это нас не любят.

– Нас любят!

– Нас очень любят!

– Кто как, а я – домой!

– Трусиха!

– Лучше потом вернуться в Прелесть, чем потерять память и покинуть её навсегда.

– А если Захариус победит?

– А что изменится?

– Он закроет для нас Прелесть.

– Что предлагаешь ты?

– Сражаться!

И все посмотрели на вскочившую на обломок башни Полундру.

Рыча давно явилась на поляну, но до сих пор бродила среди растерянных волшебниц, не привлекая к себе внимания, прислушивалась к их безрадостным разговорам и старалась понять, что феи собираются делать. А когда поняла, что ничего, – решила высказаться.

– Нужно сражаться!

И услышала в ответ поток возмущённых возгласов:

– Какая смелая!

– И дерзкая.

– Что она понимает?

– Почему она указывает нам?

Однако рыжая не обратила внимания на выкрики, заметив, что большинство фей готовы её слушать.

– Рано или поздно, в этом мире или в другом, будучи феей или обычной девочкой, вам обязательно придётся защищать то, что вам дорого. Или потерять то, что дорого. Рано или поздно вы окажетесь перед таким выбором.

– Мы можем договориться с Захариусом! – крикнула из толпы какая-то старшая, кажется, Розочка из Ярких.

– Попробуй! – предложила Полундра. И подняла над собой волшебную кисточку, которую подобрала на площади Изящных Эскизов. – Но сначала расскажи об этом Утончённым. Расскажи Добродушным. Изумительным. Своим Ярким – тем, кто ещё остался. Расскажи всем, чьи Дворцы оказались под ударом. Расскажи! – Несколько девочек подняли телефоны, и рыжая поняла, что её горячее выступление транслируется в ПрелеСеть. – Расспроси их о том, как лучше договориться с колдуном, который хочет изгнать из Прелести фей.

– Рано или поздно мы все покинем Прелесть, – заявил кто-то.

– Но она будет сниться вам в тёплых снах, будет учить добру и справедливости, будет наполнять вашу жизнь любовью! – громко ответила Полундра. – Прелесть останется с вами навсегда, а не будет вырвана из памяти по воле злого колдуна.

Рыча чувствовала, что ей удалось привлечь внимание фей, а главное – заставить их задуматься. Растерянные и напуганные поначалу, они потихоньку приходили в себя и со всё большим интересом прислушивались к словам рыжей.

У которой неожиданно появилась союзница.

К обломку башни протиснулась Малинка, взобралась, встала рядом с Полундрой и отобрала у неё кисточку:

– Это волшебная кисточка Ташки, моей подруги и здесь, и в нашем мире. Мы вместе пришли в Прелесть, вместе оказались во Дворе Утончённых и дружили так крепко, что никто на свете не мог нас разлучить. А теперь я осталась здесь, а Ташка… – У Малинки перехватило дыхание. – Ташка ничего не помнит о Прелести. Ничего…

Утончённая расплакалась. Остальные феи потрясенно молчали, не сводя глаз с осиротевшей кисточки, ставшей для них символом разыгравшейся трагедии. Немой свидетельницей страшного преступления.

Немым укором для тех, кто испугался.

– Только в Прелести вы становитесь феями, – мягко напомнила Полундра. – Здесь и нигде больше. Дома, в мире людей, вы – хорошие, красивые, умные, добрые девочки, но не феи… Так неужели вы откажетесь от волшебства? От мира своей мечты? Неужели испугаетесь?

– Захариус – величайший маг Прелести! – вновь подала голос Розочка. – Он очень сильный!

