Шагнуть за порог - Михаил Александрович Михеев

мальчик не вовремя изогнется не в ту сторону? Труп закапывать? Да ну ее, такую перспективу! А потому Ярану пришлось довольно долго выбирать момент для удара. И все равно пострадал офицер довольно серьезно – дернулся, как и боялся Яран, не туда и заработал вместо болезненного, но в общем и целом безопасного укола в бедро, довольно глубокий порез. Еще и гордости своей мужской едва не лишился. Но – повезло, хотя теперь будет хромать неделю, не меньше.

А вот последний… О, этот кадр был куда интереснее. И опаснее – ибо недотепистость и шаблонность только изображал. Причем изображал довольно умело, кто другой мог бы на такое и купиться. Яран, имеющий заметно более серьезную подготовку и несравненно больший опыт поединков, чем любой местный дворянин, раскусил игру моментально, однако же показывать не стал. Зачем? Поединок следовало завершить, причем так, чтоб никто не остался в обиде. А потому…

Выпад. Блок. Контратака. Едва заметная пауза – как раз для того, чтобы противник смог ударить. Точно, удар не из армейского арсенала, чувствуется куда лучшая фехтовальная школа. Столичная, скорее всего. И Яран даже с большой долей вероятности мог назвать мастера, который парню этот удар ставил. Впрочем, это уже неважно, главное, результат. Чуть менее эффектный, чем тот, на который рассчитывал офицер, но устраивающий всех участников.

Распоротый рукав, стремительно пропитывающийся кровью, и короткий неглубокий разрез на руке. Завтра к вечеру о нем будет напоминать лишь тонкий шрам, через неделю не останется и его. Но сейчас все выглядит ровно так, как нужно. Офицеры смогли наказать покатившего на армейских бочку штатского наглеца. Победитель лишний раз подтвердил свое мастерство в глазах товарищей и теперь принимает вполне заслуженные поздравления. Яран продемонстрировал, что он все же крут и связываться с ним без особой нужды не стоит. В общем, нормальные расклады.

Сара, не бледнея при виде крови, ловко продезинфицировала и замотала куском чистой ткани рану, после чего вечер получил вполне достойное продолжение. Обе стороны конфликта, не особенно страдая от полученных увечий и, в общем-то, не имея более друг к другу претензий, отправились, дабы выпить за знакомство. А что? Для провинциалов, погрязших в рутине жизни, повод не хуже любого другого. Для Ярана, в принципе, тоже.

И все же финал истории случился не на дуэльной площадке, а уже в помещении, когда собравшиеся – и непосредственные участники, и их успевшие слегка протрезветь на уличной прохладе товарищи – рассаживались за организованный хозяином заведения стол. Платил Яран – он же вроде как проиграл в финале. Да и сомнительно было, что у провинциальных вояк громко звенят в кармане монеты солидного номинала. Как бы не наоборот. Яран же, хвала богам, сейчас мог позволить себе шикануть, а не показывать всем и каждому, что лишних денег нет и не будет. Боги, как ему надоело за эти годы изображать ограниченного в средствах мастерового! Офицеры с восторгом приняли его предложение, хотя, к собственной чести, заказы делали аккуратно – видимо, чересчур уж объедать хозяина стола в этих местах было не принято.

И как раз в тот момент, когда народ принял по первой и тут же, верно рассудив, что «между первой и второй перерывчик небольшой», и вообще «после первой не закусывают», вновь наполнил бокалы, в процесс вмешалось новое действующее лицо. Точнее, старое действующее лицо. Если еще точнее, тот самый чудик, с которого все началось. В общем, пострадавший от Ярана извращенец пришел наконец в себя и, отлепившись от стены, у которой сидел с самого начала конфликта, попытался качать права, требуя удовлетворения.

Очевидно, мозгов у него изначально было немного, а последние остатки адекватности отбил сам Яран, отправив человека в финальный полет. Иначе чем объяснить тот факт, что он не только не сделал выводов из происшедшего, но и на увещевания товарищей не реагировал. Хорошо еще шпагу у него изъяли сразу же, еще до поединка – видать, представление о его адекватности кто-то уже имел. Но все равно слушать чьи-то ненормативные словоизвержения – удовольствие ниже среднего, и Яран поступил так, как вел бы себя любой дворянин на его месте. Проще говоря, оскорбился – вполне нормальная, не привлекающая лишнего внимания реакция.

Яран встал, и от него вокруг волнами пошла тишина. Вот так, умение при средненьких габаритах производить впечатление опасно-громоздкого здоровяка – отдельное искусство, которому еще надо выучиться. Растянув в усмешке губы, он неспешно подошел к стойке и потребовал у хозяина палку колбасы. Тут же получил ее – отменную, сырокопченую, весом никак не менее килограмма. И этой палкой зарядил с размаху по морде возмутителю спокойствия А так как последний каким-то чудом устоял на ногах, добавил ему с другой стороны. После чего пообещал растекшемуся по полу тулову удовлетворить его вот этой самой колбасой во все щели и самых противоестественных позах.

Его выступление вызвало на сей раз не возмущение, а сдержанные аплодисменты. Поверженного унесли в его комнату, а все остальные продолжили вечер, благо тем для разговора хватало. Вон они, на столе стоят – и красное, и белое, разной крепости… Словом, вечер удался!

Воистину, если просыпаешься в сапогах, то болит голова. И вывод прост: в похмелье виновата не снятая вовремя обувь. Именно эта мысль крутилась в голове Ярана, когда он максимально плавно, стараясь не тревожить лишний раз гудящую от похмелья голову, сел на кровати.

Правда, немного прислушавшись к собственным ощущениям, он пришел к выводу, что не все так страшно. Голова, с учетом количества выпитого, могла болеть и куда сильнее. Но, видать, пойло здесь оказалось и впрямь неплохим, оправдывая свою запредельную для провинции цену.

Э-эх, кабы еще знать хорошее заклинание от похмелья! Но – увы и ах, таковых в природе не было. А если и было, то его наверняка захапали военные, засекретив и объявив стратегически важным. Так что оставались только народные средства. На выбор – опохмелиться или принять рассолов-бульончиков. И оставалось лишь понять, что первое окажется в зоне досягаемости.

Осторожно повернув голову, Яран окинул взглядом комнату, не обнаружив в ней ничего нового. Разве что Сара, которой, в общем-то, положено было спать у себя, свернулась калачиком на полу, бросив на него, правда, принесенное из своей комнаты одеяло. То ли решила не оставлять наставника в невменяемом состоянии без охраны, то ли напротив. Опасаясь, что обиженный им офицер каким-то образом снова очухается и решит попытать счастья. Первый вариант благороден, хотя и малоэффективен, второй, напротив, не столь красиво выглядит, зато намного более рационален. Ну а дальше каждый