Гиртам. Инициация (СИ) - Бор Жорж

Столица империи. Центральный штаб гвардии.

В пустом коридоре звучало гулкое эхо тяжёлых шагов. Хоак никого не встретил по дороге. В этом не было ничего странного и в другой ситуации он не обратил бы на это внимания. Но не сейчас.

Одно из самых безопасных мест в галактике для любого гиртама стало гнездом предателей. Тишина и запустение воцарились в гвардейском комплексе. Из двенадцати старших воинов прайда за последние годы пропало без вести или погибло больше половины. Старшие всегда действовали обособленно и отчитывались только перед императором, поэтому, зачастую, не были в курсе передвижений сородичей. Прямые запросы, сделанные Хоаком, дали неожиданный результаты.

На связь вышли всего четыре сородича. И кому из них можно доверять он не знал. Поиски Таала привели его в штаб. Конкретных следов обнаружить не удалось, но определённые догадки у клыка появились. Жаль не удалось их проверить до разговора со старейшим, но чутье говорило, что он на правильном пути.

Бесконечная погоня за молодым пожирателем отошла на второй план. Текущая ситуация внутри гвардии волновала человека гораздо больше, чем поиски нового члена прайда. Тем более, что ему удалось передать информацию от старейшего капитану Шуру и шонг снова встал на след.

Предательство сородичей сильно задело Хоака. Он, как и все гиртамы, не страдал от плохой памяти и отлично помнил, как император с ним возился на первом этапе. Сколько сил и ресурсов было истрачено на его адаптацию и подготовку.

В голове клыка мысль о такой чудовищной неблагодарности вызывала гнев и ярость. Прайд для него всегда был на первом месте и предать его — значило предать себя.

Туманные видения, беспокоившие его в период адаптации, Хоак уже давно вычеркнул из памяти. Он хорошо помнил тот день, когда рассказал о своих снах старейшему. Запомнил он и все слова вожака, сказанные в тот день. Если кто-то оказался настолько слаб, что поддался глупым сновидениям, то его главная цель найти этих слабаков и прервать их никчемные жизни.

Гнев и ярость душили гвардейца всю дорогу до столицы. Здесь он надеялся найти ответы на свои вопросы или подтвердить подозрения, но встретил лишь пустоту и тишину. Все кабинеты старших оказались покинутыми. В резиденции он не встретил ни одного гиртама. Обычные разумные продолжали упорно трудиться на благо гвардейского корпуса, но их можно было не брать в расчёт.

Последние сводки говорили о том, что ещё пару месяцев назад все старшие были на своих местах, но потом разлетелись по галактике. Все. И след многих неожиданно обрывался.

После всего случившегося, поверить в подобное стечение обстоятельств Хоак уже не мог. Оставалось искать крупицы информации и собирать в кулак, оставшихся верными, младших.

Верхние этажи были покинуты. Пыль, скопившаяся в кабинетах, тонким слоем покрыла все поверхности. Ни документов, ни других важных вещей, гвардейцу найти не удалось. У него создалось ощущение, что старшие не рассчитывали сюда возвращаться, когда уходили. Рабочее место Грона Хоак обыскал особенно тщательно, но результат был тем же. Ни одной зацепки найти не удалось.

Что делать дальше было пока неясно. Ждать соедующего хода предателей Хоак не хотел, но выбора у него не оставалось.

Эхо шагов гвардейца стало менее гулким. Небольшая зона отдыха скрадывала тяжёлые звуки. Неожиданно раздавшийся кашель заставил Хоака вздрогнуть и уставиться на источник звука.

Сухой сморщенный старичок, тихо сидевший в одном из кресел, зашелся в новом приступе кашля.

— И что вы так топаете, молодой человек, что я даже проснулся, — справившись с собой, воскликнул старичок.

— Извините, господин Асачи, — произнёс гвардеец, — Я не собирался вас тревожить.

Этот разумный тоже принадлежал к расе гиртамов и был настоящим реликтом. Когда Хоак впервые попал в стены корпуса, это существо уже было невероятно старым и за прошедшие столетия нисколько не изменилось. Бессменный архивариус гвардейского корпуса был очень важной персоной. Все относились к нему очень бережно и старались не тревожить старика, без веских причин.

