Канцлер - Валерий Пылаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, многие ошибаются. – Я пожал плечами. – Я – истинный сын своего рода и преданный слуга российской короны. Вы можете не одобрять мои методы укрепления власти императора Павла, но уж точно не обвинять меня в поддержке народовластия или прочих сомнительных идей.
– И тем не менее некоторые реформы, которые называют вашим именем, направлены на что угодно – кроме интересов монархии!
– Вам ли говорить о подобном? – Я парировал выпад Георга его же оружием. – В Великобритании парламентская система существует, фактически, с одна тысяча двести пятнадцатого года, когда Иоанн Безземельный подписал Великую хартию вольностей. Которая отчасти действует и поныне… Иными словами, мне даже не приходится придумывать ничего нового – разве что пройти чуть дальше по пути законодательного закрепления прав и свобод рабочих сословий Российской Империи. И вряд ли хоть кто-то здесь не понимает, что это не либеральная блажь, – Я на мгновение смолк, обводя взглядом всех четверых монархов, – а суровая необходимость. Те решения, без которых мы рано или поздно получим последствия такой силы, что нынешняя война в Европе покажется детской возней.
– Выражайтесь яснее, князь, – буркнул Георг. – Я не понимаю, какое отношение это все имеет…
– Самое прямое, ваше величество. Не сомневаюсь – вы, как и я, и мой император, – Я кивнул в сторону Павла, – приложили немало усилий, чтобы не допустить вооруженного конфликта еще и в Карибском море. Это было не так уж просто – но мы справились. Потому, что каждый прекрасно знал, чем все это может закончиться.
– Я согласился на те переговоры не оттого, что разделяю ваши взгляды или опасения, князь! – Георг недовольно нахмурился. – А лишь из уважения к российскому монарху.
– Пусть так, ваше величество. – Я развел руками. – В таком случае, проявите еще немного уважения – и помогите нам еще раз. Та угроза, о которой вы говорите – не сам германский Рейх, а оружие, которым владеет канцлер. И которому мы сейчас едва ли можем противопоставить хоть что-то. Я уже видел, что бывает, когда оно попадает не в те руки. – Я измерил глазами расстояние, разделяющее нас с британским королем. – Почти как же близко, как сейчас вижу вас… И – клянусь Богом! – не хотел бы увидеть подобное снова.
Я не слишком-то рассчитывал на быстрый успех – но Георга, похоже, проняло.
– Я тоже, – нехотя отозвался он. – Только глупец станет отрицать, что нам нужен союз… В сущности, осталось только договориться об условиях. И если уж вам так не нравятся мои – я с удовольствием выслушаю ваши.
– Боюсь, я не в том положении, чтобы предлагать хоть что-то, – усмехнулся я. – Это во власти тех, кто носит корону – но никак не простого князя. И все же у меня есть… кое-какие мысли. Которые вполне могут удовлетворить все четыре стороны. – Я выразительно взглянул на Павла. – Конечно, если мне позволят говорить…
– Разве я могу заставить молчать того, кого выбрали провести эту встречу трое монархов – включая меня самого? – Павел пожал плечами. – Сегодня вы служите не российской короне, а всему миру, князь.
– Я не сомневаюсь, что вы желаете лучшего для всех. – Хельга кивнула и, улыбнувшись, добавила. – И уж тем более не сомневаюсь в вашем благоразумии.
– Не возражаю, – вздохнул Жозеф. – Разумеется.
– Что ж, похоже, никто не против узнать, что же мог задумать Александр Горчаков. – Георг учтиво склонил голову. – Прошу вас, продолжайте, князь.
Ну вот. Мой звездный час – конечно же, если все пойдет так, как нужно. Я уже давно подготовился к чему-то подобному – хотя бы потому, что не сомневался: сами венценосцы вряд ли смогут договориться. Георг и Хельга скорее вцепятся друг другу в глотки, чем уступят. Жозеф в любом случае будет осторожно помалкивать и ухватит свое из любого расклада. А Павел… что ж для его краснокожего величества у меня тоже имелась пара трюков. Вряд ли он оценит все до единого – но наверняка согласится. И тогда дальше переговоры пойдут, как по маслу.
В конце концов, для этого я и нужен здесь.
– Что ж… – Я откашлялся, прочищая горло. – У меня есть замыслы, которые помогут нам не просто одолеть врагов, но и лишить их самой возможности снова развязать войну, подмяв под себя власть в одной из держав. Разумеется, речь пойдет о новых реформах, о международных договоренностях – в том числе и о контроле производства и вооружения армий… Не следует забывать, что мы должны не только обеспечить мир в Европе, но и сохранить его впредь. И, уверен, однажды мы точно так же соберемся, чтобы говорить именно об этом. – Я сделал крохотную паузу – и тут же круто свернул, не дав монархам опомниться. – Но сейчас не время для подобных бесед. Волею судьбы у нас есть общий враг, до победы над которым обо всем прочем придется забыть… Иными словами – нас ждет война, леди и джентльмены.
– Вне всяких сомнений. Увы – как бы мне ни хотелось этого избежать. И ради общего блага мы действовать сообща, забыв о разногласиях – а порой даже пожертвовав интересами собственных держав. – Георг стрельнул глазами куда-то между Хельгой и Павлом. – И вряд ли хоть какая-то цена за это окажется слишком высокой.
– И мы заплатим ее, ваше величество, – кивнул я. – Против объединенных армий трех держав и тирольского ополчения не выстоит даже военная машина Рейха… Вы ведь уже заключили договор с бельгийским монархом?
– Возможно, – осторожно ответил Георг. – Но это едва ли касается кого-то из здесь присутствующих.
– Разумеется. Этот вопрос интересует меня исключительно со стороны международного права. – Я нарочито-небрежно потянулся за графином с водой. – Подозреваю, никто не будет возражать, если вы зададите немцам жару на западном фронте и займете… временно займете, конечно же – не только Антверпен и Фландрию, но и всю Валлонию – до самой французской границы.
Договорив, я украдкой взглянул на Жозефа. Тот едва ли оказался в восторге от моего предложения отдать Георгу всю Бельгию целиком, включая южные земли, где большая часть жителей не знала иного языка, кроме французского. Признаться, я бы не отказался посмотреть, как два монарха примутся бодаться за влияние на клочке земли – это просто обязано было оттянуть их внимание от всего остального…
Но Жозеф молчал. То ли осторожничал, то ли просто выжидал нужного момента. А может, и вовсе не имел никаких видов на юг оккупированной немцами
