Без жалости - Лоис Гилберт

В следующее мгновение я похолодела от страха: Винсент высматривал меня.

Войдя в дом через вторую дверь, я увидела Райана, который стоял у кухонной плиты. Услышав мои шаги, он повернулся, чтобы поздороваться, да так и застыл на месте: в глазах его отражалось изумление, к которому примешивался страх.

— Что с тобой случилось?

Я подняла руку, коснулась пальцами больной скулы и поняла, что, пока я ходила по лесу, под глазом расцвел большущий синяк.

— Все понятно, — сказала я. — Когда мы с тобой разговаривали, ушиб был еще слишком свеж, поэтому ты ничего не заметил… Дело в том, что мы с Эми поссорились и она меня стукнула.

— Довольно эксцентричный поступок, ты не находишь? — спросил Райан, разглядывая кровоподтек у меня на скуле.

— Она видела меня с Ноа, — сказала я по всегдашней привычке рассказывать брату все.

— И что же?

«Ничего не случится, если он узнает правду, — подумала я. — Подумаешь, тайна Мадридского двора! Бабка-то знает, а Эми уж подавно. Наверняка они ему об этом расскажут».

— Мы с Ноа занимались любовью — вот что.

— Понятно… — протянул Райан, и на лице у него промелькнуло выражение, которое я не успела расшифровать. Что это было? Беспокойство? Неодобрение?

Мне нужно было подняться на второй этаж.

— Я только что видела у себя в комнате Винсента.

Глаза Райана взволнованно блеснули.

— Ты уверена? Как ты могла его увидеть? Ведь тебя не было дома?

— У меня в комнате был включен свет. Он стоял у окна и следил за тем, как я шла к дому.

Райан мельком глянул из окна во двор, где ветер вихрем завивал снег, а потом переключил внимание на меня.

— Он все еще там?

— А вот я сейчас пойду и узнаю, — зло бросила я и собралась уже было идти, как вдруг послышались шаги и на кухню вошел Винсент. На нем было пальто, а взгляд его был устремлен к входной двери. Сделав вид, что не заметил меня, он уже хотел пройти мимо, но я схватила его за рукав пальто.

— Куда это вы собрались, а? — дерзко глядя на него, осведомилась я.

Он высвободил рукав.

— Хочу выйти на воздух.

— Я видела вас у себя в комнате.

Он ухмыльнулся.

— Ну видели — и что с того?

— Что вы там делали?

— Возможно, то же самое, что вы — в комнате Эми. Вчера вечером, — нагло сказал Винсент.

Кровь бросилась мне в лицо.

— У вас не было никакого права заходить в мою комнату, — пролепетала я в крайнем смущении.

— Я знаю. Надеюсь, вы извините меня за вторжение?

— Куда вы идете?

— Хочу зайти на конюшню и взглянуть на место преступления. Быть может, отыщу какую-нибудь относящуюся к делу мелочь, которую упустила из виду полиция.

— Пусть идет, Бретт, — произнес Райан.

— Никуда он не пойдет! — воскликнула я, вцепляясь обеими руками в его пальто. Теперь лицо Винсента находилось от меня совсем близко, и я заметила, что зрачки у него крохотные, как булавочные головки, а кожа на лице нездоровая — желтоватая, с характерным восковым блеском. Этот желтоватый оттенок и блеск я подмечала тысячу раз — у пациентов, кое у кого из знакомых, даже у некоторых врачей.

— Скажите, Винсент, что вас больше цепляет? Кокаин? Героин? ЛСД?

— Вам, Бретт, сейчас лучше заниматься своими проблемами. Не пора ли очнуться от спячки и обратить свой въедливый взор на руки брата, которые, между прочим, испачканы кровью вашего отца? — сказал Винсент. Потом он запрокинул голову и расхохотался. Его смех напоминал птичий клекот и показался мне до такой степени странным и неестественным, что я невольно сделала шаг назад.

— Вы с ума сошли! — сказал Райан.

Он схватил лежавший рядом с разделочной доской большой острый нож и с силой сжал его в руке. Лицо его при этом страшно побледнело и стало известковым.

Настала мертвая тишина, а напитанная ненавистью атмосфера в кухне сгустилась до такой степени, что ее, казалось, можно было резать на куски.

Я смотрела на Райана и Винсента, которые были готовы броситься друг на друга, и думала, что один из них — убийца.

«Господи, — вознесла я молитву Создателю, который, очень может быть, тоже сейчас наблюдал за этой сценой, — сделай так, чтобы убийцей оказался Винсент. Винсент — а не мой несчастный, заблудший брат!»

— Я вас не боюсь, — медленно, чуть ли не по слогам произнес Винсент, глядя на Райана в упор колючими и холодными глазами-льдинками.

— Немедленно прекратите! — закричала я, взрывая стоявшую на кухне гнетущую тишину. Потом, повернувшись к Винсенту, я ткнула пальцем в дверь и сказала: — Убирайтесь отсюда. Немедленно!

Винсент натянул перчатки, запахнул пальто и, толкнув ногой дверь, вышел из кухни, не сказав больше ни слова. Овладевшее мной нервное напряжение не проходило. Райан тоже нервничал, хотя его щеки после ухода Винсента слегка порозовели.

— По-моему, он собирает против нас улики, — дернув щекой, произнес Райан.

— Знаю.

Брат положил нож. Я видела, как дрожали у него при этом руки.

— Думаю, он ищет завещание, — предположила я.

— Бабушка сейчас на конюшне. Она занята тем же.

— Ты-то почему его не ищешь? — спросила я.

— Я начал было, — медленно проговорил Райан, — но потом сказал себе: «А ну его к черту!» Мне не нужны деньги Эдварда. Он ошибался, думая, что ему удалось купить меня. Если бабушка найдет завещание, а полиция отыщет настоящего убийцу и не повесит это дело на меня, я отдам все деньги ей. Если ей уж так нравится жить на ферме, у нее хотя бы будут средства, чтобы нанять работников. Но я отсюда уеду.

— Когда? — поинтересовалась я.

— Как только позволит погода. Сниму комнату в городе, а потом пойду в банк и напишу заявление о полном банкротстве.

Это было слишком. Все это окончательно вывело меня из себя. Да и стычка с Винсентом дала такой сильный выброс энергии, что я подзарядилась от нее, как аккумулятор. У меня появилось неуемное желание куда-то бежать и что-то делать.

— Побегу к себе! — крикнула я Райану. — Посмотрю, не забрал ли что-нибудь Винсент из моей комнаты?

Я устремилась через гостиную к лестнице, в мгновение ока взлетела по ней и распахнула дверь в свою спальню.

Любой бы решил, что в комнате все в полном порядке. Любой — но только не я. Я сразу заметила, что здесь не было ни одной вещи, к которой бы не прикасался Винсент. Ни шкаф, ни бюро с висевшим над ним зеркалом, ни моя постель не избегли его пристального внимания. Все было самым тщательным образом осмотрено и обыскано.

Даже щетка для волос лежала на туалетном столике пластмассовой щетинкой вниз, а я всегда клала ее щетиной вверх. При мысли о том, что он касался ее, мной овладело брезгливое чувство. Одновременно я ощутила укол совести: представила себе, каково было Эми, когда она пришла в свою комнату и обнаружила там учиненный мной разгром.