В режиме отладки - Тимофей Печёрин

И хотя костлявые руки очередного международного трибунала Елача так и не достали, война для того все равно была закончена. Лейтенант подал рапорт об отставке — не добровольно, ясное дело, ибо в военное время самовольную отставку попросту не приняли бы да еще подняли на смех. Собственно, именно с той поры Яромир Елач отдает долг отечеству не с автоматом и в камуфляже, а в прокуренных стенах полицейского участка. Хотя о содеянном не жалеет и до сих пор.

— Кстати, — невзначай поинтересовался он у бывшего товарища по оружию, — а зачем тебе вообще дался этот петушок? Можно узнать?

— Да я и сам толком не понял, — вполне честно отвечал Радван, — работа такая, что наперед ничего точно знать невозможно.

— А неточно?

— А неточно… я подозреваю, что в районе столицы орудует не то шпионская сеть, не то диверсионное подразделение. Вот, надеюсь прояснить… с помощью твоего кадра.

— Да уж, — Елач вздохнул, не иначе как сам близкий к подобным подозрениям, — ладно. Понимаю, что для меня это слишком круто. Оставляю вас… и, последняя просьба: не бей его сильно. Чтоб очередная журнашлюшка жестокостью полиции народ не пугала.

Последние фразы он произнес, когда «кадра» наконец привели. Лицо эльфа и без того украшали ссадина и немаленький синяк… начавший, впрочем, уже бледнеть. Впрочем, выражение пришелец-арестант хранил гордое, не выказывая ни страха, ни мольбы о снисхождении.

— Итак, — начал Радван, стоя опершись руками на стол и обращаясь к сидевшему напротив эльфу, — говорю сразу: я знаю, откуда вы и какого лешего вам у нас надо. Легенды не пройдут… как и посулы. Потому что о вашем отношении к «варварским мирам» и их обитателям я наслышан тоже. В том смысле, что знаю: единственная, гарантированная мне награда от вас это смерть.

Молчание и слегка грустный взгляд были ему ответом. «И что?» — словно хотел сказать ему эльф.

— Но я — не вы: убиваю только, чтобы не убили меня. И потому, если будешь сговорчив, я дарую тебе свою варварскую милость. Обещаю, что ты не задержишься надолго в этих стенах… и не будешь застрелен, едва их покинув. Возможно даже, ты сумеешь вернуться к своим — если, конечно, мы сумеем договориться, и ваша ушастая братия свалит отсюда без лишних трений. И жертв.

— А мне некуда возвращаться, — возразил пришелец еще более печальным голосом, — в «Клинках Виндира» нет места неудачникам. А я попался; так что для братьев… бывших я теперь хуже варвара.

— О, вон оно что, — вмиг приободрился Радван, — выходит, тебе самому грозит смерть?

— Да, — эльф кивнул, — если выйду отсюда. Я ведь опозорил клан, а смыть позор он сможет только кровью. Моей. Так что свобода твоя мне теперь как гоблину солнечный свет.

Немного опешив от такого заявления, Радван предпринял новую атаку — заходя уже с другой стороны.

— В таком случае должен тебя огорчить: срок твоего ареста будет совсем недолгим. Менее двух недель — и тебя просто вывезут за городскую черту. Где никому, учти, уже не будет дела ни до тебя, ни до твоей безопасности. Я же могу устранить угрозу нам обоим… если не насовсем, то на заметно более долгий срок точно. Перебить этих ваших «Клинков» побольше, да выставить прочих из нашего мира. А ты… я думаю, устроишься у нас не хуже Лорентили.

От охотника не укрылось, как сверкнули глаза эльфа при упоминании имени беглянки. Видать, и вправду не была она простой женщиной, самовольно покинувшей родной мир. Простые не вызывают такую, можно сказать инстинктивную, неприязнь.

— Делай что хочешь, — равнодушно произнес эльф.

— Так помоги, бородавка тебе на задницу! — воскликнул, теряя терпение, Радван, — подскажи! Я-то откуда знаю, где база ваша? Или портал, из которого вы лезете…

— Хорошо, — слегка помедлив, проговорил арестант, — что-то вроде лагеря у «Клинков Виндира» за городом: в развалинах какого-то из ваших зданий… большого. Оттуда миссией в этом мире руководит сам Квендалл. Туда же привешен портал… хотя, при желании, Квендалл может перенести его в любое другое место. Только…

— Что еще? — вопрошал Радван недовольно.

— …что-то я сомневаюсь, что тебе одному по силам сладить с «Клинками Виндира».

— Тогда вот что я тебе скажу, — охотник положил эльфу руку на плечо, — если хочешь обосноваться у нас, то запомни для начала пару местных народных мудростей. Мудрость первая: трудно жить без веры…

На последнем слове он осекся — вспомнив, что напоминает оно про ненавистных фундаменталистов.

— …я имею в виду, веру в собственные силы и успех, — пришлось уточнить Радвану, — в возможность сладить с любой бедой. А вот и мудрость номер два: против лома нет приема. То есть, против грубой силы. Если вы смертные, то никакая магия вас не спасет. И… как ты сказал: большое здание? А на карте показать сможешь? Хотя вряд ли за городом много больших зданий…

Уже выходя из комнаты для свиданий, охотник справился на сей счет у капитана Елача. И получил неожиданно четкий и конкретный ответ.

— Развалины? Большое здание за городом? — переспросил бывший сослуживец, — так это санаторий Министерства культуры, точно!

А после секундной паузы дополнил:

— Разбомбленный.

Именно так — разбомбленный, а не угодивший под артобстрел или просто заброшенный. Очередная жертва вмешательства в гражданскую войну цивилизованных соседей. Ну не смогли они устоять в стороне, когда совсем рядом заварилась такая каша. Непременно должны были влезть в нее. Чтоб собственный же, родной электорат не скучал, да не стыдился за свою чересчур уж цивилизованную жизнь.

А каша-то кровавая и впрямь заварилась неслабо. Никто и близко подобного не ожидал: ни эксперты премудрые, ни простые граждане, теми же экспертами да телепрограммой вскормленные. Не оценили по достоинству этого пробуждавшегося трехглавого дракона — движение СПВ. Что расшифровывалось как «Слава, Память, Вера», а также «Сварог, Перун, Велес», по именам трех древних богов.

Предполагалось, что радетели за веру предков все раденья сведут к посиделкам на кухнях, концертам самодеятельности или досужим разговорам в компьютерной сети. В крайнем случае — к уличным пикетами и мирным шествиям на полсотни человек. На лозунги вроде «убей иноверца!» и политики, и силовики тогда дружно закрывали глаза. Равно как и на наличие сторонников СПВ даже среди людей в погонах… причем, на немалое их там число.

А потом розовые очки спали — к исходу первой недели, когда выступления фундаменталистов начали официально именовать уже не массовыми беспорядками, но вооруженным мятежом. А к концу первого месяца депутаты и министры в почти полном составе не нашли ничего лучше, кроме как дать деру. В цивилизованную заграницу, куда поборники истиной веры покамест еще не добрались.