Бог из глины - Иннокентий Соколов

Темнота, сквозь которую проступают контуры леса. Сосны угрюмо следят за Надеждой, не решаясь вмешаться, и лишь подставляют ветки, пытаясь осложнить ее бегство.

Тропинка выскочила ниоткуда, и Надежда следует за ее изгибами, с трудом вписываясь в повороты, натыкаясь на ходу на торчащие отовсюду ветви.

Огромный куст, с обломанными ветвями, торчащими словно пики — Надежда влетела в него на полном ходу. Острые ветки проткнули тонкую нежную кожу, словно пытаясь всосать ее страх, оставив пустую равнодушную оболочку.

Мгновения сменяют друг друга, оставаясь ненадолго в памяти, и размываясь как картинки на песке, уходят в небытие.

И только шепот деревьев впивается в уши, напоминая о главном:

— Беги, милая, беги пока можешь…

Ночь обступила ее, возвращаясь обратно туда, откуда была ненадолго изгнана скупыми лучами осеннего солнца — здесь в лесу была поздняя осень, но что-то подсказывало Надежде, что это не навсегда.

В лесу холодало — ветер дул навстречу, отчего занемело лицо, а шея и плечи покрылись гусиной кожей. Надежда прислушалась — настолько насколько это было возможно здесь и сейчас. Затем неохотно сбавила бег — существо затерялось где-то позади, и ничем не выдавало своего присутствия. Возможно, затаилось под одним из многочисленных кустов, и насторожено следит за ней бусинками глаз, пытаясь сообразить, как ловчей поймать ее.

(И ему наверняка удастся ЭТО!)

Тропинка резко пошла на уклон, и Надежда скатилась по ней огромным неряшливым клубком. В падении она зацепилась рубашкой за сук, и тут же услышала противный треск раздираемой ткани.

Уже в самом низу, она зацепилась ногой за корень, и растянулась во весь рост. От удара захватило дух, она поползла, роняя слезы, пытаясь сдержать стон — существо не должно было услышать ее, тем более теперь.

Надежда подползла к огромной сосне, и с трудом, ломая ногти об отслаивающуюся кору, встала на ноги, вытерла лицо, и осторожно выглянула из-за дерева. С таким же успехом можно было бы всматриваться в "Черный квадрат" Малевича, пытаясь рассмотреть несуществующие детали — ночь превратила лесную картину в смазанное чернильное пятно. Глаз с трудом улавливал очертания тропинки, кроме того, Надежда с тревогой почувствовала, как заметно похолодало — погода портилась на глазах, и если так будет продолжаться и далее, она превратится в огромную замерзшую статую, со сломанными ногтями, с растрепанными волосами, в которых запутались пожелтевшие сосновые иголки.

Словно в подтверждение ее мыслей, ветер подул снова, принеся ледяное дыхание северных льдов — острые иглы мороза вонзились в обнаженное тело. Надежда, выбивая зубами дрожь, обхватила плечи руками. Как будто это могло помочь!

Вдобавок ко всему пошел снег. Осень ушла в одно мгновение, сменившись зимой — переход был неуловим. Просто когда она, моргая, опустила ресницы, холодная осень застыла, умирая навсегда, и следующее, что увидела Надежда, открыв глаза — снежную зиму. Снег повалил с неба огромными пушистыми хлопьями, и равнодушная зелень сосен, почти неразличимая во тьме, оказалась покрыта белым блестящим покрывалом. Из-за разошедшихся туч выглянула озорная луна, и, подмигнув, затянула чуть слышную песенку.

   В этом зимнем лесу много разных чудес   И ты все их познаешь сполна   Но касаясь едва этих снежных ветвей   Ты поймешь, что осталась одна.   Ты одна навсегда в этом страшном лесу   Ты останешься с нами навек   Убегай от чудес, обходи стороной   Слабый, глупый, больной человек!

Этот лес оказался совсем неправильным.

Он не был тем лесом, в котором волк и ягненок гуляют вместе, вовсе нет! И страшное существо не собиралось отказываться от погони. Оно затаилось, давая фору, и теперь собиралось окончить преследование. Вдалеке Надя услышала, как скрипит снег под его ногами.

Вставай, детка, если не хочешь замерзнуть. Двигайся, возможно, это поможет тебе пережить холодную зимнюю ночь. Первый шаг оказался невероятно трудным — снег обжигал ступни, царапал раскаленными иголками. Второй был ненамного легче…

Надежда брела, подобрав остатки рубашки, понимая, что еще немного, и опустится на колючий снег, и тогда метель укутает навеки, нашептывая, напевая свою злую колыбельную:

— Спи детка, спи, и пусть твои сны будут вечными…

Лес окончился внезапно — вот он был, и оборвался, окончившись широкой дорогой, что разрезала его, уходя в обе стороны. Ветер сносил снежинки, обнажив темный асфальт. Надежда остановилась, прижав руки к груди.

(Дорога!)

Вот только на ней не было ни одной машины, и ни одна пара огней не собиралась разрезать на куски снежную ночь, пронзая стрелой темное асфальтовое полотно.

В лесу что-то ухнуло, и Надежда помертвела.

Существо снова дало знать о себе. И если ушедшая осень и осталась в его сердце, то наступившая зима никоим образом не могла расстроить его планы. Оно опять догоняло, вот только на этот раз, Надежда отчетливо смогла рассмотреть, как осыпается снег с качающихся вершин сосен.

Надя выбежала из леса, и побежала по скользкому асфальту, удалясь от того места, где на заснеженной тропинке выделялись ее следы, обрываясь у еле различимой сплошной черты, что отделяла обочину от проезжей части дороги.

Она бежала, и шум сзади уплотнялся и нарастал, грозя настигнуть, словно огромный снежный ком, и закрутить, завертеть, закатать в белый кокон, из которого уже никогда не выбраться наружу. В нем присутствовал еле слышный звон и шелест, словно…

(Широкие шины оставляли причудливые отпечатки на тонком слое снега…)

Словно шины автомобиля пытались расстаться с надоевшей дорогой, и вздыхали от огорчения, когда им это не удавалось.

И тут же вспыхнули фары, в мгновение ока развеяли ночь, заставили отступить ее в лес, и затаиться там до поры до времени.

Надежда обернулась, оставшись стоять посреди дороги. Она расставила руки, и ее оголенные груди выпрыгнули из-под остатков ночнушки. Свет фар выхватил напряженно торчащие соски, скользнул ниже. Надя запоздало прикрылась, всматриваясь в слепящие огни. Мороз с новой силой ударил по плечам, спине, и, оседая в снег, тут же наметенный услужливой метелью — владычицей холодов, она услышала, как распахнулась дверь автомобиля, и почти сразу же чьи-то руки вцепились в нее, пытаясь оторвать от дороги.

(Это существо-страшило, детка, и оно, наконец, поймало тебя, приехало из далекой холодной страны, чтобы заключить в объятия, как старого доброго друга!)

Ее затащили в машину, вновь хлопнула дверь, взревел двигатель, и машина рванула с места. Как раз вовремя — существо выскочило из леса, и помчалось широкими прыжками, стремительно сокращая расстояние между ними. Острые когти блестели в свете луны, словно были стальными. Луна отражалась и в глазах существа, но оказалась передернута кровавой дымкой, как будто оно заранее предвидело итог встречи.