Леннар. Сквозь Тьму и… Тьму - Роман Злотников

Ну что ж! Вторично он ни за что не попадет в узилище проклятого Храма, к тому же он знает, что по повелению Стерегущего Скверну ждет его на страшной, легендарной площади Гнева!

Леннар встал на телеге в полный рост и, выпрямившись, крепко сжал в руке рукоять кнута. Рядом скорчились трое его попутчиков, но человек, найденный близ Проклятого леса, уже не видел их лиц, не слышал сдавленного бормотания. Он видел только скачущего во весь опор младшего Ревнителя Моолнара и двоих его людей, оторвавшихся от основной группы и последовавших за командиром.

Трое могучих братьев из грозного ордена Ревнителей — против найденыша из оврага, на дне которого течет гнилой ручей и спутываются пучки чахлого кустарника… Ну не смешно ли?

— Не чаял такой скорой встречи! — насмешливо крикнул Моолнар, осаживая коня. — Недолго бегали, а? Сам перелезешь в клеть или прикажешь тебя немного поучить?

— А вот попробуй, — негромко сквозь зубы проронил Леннар и поднял кнут.

Саркастическая кривая усмешка исчезла с лица младшего Ревнителя. Он кивнул двум подскакавшим всадникам:

— Взять этого и второго, бывшего послушника Храма, предателя. Остальных двоих… простолюдинов — убить.

Вторая часть приказа, как оказалось, была более доступна Ревнителям и обязательна к выполнению. Один из них выхватил метательный нож, каковыми (сие общеизвестно) эти служители Храма владели лучше всех в Арламдоре, и, чуть помедлив, пустил в Лайбо. Весельчак широко раскрыл глаза, наверное, даже не в силах понять, с какой скоростью летит в него эта сбалансированная, великолепно откованная сверкающая смерть. Леннар тоже не успел ничего осознать… В голове мелькнула мысль, что Лайбо уже труп, что ему не увернуться от этой смертоносной стали, брошенной твердой рукой Ревнителя. Но еще быстрее этой мысли рука Леннара выстрелила, как сорвавшаяся мощная пружина. По правде сказать, он и сам ничего не успел понять — как, отчего, каким чудом? Но только неуловимым для глаза движением он выбросил вперед руку и легко поймал за рукоятку пущенный убийцей нож.

Очень легко.

Нож был пойман и остановлен Леннаром у самого горла Лайбо.

Ревнитель не поверил своим глазам, когда в воздухе просвистел брошенный в обратную сторону метательный нож. И недолго оставалось ему верить или не верить… Потому что нож попал в его собственное горло, прошел через него как сквозь масло и, разбив шейные позвонки позвоночного столба — с такой силой был пущен клинок, — вышел из шеи возле основания черепа. Брат великого ордена, вероятно, просто не успел понять, что он уже мертв. Он выхлестнул короткий клокочущий хрип, последовали мгновенные конвульсии — и всадник рухнул с коня, захлебнувшись потоками собственной крови из разорванной шеи. С ним все было кончено. Испуганный конь рванул с места, таща за собой труп хозяина, чья нога застряла в стремени, и с жалобным ржанием помчался в степь.

Теперь их семеро, отчеканилось в голове Леннара едва ли не помимо его воли. Он застыл на краю телеги, глядя вслед умчавшемуся коню, который уносил с собой труп Ревнителя. Непобедимого Ревнителя. Павшего от его, Леннара, руки.

Кажется, и младший Ревнитель Моолнар не верил в происшедшее. Машинально он сжал шпорами бока своей лошади, и обезумевшее от боли животное взвилось на дыбы. Умелый наездник, Моолнар смирил скакуна. Его мечущий молнии взгляд остановился на Леннаре. По идее каждый простолюдин под таким испепеляющим взглядом должен согнуться от страха, вжать голову в плечи и полнокровно ощутить все свое ничтожество. Леннар и сам не понимал, почему с ним должно быть иначе. До определенного момента Ревнители вызывали у него если не страх, то мучительную, ползучую тревогу, в редких ситуациях переходящую в смятение. Теперь же он удивлялся сам себе. Невесть откуда взявшаяся сноровка, недюжинное искусство обращения с метательными ножами — а теперь это спокойствие, выдержка перед лицом страшной и, казалось бы, неотвратимой опасности. Что еще? Какие секреты таятся в его «затемненной», по выражению старшего Толкователя брата Караала, памяти, какие навыки и умения дремлют в этом заурядном, казалось бы, теле?