На самом деле Хоак довольно смутно представлял себе обязанности этого старика, хотя служил в гвардии не одну сотню лет.

— Все вы так говорите, — прокряхтел пожилой гиртам, — А потом тащитесь к старому Асачи за помощью. Помоги, да помоги. Сил уже никаких нет. Когда сами жить научитесь?

Ворчание архивариуса становилось все тише и, в какой-то момент, Хоак решил, что старик просто уснул.

— Господин Асачи, — негромко позвал гвардеец, но ответа не услышал. Голова старика немного наклонилась вперёд и послышалось мерное дыхание.

Хоак пришёл к выводу, что разговор не состоится и сделал пару осторожных шагов обратно в коридор, но его остановила новая волна недовольства со стороны древнего сородича.

— Вот нет уже никакого уважения к старикам, — ворчал Асачи, — То ли дело раньше! И помощь могли предложить и поддержку…

Хоак смутно понял намёк, но все же решил подстраховаться и сказал:

— Быть может Вам требуется моя помощь, господин Асачи?

— Помощь? — удивился старик, — Какая с тебя помощь? Тебе бы самому кто помог. Разве что на нижние этажи меня проводишь, если есть минутка на дряхлого старика…

— Конечно, господин Асачи, — ответил Хоак. Идти со вздорным стариком он никуда не хотел, но от слов своих отказываться не собирался. Клык подошёл ближе и протянул руку пожилому сородичу, который в этот момент с кряхтением пытался выбраться из кресла. Старик ухватился за протянутую руку и позволил себя вытащить, — По дороге, если вам интересно, могу рассказать последние новости

— Идём тогда. Старый Асачи, таки тоже имеет шо вам сказать, молодой человек, — ответил архивариус и тонко захихикал, как будто сказал что-то смешное.

Рассказ Хоака не занял много времени. Все его новости были не особо весёлыми и спутник лишь качал головой, никак не комментирую слова гвардейца. Лишь в самом конце, при упоминании вероятного заговора в рядах гвардии, старик не выдержал и, сплюнув в сторону, проворчал:

— Совсем Миар нюх потерял. Уже и прайд в разнос пустил.

Хоак не знал, что ответить и поэтому промолчал. До владений архивариуса им пришлось добираться почти час. Сухое тело старика большую часть времени просто висело на руке молодого спутника. На самом деле гвардейцу было значительно проще просто донести сородича до нужного места, но высказать подобное предложение он не решился.

В окружении пыльных архивов господин Асачи почувствовал себя значительно бодрее и даже отпустил руку спутника, самостоятельно добравшись до своего рабочего места.

— Садись, не стой столбом, — недовольно сказал он и Хоак не посмел ослушаться. Осторожно убрав с единственного стула гору бумаг, он присел на самый край и изобразил на лице внимание.

— Чего пришёл? — спросил архивариус.

— Эмм… — растерялся гвардеец.

— Да не мычи ты, — недовольно сказал Асачи, — Если дело есть, то говори, а если нет, то дверь вон там.

— Я пожалуй действительно пойду, — неуверенно ответил Хоак.

— Иди, коли сказать нечего, — проворчал старик и углубился в чтение какого-то документа.

Гвардеец сделал пару шагов к выходу, но был остановлен архивариусом.

— Погоди. На вот, — сказал тот, протягивая в сторону Хоака пухлую папку, — Почитай на досуге.

— Спасибо, господин Асачи, — ответил клык, забирая папку.

— Да, и еще, — щёлкнув пальцами, как-будто вспомнил что-то важное, добавил старик, — Вожаку скажи при случае, что за столицу пусть не беспокоится. Я тут за всем присмотрю.

— Хорошо, господин Асачи, — потрясенно кивнул Хоак.

— Всё. Иди уже! Утомил ты меня и работать мешаешь, — замахал руками архивариус и гвардеец счёл за лучшее немедленно покинуть владения господина Асачи.

Когда за молодым гиртамом закрылась дверь, Асачи откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Каша заварилась знатная, но к тому все и шло. Миар слишком ослабил контроль над стаей и это немедленно сказалось.