Часовой - Ли Чайлд

Нужное ему строение обнаружить было легко, потому что возле него, рядом с последней моделью автомобиля «хонда цивик», стояла полицейская патрульная машина. Ричер сразу догадался, что «хонда» — личное транспортное средство офицера полиции Рул. Подъезжая, он снизил скорость, в последний раз бросил взгляд в зеркальце, чтобы проверить, нет ли за ним хвоста, и свернул на подъездную дорожку. И сразу же дверь гаража с лязгом и бряцанием поехала вверх, а когда открылась полностью, Ричер вкатился внутрь. Он заглушил мотор, и заслон стал опускаться. С одной стороны у стенки стояла алюминиевая стремянка, напротив нее за переднее колесо был подвешен велосипед. Здесь же был крепкий стеллаж с полками, заполненными огородными удобрениями и гербицидами, а также разного рода инструментом, о назначении которого Ричер понятия не имел.

Как только дверь в сторону подъездной дорожки опустилась, открылась входная дверь слева и появилась офицер полиции Рул. На ней были темно-синие спортивные брюки и такого же цвета футболка. Волосы зачесаны назад и прихвачены золотистым зажимом. В руке она держала тоненький конверт. Ричер открыл дверцу и стал было выходить из машины, но она помотала головой и жестом приказала оставаться на месте.

— У нас мало времени. В любую минуту вернется домой соседка, и я бы не хотела, чтоб она увидела, как вы отъезжаете от дома.

— Думаете, шпионит за вами?

— Похоже, вы никогда не жили в маленьком городке, — сказала она, и по губам ее пробежала улыбка. — Конечно шпионит. Тут все шпионят друг за другом. Может, не совсем так, как вы думаете, но мне все равно не хотелось бы этого. Держите. — Она протянула Ричеру конверт. — Это для вас.

— Что это? На конверте ничего не написано и не напечатано. И никакой наклейки.

— Это файл. Или, во всяком случае, копия. Для журналистки, о которой вы спрашивали.

— Почему мне?

— Потому что мне все это уже надоело до чертиков. То, что с ней случилось, — ужасно, но у нас в отделении, похоже, решили, что это висяк. Вы работали в военной полиции. У вас неплохое чутье, я в этом убедилась в деле с этим подонком, дружком Холли. Может, что-нибудь раскопаете. Добьетесь для этой женщины справедливости. Ее звали Тони Гарза. Но я ни разу не слышала, чтобы инспектор Гудиэр произнес это имя вслух.

Ричер положил фотографии мертвой журналистки в конверт, который надежно спрятал под ножным ковриком в автомобиле Марти перед пассажирским сиденьем. Дорожный патруль может остановить в любой момент, а Ричеру очень не хотелось конфликтовать с излишне любопытными полицейскими. Спрятать-то спрятал, но то, что увидел на этих фотографиях, продолжало тревожить память Ричера всю дорогу, пока он ехал обратно. Видел он это или не видел, для Тони Гарзы уже все равно. На этой земле ее уже нет. Зато для Ричера это имело смысл. Надо полагать, тот, кто убил Гарзу, теперь гоняется и за Резерфордом. Или как минимум входит в ту же самую группировку. И теперь, когда Ричер своими глазами убедился в их звериной жестокости, он ни в коем случае не оставит Резерфорда одного.

Ричер постучал в квартиру Митча, и открыла ему Сара. Она уже успела подсушить и уложить волосы, переоделась в облегающие штаны и свободную голубую рубашку из шелка.

— Все хорошо? — спросила она. — Чего же от вас хотела офицер полиции Рул?

— У нее для меня появилась кое-какая информация. Конфиденциальная. Как бы от полицейского бывшему полицейскому. Информация связана с делом, о котором я у нее спрашивал раньше, когда был в участке.

— Информация ценная?

— Я бы не стал называть ее этим словом. Перспективная — да.

Резерфорд был на кухне, возился со своим компьютером. По всей видимости, агрегат, в силу своего возраста, капризничал, отказывался работать, не будучи подключенным к розетке.

— Ну что, работает? — спросил Ричер. — Мне нужно, чтоб вы нашли там письмо Тони Гарзы, она вам писала. Журналистка.

Резерфорд пострекотал по клавишам, ткнул пальцем и через минутку жестом пригласил Ричера подойти.

— Вот оно, — сказал он, указывая на экран. — Как я говорил, она интересовалась документацией, касающейся имущества. По конкретному адресу. Не называя имени владельца.

— А второе письмо?

Резерфорд покачал головой:

— Это письмо было голосовое. Я удалил его, как только прослушал.

— У вас остался адрес той недвижимости? — спросил Ричер. — Сохранился? Если там кто-то живет, я бы хотел нанести туда визит. Завтра, с утра пораньше.

— Утром мы должны отыскать серверы, — напомнила Сара.

— Сейчас посмотрим, что можно найти, — сказал Резерфорд. — Дайте мне пару минут.

Он снова принялся щелкать по клавишам, открывал какие-то карты, базы данных, наконец кивнул.

— Есть! Сохранился. Адрес-то, в общем, известный. Или, скорее, печально известный. Сам я этого адреса раньше не знал. Но само место мне было известно. Здешние жители называют его Шпионским домом. Когда-то в нем жили двое советских тайных агентов. Еще в пятидесятые годы. А теперь дом принадлежит одному бизнесмену. Генри Клостерманну.

Глава 15

В квартире Митча было две спальни, и вместе с Ричером в эту ночь здесь было еще двое обитателей. Впрочем, Ричер чувствовал, что места с мебелью для сна называть спальнями было бы несколько слишком. Во-первых, у них не было дверей. А также окон. Говорить о стенках тоже не приходилось. От остального пространства квартиры их отделяли только деревянные перегородки, высота которых доходила Ричеру до подбородка. На кровати он даже и не глядел, и так понятно, что обе для него коротки, так пусть уж на них спят Сара и Резерфорд. А сам он устроится на диване. Придется на время отказаться от своего обыкновения гладить одежду, пряча ее под матрас. Зато из соображений безопасности так будет даже лучше. То есть если кто-то обнаружит, где они квартируют, и как-то сюда проникнет, то первым, на кого он наткнется, будет именно Ричер.

Проснулся он ровно в семь утра. С той стороны перегородки слышалось спокойное, мирное дыхание плюс эпизодическое кряхтение, бормотание или всхрапывание, поэтому еще полчаса Ричер лежал неподвижно, прокручивая в голове кое-какие любимые гитарные риффы[6]. Потом встал, добился, правда не сразу, а после некоторых уговоров, чтобы кофейный автомат Митча соизволил заработать, и, пока тот недовольно булькал и шипел, принял душ. Через четырнадцать минут вышел из туалетной комнаты, все еще не бритый, с влажными волосами и увидел примостившуюся на табуретке перед кухонной стойкой Сару. Она была в том же халате, что и вчера, и из простенькой белой высокой чашки потягивала кофе.