Леннар еще не подозревал, что единственный, кого он должен бояться, — он сам. Но Большая звезда, с восходом которой Толкователь сулил страшные беды, еще не взошла…

— Да как ты посмел?! — загремел Моолнар и, пришпорив коня, выхватил из ножен саблю, щедро украшенную символикой Храма.

Второй Ревнитель последовал примеру командира. Двое бойцов Храма с двух сторон летели на телегу с обнаглевшим мужичьем, пылая справедливым негодованием. Лайбо смотрел на это во все глаза. И тут ему надоело бояться. Пример Леннара оказался заразителен, а понурый вид сидящих в громадной клети односельчан — унизителен и нестерпим. Кроме того, недавний блеск летящего в него метательного ножа, перехваченного Леннаром, засел в глазах. Его хотят убить, прирезать, как куренка, ни за что, а он должен стоять и смотреть? Вековые инстинкты покорности и смирения, закладывавшиеся Ревнителями целым поколениям, вдруг были оттеснены свежим, еще неведомым Лайбо-весельчаку чувством — огненным боевым задором. Он выхватил из-под холстины запасную оглоблю и, взмахнув ею над своей головой, закричал:

— Э-ге-ге! А ну вас!

Ревнители летели как выпущенные из пращи камни. Кони пожирали, разрывали оставшееся до телеги расстояние, как голодный крокодил свою добычу. Когда между конем Ревнителя Моолнара и телегой Лайбо оставалось всего несколько шагов, Леннар раскрутил над головой длиннейший кнут… Кнут вспорол воздух, и как раз в этот момент взмыленный белый скакун с разъяренным наездником почти поравнялся с телегой…

Страшный удар обрушился на Моолнара и выбил саблю из его руки. Кончик кнута обвился вокруг запястья младшего Ревнителя, и тотчас же Леннар, закусив от напряжения губу, что было силы дернул кнут на себя. Разогнавшийся и никем не сдерживаемый конь пролетел мимо телеги… Ревнителя Моолнара на полном скаку вырвало из седла с той же легкостью, с какой корнеплод вылетает из размокшей после дождя, влажной, рыхлой почвы.

Младший Ревнитель несколько раз перевернулся через голову, каждый раз загребая полные пригоршни пыли, и остался лежать неподвижно.

Видевший все это послушник Бреник едва не свалился с телеги повторно. Простой смертный выбивает из седла младшего Ревнителя, брата из страшного ордена, а его подчиненного и вовсе убивает, вспоров горло метким броском метательного ножа! Неслыханно!

Леннар сплюнул кровь из прокушенной таки губы и повернулся к Лайбо, который выдерживал атаку последнего из тройки Ревнителей. Надо сказать, что получалось у него намного хуже, чем у его соратника по этой схватке. Ревнитель поднял на дыбы коня у самой телеги и что было силы ударил по выставленной Лайбо оглобле. Острый клинок разрубил дерево как тростинку. Лайбо не успел даже пикнуть, как его отбросило прямо на старика Кукинка, который стоял на карачках и крутил плешивой головой. Счастье шутника, что этим обошлось и отточенная сабля Ревнителя не коснулась его дурной головы. Всадник же с необыкновенной ловкостью соскочил с седла, выпрямился во весь рост и, выставив перед собой обнаженный клинок, прыгнул на воз, чтобы зарубить непокорных простолюдинов уже, что называется, в пешем строю. Вне всякого сомнения, ему это удалось бы, когда б не Леннар. Мощным пинком ноги он сбросил с воза и Кукинка, и невольно оседлавшего того незадачливого Лайбо. Теперь они были в относительной безопасности.