Тёмный Охотник #3 - Андрей Розальев

не десятком стрелочных приборов. Истинный путевой угол и скорость, скорость и направление ветра, скорость и курс относительно ветра, высота, скорость подъёма/снижения, тангаж, крен, давление в баллонетах, запас хода и ещё куча всего, что нужно для полёта. Спутниковая навигация, спутниковая связь — всего этого в стареньком дирижабле, рассчитанном на полёты по одному и тому же маршруту на небольшие расстояния, отродясь не бывало. Как и солнечных батарей — при постоянно работающем двигателе они не нужны, но мы собирались использовать попутные ветра на значительных по протяжённости участках, и тратить топливо на работу двигателя только для генерации электричества сочли нецелесообразным. По этой же причине в салон поставили миниатюрную печку, работающую на бензине. На высоте два километра может быть весьма прохладно даже летом.

В последние дни мне всё же пришлось брать Раду с собой, чтобы она привыкала к дирижаблю. Мы даже провели несколько тестовых полётов. Девушка была в восторге — дирижабль хоть и старенький, но на нём стояла довольно современная система управления. Импеллеры, расположенные по бокам от гондолы, могли поворачиваться вверх-вниз, а кроме того у них по-вертолётному менялся шаг лопастей. В сумме это давало полную свободу в управлении тягой и вектором независимо для каждого импеллера. Например, ничего не стоило заставить дирижабль поворачиваться вокруг себя, просто изменив шаг лопастей на одном импеллере в одну сторону, на другом в другую, в результате один тянул вперёд, а другой назад. А чуть повернув импеллеры, можно заставить дирижабль подниматься или опускаться. В общем, в маневренности наш старичок не уступил бы и боевому вертолёту, с той лишь разницей, что все движения дирижабля — плавные и неторопливые, как в вальсе.

Навыки пилотирования Рады неизменно вызывали у мужиков бурное ликование. Она даже на спор открыла носом гондолы бутылку пива, которую скотчем примотали к всё тем же футбольным воротам. А освоившись сама, она начала учить и меня.

К девушке, постоянно носящей кошачьи ушки для маскировки, в автосервисе уже привыкли. Но когда из машины вылезли все остальные…

— О-хо-хо! — у бригадира только что слюни не потекли. — Это что, твоя команда⁉

— Ну да, — ухмыльнулся я.

— Вот это ты, конечно, малинник себе собрали. И все — пилоты⁉

— Да нет, — улыбнулся я. — Певицы. На гастроли едем. У Рады просто хобби такое.

— Ого! — Ян сглотнул, когда кто-то из девчонок наклонился, чтобы достать рюкзак из салона.

— Ага. Группа «Не Твоё Собачье Дело», — само собой, название группы я проговорил по-русски. — Неужели никогда не слышал о такой?

— Боюсь, что нет, — кажется, он и сейчас не особо расслышал, так активно пялился на красоток, одетых в обтягивающие джинсы и водолазки. — Я всё как-то больше по отечественной музыке, а в иностранщине совсем не разбираюсь.

Ян ещё раз плотоядно оглядел задницы девочек, когда те поднимались по трапу в гондолу.

— Как жаль, что такие красотки улетают, — вздохнул он и как-то вдруг приуныл.

Эм-м-м… Серьёзно? То есть вот если бы они сейчас не улетали, то он бы, конечно, да-а-а-а-а. А так нет. Но если бы да, то он бы обязательно набрался смелости, подошёл, сгрёб их всех в кучу и как давай любить по очереди, а те его за любовь благодарить и в глаза томно заглядывать. И ох, как жаль, что они улетают. Вот беда! Не сложилось.

Ох уж эти самоуверенные альфа-бригадиры автомастерских!

— Ну… в целом всё готово, — сообщил он, вернувшись из путешествия в страну своих влажных фантазий. — Можете отчаливать.

— Вон, Рада пусть ещё на раз сама всё проверит, — покачал я головой.

Доверяй, но проверяй.

Рада, закинув в салон свой рюкзак, как раз поздоровалась с авиаинженером, и они пошли по предполётному чек-листу. Девушка она ответственная, так что у меня даже мысли не возникло вникать. Закончит проверку — и полетим.

Того, что прямо здесь, в Арапахо, нам кто-то станет чинить препятствия, я не боялся. Те, кто мог бы связать Чернова, его девичью поп-группу «Кошачьи ушки» и сбежавших из храма инферняшек, сейчас уже дожидались своей очереди на перерождение. И ждать им предстоит очень долго, ведь у них нет покровителей, таких как Кодекс, или Тёмная богиня. А остальные, кто знал про инферняшек, не знали про моё участие в их судьбе — об этом говорили собранные на меня и на Жихарева досье, которые я прихватил из кабинета жреца. Так что мы не скрывались, вели себя спокойно и естественно. Да, куча народу видели, что я вылетел с девчонками на борту. Ну и что. Главное ведь не что на самом деле, а что в документах.

А по документам, то есть по путевому листу, выданному мне Имперской Авиадиспетчерской службой, я летел один. А девочки со мной так, покататься.

Если будут вопросы при пересечении границы — что-нибудь придумаем. В конце концов, одарённые мы или так.

Что характерно, лицензию пилота у меня всё-таки спросили. И вот тут выручил дед, который отправил ацтекам хитросочинённую бумагу о прохождении мной лётной подготовки в роду, а инспектор, приехавший проверить дирижабль перед отлётом, убедился, что я могу на нём самостоятельно взлететь и приземлиться, и выписал мне временное разрешение на перелёт, по оговорённому маршруту, сроком на месяц. Так что у меня даже всё официально! Не считая пяти безбилетниц, конечно. Но над этим дед работает.

Знал бы инспектор, чего мне стоило взлететь и приземлиться! Мы с Радой сутки тренировались, прежде чем я смог достаточно уверенно проделать все необходимые действия. Помогли и моя великолепная обучаемость, и непревзойдённая манёвренность дирижабля данной модели.

Кстати, о манёвренности. Как мне объяснил авиаинженер, это для почтового дирижабля не