Вариант "Ангола" - Игорь Борисенко

Конечно, я в ту ночь уснуть так и не смог, и Сашка тоже. Мы некоторое время лежали молча, надеясь, что уснуть все-таки удастся. Но я даже глаза толком закрыть не мог – болели и слезились. Наконец я не выдержал:

– Саш, спишь?

– Не-а, не спится.

– Мне тоже. Как думаешь, почему база не отвечает?

– Да черт ее знает, Володя. Страшное предполагать не хочется. Может, просто рация сломалась, а запчастей нету? Или их на самом деле предупредить про нас не смогли? Или они не ждут нас так рано? Гадать можно всю ночь…

– Это правильно. По всему выходит, придется нам своим ходом по Африке пилить… Знаешь, я ведь даже в поход никогда не ходил! Только за грибами за город выезжали.

– Это дело поправимое. Человек ты физически крепкий, нормы ГТО сдавал, значит, выдержишь. Трудно будет первое время, но не труднее, чем на лодке. Там ведь воздух чистый, свежий, воды сколько хочешь, если река рядом. Даже не верится, что можно будет наконец помыться и одежду отстирать по-человечески.

– Как думаешь, Гусаров нам даст людей?

– Должен. Наверное, это тебе придется с ним вопрос решать. Все равно ведь лодке придется оставаться на месте и нас ждать, правильно?

– Эх, – я тяжело вздохнул. – Трудно будет. Сильно изменился Гусаров за время похода. Злой стал, упрямый. Я вот грешным делом думал, он сегодня опять с комиссаром схватится – хорошо, удержался. Может упереться и никого не даст…

– Надо тогда Смышлякова уговаривать, чтобы он с нами пошел. Хороший ведь человек, с ним нам просто будет.

– Один Смышляков?

– Ну, нет, – Вершинин замялся. – Мне подумалось, что если он пойдет, Гусарову придется нескольких матросов выделить.

– Ладно, что гадать – скоро узнаем.

Некоторое время мы опять молчали, пытаясь уснуть, потом опять стали разговаривать. Обсуждали, что следует взять с собой, что одеть и как идти без карты и без знания местности. Вершинина это, кстати, не пугало – он в такие ситуации уже попадал.

– Нам известно, что лагерь на реке и не очень далеко от побережья – иначе как бы они доставляли грузы с кораблей по бездорожью? Может быть, там на самом деле даже дорога есть. Будет компас – не заблудимся, и в течение недели, самое большое, найдем их.

– Если есть еще, кого искать, – подумал я, но вслух ничего не сказал. Не стоит человеку настроение портить.

Только под утром мы, устав разговаривать, впали в какую-то полудрему, которая не приносит отдыха и облегчения. Потом послышался свист воздуха и бульканье воды, когда лодка пошла на всплытие. Кое-как мы поднялись и отправились на кухню, чтобы получить привычный завтрак – стакан чаю и пару галет с маринованной селедкой, обрыдшей до последнего предела.

К тому времени, как я поднялся на мостик и закурил, лодка уже шла малым ходом на юго-запад, держа слева береговую черту. Наверху было холодно, особенно после ночной духоты, а свежий воздух драл горло. Вот до чего дожил! Или это дым папиросный так действует? Я с ужасом подумал, что курева осталось еще на пару недель. Если на базе нету, что делать? Листья с баобабов собирать и сушить?

Берег слева постепенно отдалился, так что Гусаров приказал взять круче к югу. Я некоторое время поторчал у орудия. Потом выполз Сашка, и я ужаснулся, увидев его лицо: опухшее, с кругами вокруг красных, воспаленных глаз. Борода клочьями, прическа тоже как у каторжника. Я, наверное, не лучше. Ощупывая рожу, я сдал свой пост Вершинину (на мостике опять запретили находиться более чем пятерым одновременно) и спустился вниз. Снова вонь ударила в нос – к ней никогда не привыкнешь! Хотя, жара, кажется, спала. Вероятно, Гусаров разрешил открыть носовой люк, потому что легкий ветерок чувствовался даже около нашей каюты. Я зашел и лег на диванчик. Не прошло наверное и минуты, как я спал.

Мне приснилось, будто я бреду сквозь джунгли, совершенно один, и вдруг выхожу к водопаду. Одежда жутко грязная, все тело чешется… Я бросаюсь в воду, как был, и начинаю ожесточенно тереть себя. Вода падает сверху, как из душа. Я ее глотаю, но вкуса никакого не чувствую. Потом что-то меня заставляет поглядеть на берег: из леса к водопаду выходят несколько девушек. Нет, не черные негритянки, все белые, красивые, в летних платьях. Они смеются, разговаривают, но я не слышу о чем. Все у меня внутри сжимается, потому что я догадываюсь, что сейчас будет. Девушки раздеваются догола и идут в мою сторону. Надо бы выбраться, ведь подглядывать нехорошо, но я продолжаю скрываться за потоками падающей воды, сотрясаясь от охвативших меня чувств. Какие же они красавицы! А я, грязный, жалкий, потерявший дар речи, смотрю на них, как какой-нибудь преступник…

Бац! Из сна меня вырвал удар. Вернее, не удар, а толчок, просто он мне со сна показался сильным.

– Ты чего стонешь? – спросил Сашка. – Сжался весь в комочек. Кошмар приснился?

– Кошмар, – послушно подтвердил я. Кажется, я залился краской – знал бы Сашка, что за кошмары мне снятся, засмеял бы. Хорошо, что в каюте полумрак.

– Хватит трястись, друг мой. Пора собираться.

Приплыли. Вернее, нет, моряки так никогда не говорят. Они не приплывают, они приходят. Значит, мы пришли на место!

В лодке снова было душно и жарко, потому что наверху время приближалось к полудню. Солнце в зените, вода блестит нестерпимо, ветра нет. Одна радость: совсем рядом, меньше, чем в километре, суша. Твердь, земля, материк! Пусть это Африка, а не родная советская страна, все равно. Скорее бы туда попасть.

Я сбегал на мостик, перекурить. Лодка дрейфовала в океане, не заходя в бухту – командир опасался наскочить на мель или скалу. Как раз в этот момент на воду спускали шлюпку, чтобы она разведала подходы к берегу. Мыс Фрадес, к которому мы стремились, оказался длинным песчаным пляжем, тянущимся от каменной скалы, которая отгораживает от посторонних взглядов большую "заводь". Скала была заостренная, как клинок, но быстро сходила на нет, и исчезала в песке. На востоке был виден другой берег бухты, где к воде подходили заросшие лесом невысокие горы. До них было километра три, не меньше.

Покурив, я спустился вниз и присоединился к Сашке в отсеке с торпедными стеллажами, где было сложено наше с ним добро. Ночью мы с ним обсуждали, что следует взять, но я, честно говоря, тот разговор плохо помнил. К тому же, сейчас подумалось – а какие могут быть обсуждения? Если база до сих пор не ответила, нет никакого резона проводить разгрузку. Куда все это девать? Бросить на песке? Надо только взять оружие для себя лично, палатку, лопаты, спички, сухой паек… что там еще берут в дальний поход? И идти на разведку. Сашка, однако, был не согласен.

– Как это не разгружать? Мы должны верить, Владимир, что все в порядке с нашими товарищами. Мы обязаны найти их и выполнить свое задание. Ты согласен? В скалах есть какие-то расселины, гроты, так что в них можно устроить склад и сложить туда оборудование и оружие. Хотя, это все можно просто поручить экипажу лодки. Они разгрузятся, пока мы пойдем на поиски базы.