– И это говорит старшая фея? – презрительно поинтересовалась рыжая, заставив Яркую замолчать и покраснеть от стыда. Голос Полундры стал очень громким: – Захариус Удомо сильный колдун, это знают все. Но я видела маленькую девочку, ученицу Непревзойдённых, готовую насмерть драться с Захариусом за то, что он сделал. Драться за каждую из вас. Мстить за каждую Звезду Забвения, которая изгадила наш мир. Мстить за каждую вашу подругу, которая никогда больше не вернётся в Прелесть. Сражаться ради того, чтобы вы остались здесь. Я видела Непревзойдённую, которая почти потеряла память, но осталась большей феей, чем любая из вас. Я видела Непревзойдённую, которая не помнит Прелесть, но любит её больше, чем любая из вас. Я видела Непревзойдённую, которая прямо сейчас, пока вы собираетесь к своим мамочкам, идёт в бой против вашего злейшего врага, и я спрашиваю: вы на самом деле феи?

– Не понимаю, почему ты упрямишься? – Удомо всё ещё надеялся, что Ириска согласится с его доводами и добровольно покинет Прелесть. – Через пять-шесть лет ты обо всём забудешь. Обязательно забудешь! Ты станешь взрослой и никогда больше не вернёшься в Прелесть! Зачем ты рискуешь?

– Ради друзей. – Девочка кивнула на Петровича и Хишу, которые нервно топтались возле «Бандуры».

– У тебя нет друзей.

– У меня их много.

– И где они?

– Я здесь! – Хиша первым понял, что разговор подходит к концу, и молниеносно оказался рядом с девочкой. – Не веришь – попробуй обидеть мою Непревзойдённую!

– Дикий Страус… – Колдун высокомерно скривил губы. – В каждой бочке затычка.

– Я не затычка! Я птица!

– Нелетающая.

– Ты уже отстирал костюм от орехового супа?

В ответ Захариус лишь рукой махнул, показывая, что не считает нужным продолжать разговор с Диким.

– Меня тоже не забудь. – Авессалом занял позицию с другой стороны от Ириски.

– Петрович… Сумасшедший изобретатель.

– Многие называют меня гением.

– Я думал, ты умнее, – хмыкнул Удомо. – Ты-то ведь должен знать, что со мной лучше не связываться.

– Знаю, – кивнул инженер, почёсывая бороду.

– И что?

– Я не могу не связаться. – Авессалом чуть пожал могучими плечами. – Ты разрушаешь Прелесть.

– Делаю её лучше!

– Нет.

– Не важно. – Колдун остановился, не стал продолжать спор и вновь перевёл взгляд на девочку. – Это всё? Больше никто не захотел рисковать ради тебя? Все отвернулись? Нет, не отвернулись – разбежались по тёмным углам и трясутся от страха! Феи сдались, Непревзойдённая, так сдайся и ты.

– Нет! – Ириска сжала кулачки. – Прелесть – это наш мир!

– За свой мир нужно сражаться, – убеждённо произнёс Удомо. – А твои жалкие подружки умеют только щебетать в ПрелеСети, обсуждая мальчиков и наряды, да фотографироваться, сложив губки бантиком.

– Нет…

– Так докажи! – неожиданно закричал колдун. – Покажи своих друзей! Покажи тех, кто не испугается моей армии!

И повинуясь неслышному приказу, на песок прекрасного пляжа стали выходить воины. До сих пор их скрывала от глаз колдовская пелена, но когда она исчезла, Авессалом не удержался от печального вздоха, а Дикий Страус крякнул, как селезень, и распушил на голове перья.

Потому что врагов оказалось очень-очень много.

Первыми из Пелены Невидимости вышли силачи Кияшко – массивные и угрюмые. Они сменили потешные цирковые трико на доспехи, но их маленькие лица по-прежнему скрывались под масками. В руках Кияшки сжимали топоры и щиты. За силачами выехали всадники на зубастых бедозаврах, страшно рычащих и бешено вращающих глазами. Перед боем бедозавров опаивали настойкой ярости, и сейчас они готовы были растерзать кого угодно. А их предводитель, Ядош Тубрич, выехал в последнем ряду, в котором шли здоровенные долбоцефалы, и сидел на спине самого большого из них.