Сторан - Роман Галкин

возможно мы двинем не на север, а вверх по течению Лабы. Ближе к степям хоть и опаснее, но зато цены на товары значительно ниже.

– Ну и что?

– Отец говорил, что дальше к югу леса буквально кишат семействами стахов. Значит там и летунов можно встретить гораздо чаще.

– Так вот к чему ты клонишь, – понял я мысль спутника. – Чем же эти стахи кормятся, если их там буквально кишит? Судя по аппетиту Мизгиря, он один может пожрать всех древов вокруг нашего селения.

– Так он же молодой, – произнес Роам с таким выражением, будто искренне удивлен моей дремучести. – Взрослый стах может вообще не есть, если не тратит нить и яд, и мало движется.

– Ясно, – ответил я, поняв вдруг, почему Мизгирь последнее время на охоте ни разу не ловил жертву клейкой нитью – он расходовал все без остатка на замуровывание на ночь входа в мой дом и на благоустройство своей конуры.

– Вот я и думаю, как поймать летуна, если представится возможность, – повторил Роам.

– Да, действительно задачка, – пришлось согласиться с проблемой.

А мое разыгравшиеся воображение уже рисовало, как через год мы отправляемся по Пути Воина в сопровождении личных боевых стахов, гордо несущих в поднятых хвостах шипастые булавы. И даже не просто в сопровождении, а верхом. Да, именно верхом. Как это я раньше не подумал о такой перспективе. Если стах действительно вырастет до таких размеров, какие ему приписывают, то к его спине запросто можно будет приладить седло. Верховой пауко-краб – это вам не какой-то там рыцарский конь!

Во время полуденного привала я поделился мыслью с товарищами и, видя, как у них разгорелись глаза от красочных картин, рисуемых подогретым воображением, слегка остудил проблемой, которую перед этим обрисовал мне Роам.

Теперь всю дорогу только и обсуждали способы поимки летунов. Подключились даже Гоат с Поутом. Очень уж им захотелось иметь личных гужевых стахов. У семейки лавочников просто головы кружились, когда они представляли, сколько груза могут перевезти пятеро взрослых особей. Я хотел было порассуждать о том, что для перевозки большого количества груза одним стахом, понадобится соответственная повозка, для которой, в свою очередь, понадобится прорубать широкие дороги, но решил не бежать впереди паровоза.

Собственно дороги в лесу существовали, а вернее широкие тропы, по которым могла бы проехать обычная земная телега. Мы иногда пересекали их, а иногда двигались по ним. Но, во-первых, они слишком извилисты, огибают каждое дерево. Пешим ходом большинство извилин можно срезать напрямую, но на широкой телеге пришлось бы в буквальном смысле выписывать «змейку». Во-вторых, нередко дорога раздваивалась на два узких рукава, огибающих огромный ствол. Когда впервые проходили мимо такого феномена, вспомнилась виденная некогда карикатура, на которой изображен спускающийся с горы лыжник, и лыжня за ним огибает с двух сторон растущее на склоне дерево.

По мере обсуждения, мы все больше приходили к выводу, что поймать молодого стаха, не убив его, практически нереально. Даже если каким-то образом удалось напасть – например, соскочив из густой кроны дерева – то оставалась большая вероятность быть проткнутым ядовитым шипом.

На мое предложение использовать рыболовную сеть, товарищи лишь сочувственно переглянулись, и Боат, вздохнув, объяснил, что рыболовные сети плетутся из нити морского стаха. Я вспомнил, с какой легкостью Мизгирь разрезал завесу, которой закупоривал на ночь дом, и понял бесперспективность предложения.

К концу второго дня пути Роам, вероятно уже для того, чтобы хоть что-то сказать, выложил совершенно авантюрный план, вызвавший единодушное отрицание. Предложение было такое: найти логово семьи стахов, убить взрослых особей и, дождавшись когда из кокона вылупятся летуны, похватать их тепленькими, своевременно купировав шипы. Однако как и любая авантюра, предложение Роама постепенно захватило наши умы кажущейся непосредственностью – поубивал взрослых особей и сиди над коконом, как курочка над яичком. Вот только если бы убить взрослого паука было легко, или хотя бы не очень сложно, то из-за своей ценности они давно бы перевелись в этом мире. Одного-то мы, пожалуй, могли завалить. Но целую семью, охраняющую логово…

И даже если нам каким-то образом удастся убить стахов, то что дальше? Как узнать, прежде чем расправляться с бедными животными, имеется ли у них в наличие кокон? А если имеется, то сколько времени осталось до его созревания? Сколько вообще зреет кокон? Может, несколько лет?!

– Можно будет забрать кокон с собой и дождаться вылупления летунов уже в селении, – предложил Поут.

– Кто знает, что из себя представляет кокон, и где его искать? – в свою очередь спросил я спутников. – И сколько из одного кокона вылупляется летунов?

В ответ товарищи в очередной раз дружно пожали плечами. Оно и понятно, до сих пор естественным желанием односельчан было держаться как можно дальше от восьминогих монстров.

***

На четвертые сутки к полуденному привалу лесная дорога вывела на берег небольшой речушки. Чистая медленно текущая вода пробудила желание немедленно освежиться. Однако купание пришлось отложить.

– Гут, приток Лабы, – радостно провозгласил Гоат. – Пришли на полдня быстрее против обычного. Значит, уже сегодня должны успеть к торжищу.

Желая успеть к первой цели путешествия засветло, долго отдыхать не стали. Наскоро умывшись, без особого аппетита пожевали копченого мяса и вареные плоды Клода, еще раз ополоснули лица и шеи прохладной водицей и двинулись в дальнейший путь.

Дорога теперь следовала вдоль русла, лишь иногда срезая напрямик излучины.

– Впереди нас кто-то идет, – заявил вдруг Роам. – Их примерно столько же, сколько и нас. Они вышли на эту дорогу с южного берега через брод, мимо которого мы только что прошли.

– Я никого не вижу, – щурясь, вгляделся вперед Поут.

– Ты и не можешь ничего увидеть – ответил следопыт, продолжая рассматривать дорогу. – Они миновали брод на шаг раньше нас. Но мы движемся быстрее, и еще через шаг должны их нагнать.

Шаг – крайне редко употребляемый эквивалент земного часа, означающий и примерное время, и расстояние, которое стор способен пройти за одну десятую часть дня.

– С юга, говоришь, пришли? – Прищурив глаза, переспросил Гоат. – Это хорошо. Будет возможность расспросить о том, как там обстоят дела.

Вероятно, захваченный идеей заиметь личных гужевых стахов, лавочник окончательно решил отправиться после торжища на юг.

– Вообще-то, давно уже пора кого-нибудь встретить, – вновь заговорил он. – Даже странно, что дорога столь пустынна вблизи Лабы.

– Интересно, как сторы на торжище отнесутся к Мизгирю? – задал я волновавший всю дорогу вопрос.

– Да-а, – протянул Боат. – Всеобщее внимание нам будет обеспечено.

– Надо ли нам это? – с сомнением я развел руками.

– Если Мизгирь будет привлекать сторов к нашему товару, то это хорошо, –